— И так, и не так, — честно ответила Стиви. — Наша Хло слишком любит быть в центре внимания, любит, чтобы все делалось исключительно для нее и по ее желанию. С другой стороны, когда она была маленькой, ты действительно очень много работала. Когда Хлоя появилась на свет, тебе было двадцать восемь лет, но ты уже успела завоевать широкую известность, и киностудии наперебой старались заполучить тебя. Я, правда, всего этого не видела: ты взяла меня на работу семь лет спустя, но я могу предположить, как развивались ваши отношения. Ты не жалела себя ради детей, а они — и и первую очередь Хлоя — ждали от тебя совсем другого. Конечно, ты брала их с собой при каждой возможности, нанимала им учителей и таскала по всему миру, если только съемки шли не в какой-нибудь экзотической стране, например, в Кении. Энтони, когда стал старше, перестал ездить с тобой — это мешало его учебе. Потом, уже при мне, когда и Хлоя перешла в старшие классы, ты больше не могла забирать и ее из школы посреди учебного года. Если для Энтони это было огромное облегчение — ему нравилось учиться, да и школьные преподаватели были недовольны, когда они отсутствовали, то Хлоя опять сочла себя обиженной.
У Стиви было еще одно объяснение: она подозревала, что Хлоя подсознательно хотела, чтобы у нее была такая мать, как, например, Стиви, которая проводила бы с девочкой больше времени, чем Кэрол. Но сейчас Стиви благоразумно предпочла об этом не говорить.
— Я знаю, — продолжала она, — как непросто быть знаменитостью и одновременно — хорошей матерью Но ты старалась изо всех сил и делала все, что могла. Ты проводила со своими детьми каждую свободную минуту. И в последнее время ты звонила им, навещала Энтони в Нью-Йорке, Хлою — в Лондоне, хотя дел у тебя меньше не стало. К сожалению, Хлоя не способна была ни понять, ни оценить подобную самоотверженность, и на твоем месте я бы не рассчитывала, что она поблагодарит тебя за все, что ты для нее сделала. А сделала ты немало — уж можешь мне поверить. Все дело в том, что Хлоя всегда требовала больше, чем ты могла ей дать.
— Почему?
Стиви пожала плечами:
— Этого я тебе объяснить не могу. Возможно, так уж она устроена. В принципе, Хлоя совсем не плохая девочка, просто она еще слишком молода и эгоистична. С годами, надеюсь, она многое поймет, на многое станет смотреть по-другому, и тогда, возможно, что-то изменится… — Стиви вздохнула. — И все равно мне больно видеть, как она осыпает тебя упреками. Это несправедливо! Хлоя ведет себя как ребенок, хотя ей давно пора было подрасти. — Стиви улыбнулась. — А вообще-то, честно говоря, ты ее избаловала. Эта маленькая паршивка всегда получала все, что хотела. Уж я-то знаю — ведь это я оплачиваю твои счета.
— С моей стороны это было неправильно, да? — серьезно проговорила Кэрол. После отдыха и ночного сна она говорила хорошо, легко находя слова, но события, происшедшие с ней когда-то, все еще скрывал плотный туман забвения. — Почему, как ты думаешь, я ее баловала?
— Главная причина — чувство вины. Кроме того, ты любила своих детей и старалась сделать им приятное. А Хлоя нередко злоупотребляла твоей щедростью. Сейчас она снова пытается сделать так, чтобы ты почувствовала себя виноватой — отчасти по привычке, отчасти потому, что совершенно искренне считает, будто в детстве недополучила твоего внимания и любви. Я иногда думаю, что ее идеал матери — это неработающая домохозяйка, которая только и делала бы, что возила ее в школу и из школы, кормила домашними обедами и ходила на школьные спектакли. Она, наверное, даже не помнит, что ты сама забирала ее из школы, если была в городе. А ведь ты не только снималась в кино, но и делала множество других важных дел.
— Каких именно? — поинтересовалась Кэрол. Слушая Стиви, она чувствовала себя немного странно, как будто речь шла не о ней, а о ком-то постороннем.
— Ты всегда активно участвовала в движении за права женщин. Ты ездила в слаборазвитые страны, выступала перед американским Сенатом и даже произносила речи в ООН. А главное — свои слова ты всегда подкрепляла делом, щедро тратя свои деньги на благотворительные цели. Лично меня это восхищает больше всего.
— А Хлоя? Она мною хоть немножко гордилась? — спросила Кэрол. Судя по тому, что она только что вы слушала, ничего подобного от дочери ожидать не приходилось.
Стиви не смогла покривить душой.
— Не думаю, — ответила она. — Ей никогда не нравилось то, что могло отнять у нее тебя… или твои деньги. Впрочем, даже сейчас Хлоя слишком молода и не способна думать ни о чем другом. Ну и, по совести сказать, ты действительно подолгу отсутствовала — даже в промежутках между съемками.
— Да, похоже, мне следовало почаще оставаться дома, — задумчиво произнесла Кэрол, гадая, как исправить совершенную ошибку и помириться с дочерью Может, ничто еще не потеряно окончательно? Она непременно попытается как-то возместить Хлое то, что та недополучила в детстве.
— В таком случае это была бы не ты, — сказала Стиви. — Тысяча и одно дело, не считая мелких поручений, — вот настоящая Кэрол Барбер, которую я всегда знала.
— А теперь? Разве теперь не так? — удивилась Кэрол.
— Слава богу, в последнее время ты немного сбавила обороты. — Стиви не особенно хотелось развивать эту тему, потому что в конце концов ей пришлось бы рассказать и о Шоне. Она не знала, готова ли Кэрол узнать, что совсем недавно она потеряла любимого человека, и справиться с потоком сильных чувств, который неминуемо бы вызвала подобная информация. В особенности если Кэрол вдруг сама вспомнит что-то сверх того, что могла сообщить ей Стиви.
— Вот как? А почему? Почему я сбавила обороты? — Кэрол озабоченно нахмурилась, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. — Я заболела?
— Нет, ты не заболела. Скорее — устала. Кроме того, ты стала намного разборчивее в отношении ролей, которые тебе предлагали. Только за последние полгода ты отвергла несколько предложений. — Стиви улыбнулась. — Откровенно коммерческие и развлекательные фильмы перестали тебя интересовать. Тебе хотелось играть только те роли, которые что-то значили бы для тебя лично или как-то перекликались с твоей собственной судьбой. Ты не раз говорила, что твоя героиня должна обладать твоим жизненным опытом, выражать твои мысли и взгляды. Ты даже решила написать книгу. Кстати, именно поэтому ты и отправилась в Париж. Ты сказала, что эта поездка поможет тебе глубже заглянуть в себя.
Стиви с горечью подумала о том, что вместо этого поездка в Париж лишила Кэрол такой возможности и едва не стоила ей жизни. Сама она была уверена: она еще долго будет жалеть о том, что не отговорила подругу от этого путешествия. Стиви любила Кэрол, восхищалась ею, и случившееся несчастье стало огромным потрясением для нее, от которого она все еще не могла оправиться.
