Хозяин и его жена, оба невысокого роста, отвешивая низкие поклоны, пригласили собравшихся к столу. В целях безопасности Кристал решила не пробовать тухлые яйца, сушеных червей, поджаренных змей, морских ежей и прочие деликатесы китайской кухни и осталась в гостиной. У окна она заметила Курта. С независимым видом и неизбежной ухмылкой на губах, что делало его таким привлекательным в глазах многих женщин, он стоял, прислонившись к оконной раме. «Возможно, он и женился на Гоноре, — подумала Кристал, — но наверняка она несчастна с ним».
Кристал глубоко втянула в себя воздух, облизала пересохшие губы и, раздвигая толпу гостей, направляющихся в столовую, подошла к Курту.
— За королеву бала, — сказал он с усмешкой, поднимая бокал с шампанским.
«Может быть, эта его вечная ухмылка и действует на Имоджин возбуждающе, — подумала Кристал, — но мне она отвратительна, и я сотру ее с его наглой рожи!» Белки его глаз цвета топаза были красными. «Да он пьян», — решила Кристал и обрадовалась, что сама она ни в одном глазу.
— Как ты здесь оказался? — требовательно спросила она.
— Получил приглашение, — ответил Курт, делая глоток из бокала. — А где же твой глубокоуважаемый супруг?
— Ты не имеешь никакого права приезжать в Сан-Франциско, — сказала Кристал, игнорируя его вопрос.
— О? — Курт поднял брови. — Ты собираешься подать на меня в суд?
— После того, что ты сделал с бедной Гонорой…
— Не смей произносить ее имя, — прервал Курт разошедшуюся Кристал.
— Она моя сестра, — Кристал повысила голос.
— В это просто невозможно поверить, — ответил Курт, ставя на поднос пустой бокал.
— Тебя мало убить за твой поступок!
На них стали оглядываться.
— Твои угрозы похожи на упреки дешевой проститутки, — заметил Курт с кривой усмешкой.
Кристал была вне себя от ярости.
— Проститутки? — взвизгнула она. — Ты называешь проституткой мою сестру?
Курт распахнул стеклянную дверь и, схватив Кристал за руку, вытащил ее наружу. Они оказались на террасе, окруженной горшками с секвойей. Холодный воздух неприятно коснулся ее обнаженных плеч, по телу поползли мурашки. Ночь была ясной, в небе сияла полная луна. Кристал чувствовала себя сильной, уверенной и спокойной. Ей вовсе не нужна поддержка человека, который так поступил с Гонорой. Она выдернула руку и в упор посмотрела на этого негодяя, сделавшего ребенка ее сестре.
— Ты зверь! — закричала она. — От одной мысли, что бедная Гонора…
— Я уже предупреждал тебя, чтобы ты не произносила имя моей жены!
— Ты украл у меня обеих сестер. — Перед глазами Кристал встали темноглазая нежная Гонора, неизменная подруга ее детских игр, и худенькая, маленькая Джоселин, которая вдруг стала ей очень дорога.
— Мои сестры — это все, что у меня осталось… — Кристал всхлипнула, но постаралась сдержать рыдания. Сейчас она сама верила в то, что говорила, все остальное отошло на задний план. Вечно пьяный отец, старый муж, маленький сын — все они мужчины, а ей нужны были ее сестры, без которых, как ей сейчас казалось, она потеряет смысл своей жизни. Слезы потоком хлынули из глаз Кристал.
Ей стало жалко себя. Внезапно жалость перешла в лютую ненависть к стоящему перед ней мужчине, с его сильным телом, крепкими руками, смеющимися глазами и ненавистной усмешкой на губах.
Повинуясь порыву, Кристал размахнулась и что было силы ударила Курта по щеке. Ненависть сменилась безудержной радостью, и ей захотелось ударить его снова. В ушах Кристал зашумело, и она, действуя своим обручальным кольцом с большим изумрудом, как кастетом, нанесла ему удар в левый глаз.
— Сука! — Курт схватил ее за руки. Некоторое время оба стояли неподвижно, переводя дыхание. Тусклый свет, льющийся из окна, падал на залитое кровью лицо Курта. Вид его крови возбудил Кристал, и она дернулась, чтобы ударить его еще раз, но Курт крепко держал ее руки. Она изогнулась, ее зубы скользнули по подбородку Курта. Он отпрянул назад, и Кристал сделала новый выпад, пытаясь дотянуться до него. Ее высокие каблуки скользили по мокрой траве, мешая ей приблизиться к нему.
Внезапно Курт разжал руки, и Кристал упала в его объятия. Опомнившись, она замолотила кулаками по его спине.
Охваченная безудержной ненавистью и стремясь унизить его, Кристал засунула руку в его полосатые брюки и крепко сжала в кулаке его член. По телу Курта пробежала судорога. Он упал на землю, увлекая за собой Кристал. Их сплетенные в крепком объятии тела катались по мокрой траве. Кристал рванула молнию на брюках Курта, он, в свою очередь, содрал с нее кружевную нижнюю юбку и с треском разорвал черные шелковые трусики.
Кристал с наслаждением вдохнула запах его дыхания, смешанный с запахом мужского пота, и сомкнула ноги на спине у Курта.
Он вошел в нее, и Кристал издала пронзительный крик. Сладкая боль разлилась по ее телу, и она в изнеможении закрыла глаза, погружаясь в чудную истому.
Постепенно Кристал стала обретать чувствительность и ощутила тяжесть его тела. Сознание возвращалось к ней, она сообразила, что лежит на мокрой земле, а на ней — Курт.
Курт резко поднялся. Кристал вскочила вслед за ним и снизу вверх взглянула на него, как смотрит карлик на великана. Свет фонаря упал на лицо Курта, и Кристал заметила, что он смущен, как мальчишка.
Курт стал подниматься по ступенькам террасы, но вдруг остановился, привел в порядок свой вечерний костюм, бросил взгляд на Кристал, быстро спустился вниз, обогнул угол дома и скрылся в темноте.
Перед глазами Кристал все плыло, и только сейчас она поняла, что пьяна. «Пьяна, как отец», — мелькнула мысль. Она заправила обнаженную грудь в вырез платья, поправила подвязки и попыталась ладонью очистить юбку от грязи и листьев. Она насквозь промокла и сейчас дрожала от холода. Однако все напряжение вечера исчезло, тело было легким, душа умиротворенной. Что же произошло с ней, с ее телом, подумала Кристал. Может, этот ее дикий крик и сладкая боль и есть оргазм, о котором она так много слышала?
Держась за перила, Кристал медленно поднималась по лестнице террасы, направляясь к стеклянной двери, через которую была видна безвкусная гостиная с немногочисленными задержавшимися гостями. Внезапно она поняла, что ее помятый вид может выдать ее, и, сбежав вниз, направилась тем же путем, что и Курт.
Воспользовавшись боковым входом, Кристал проникла в служебное помещение. Пожилая китаянка в коричневой шелковой униформе с удивлением посмотрела на нее. Гордо вскинув подбородок, Кристал сказала:
— Я миссис Талботт. Принесите мою лисью горжетку и скажите моему шоферу, чтобы он подавал машину.
