— Да конечно. — согласилась я, — но еще есть Джонни и Карен, и она не позволит тебе, чтобы я была хоть в какой-то мере важной для тебя больше чем она или Джонни. Я это знаю. Ты это знаешь. Так что успокойся, не трать нервы.
Отец замолчал всего на несколько секунд, видимо собираясь с мыслями.
— Ты не права, но может, мы обсудим с тобой это при встрече? — это было сказано без надежды или заискивания, папа уже решил, что может со мной говорить так, будто ничего не случилось.
— Не могу этого обещать, — твердо сказала я, раздражаясь тем, с какой легкостью папа решил что он прощен, или по крайней мере вел себя так, словно уже прощен. — К тому же вряд ли Карен тебя отпустит сюда в город.
— Ну мы можем встретиться на нейтральной территории? — уже менее радостно поинтересовался он.
— Я подумаю.
— Спасибо, — выдохнул с облегчением папа, и это вызвало у меня всего лишь маленькую улыбку. Я ведь скучала без него, ужасно скучала о чем не решалась сказать маме, потому что знала чем такое признание может обернуться. Первыми словами будет: ты неблагодарная, он так себя с тобой повел, а ты даже не советуешься с матерью ни в чем!
— Но звонить я тебе могу?
— Нужно будет у мамы узнать, как на счет среды. — правдиво отозвалась я, понимая, что это будет главная проблема. — Ты ведь ее слышал. Может ты все-таки что-то сделал?
— Всего лишь передал через Пита для тебя подарок…может она решила что я так собираюсь тебя подкупить, — голос папы ставал все больше виноватым.
— Ооо, — простонала я, — зачем ты это сделал. Мне же теперь все это выслушивать!
Теперь стало понятно, почему мама так раздражительна.
— И что это был за подарок?
— Вполне возможно, что это был мобильный телефон. Откуда я знал, что она проверит?!
Я промолчала по поводу его этих слов. Мне тоже раньше не доводилось думать, что у меня есть тюремный надзиратель, который просматривает мою переписку и почту.
— Все пока, я спешу, — в трубку вместо ответа сказала я, и почти тут же отключилась, не думаю о чувствах отца. Он это заслужил, и я ни на секунду не забывала об этом, пока говорила с ним.
У меня было еще в запасе минут 10, и я решила потратить это не на прихорашивание возле зеркала. Пройдя вглубь дома, я пошла к туалету для гостей, где закрылась мама. Она уже не рыдала, а лишь всхлипывала, при чем за приоткрытой дверью. Я сразу же поняла, что многое из предыдущего концерта было разыграно для меня.
— Что случилось? — я постаралась придать лицу беззаботность, хотя в душе клокотал гнев. Она конечно же моя мама, она содержит меня, она меня вырастила, но то что она сделала, было уже слишком.
— Я так расстроилась из-за твоего драгоценного папочки, и так испугалась, что он может снова тебя обидеть.
— Хорошо, я спрошу по-другому, — так же спокойно продолжила я, смотря на то, как мама сидит на унитазе и вытирает салфетками растекшуюся тушь из под глаз. Она аккуратно смачивала салфетку в умывальнике, но как по мне, легче было просто умыться и заново нанести макияж. — В чем дело, мама? Я понимаю ты злишься на отца, я тоже. Но с каких пор ты проверяешь мои подарки? В моей комнате стоит телефон — на нем случайно прослушки нет?
— Да как ты смеешь со мной так говорить! — с полного спокойствия мама быстро перешла на крик и истерику со слезами, ее труды снова пошли насмарку. — Это не я плохая, а он! Я всегда с тобой, я была с тобой, когда ты болела и когда шла в 1 класс, а где был он? где был он эти последние 4 года?! Он ушел, и ушел к другой семье, а вот у меня нет личной жизни и все только ради тебя!
Я слушала, все это молча, рассматривая слезы мамы, и видела, что она говорит все это неискренне. Мне было ужасно обидно, но даже в этот момент я поняла, что она лжет и дело в чем-то другом. Совершенно другом!
— Я еду к Рэнду на завтрак, — тихо сказала я, когда я речь перешла просто в слезы, всхлипы и какое-то странно бултыхание, вместо движений и слов. — А если захочешь, поговорим вечером об этом. И где мобильный?
— Мы ведь договаривались, что никаких мобильных, пока ты не закончишь семестр с хорошими отметками, — мама вполне пришла в себя, чтобы напомнить об этом нашем договоре.
— Договоренность аннулируется, так как в нее не входило то, что ты будешь так поступать со мной, — твердо сказала я, даже не думая поддаваться тому, как мама хочет сыграть на своих родительских правах. К тому же, как оказалось, у нее не было что на это сказать.
— На столе в кухне, посмотри в моей сумке. — после нескольких секунд продолжительного всматривания в мое лицо, сказала она.
— Спасибо, — культурно отозвалась я, не желая видеть, как мама приходит в себя с огорченным лицом, словно это я так поступила, а не она. Думаю, ей не было стыдно за то, что она сделала, зато она очень жалела о том, как я об этом узнала. Ничего не скажешь, предки у меня образец для подражания.
Поспешив в кухню, я без зазрения совести принялась рыться в сумке мамы, и быстро нашла небольшой телефончик, вполне оправдывающий мои ожидания. Как оказалось там уже были занесены номера телефонов мамы, папы и дяди Пита, и еще некоторых родственников. Ну что ж, будет чем побаловаться в школе, подумала я, и глянув на часы поняла, что должна была уже быть по дороге к дому Рэнда. Я быстренько оделась, и крикнув маме "пока", вместо того, чтобы поцеловать ее перед уходом, как обычно, поспешила к своей машине. Странно, но меня уже так сильно не волновала мысль, что я встречусь с родителями Рэнда. Несколько минут и я въезжала в уже знакомые ворота, кем-то заботливо оставленные открытыми, а подъездная дорожка была расчищена от нового слоя снега, который падал ночью. Сегодня было 24 число, то есть канун Сочельника, и дом Рэнда показался мне еще более красивым, чем накануне выходных, когда я заявилась к нему в пижаме. Бразы явно не экономили на праздновании и украшении. Я была готова поклясться, что среди сугробов видела маленьких гномиков, одетых под Санту, или эльфов Санты. Елочки насаженные вокруг дома теперь не светились как тогда вечером, зато я увидела множество гирлянд на них, маленькая площадка перед входом была расчищенная. На перилах появились новые украшения, которые я раньше не видела. Снова меня пробрала зависть, потому что, не смотря на все старания мамы, Рождество у меня дома все равно слишком уж веселым не будет, особенно после того, что случилось сегодня с утра. Я себе это уже представляла — убранная гостиная, вкусный ужин приготовленный Марией, и мы две с мамой, сидит друг напротив друга, и молчим. Весело, ничего не скажешь. Впрочем, я могла бы уговорить ее пойти в церковь, там она хотя бы сможет показать свое новое платье и драгоценности, ей явно не хватало внимания.
