Воспользовавшись боковым входом, Кристал проникла в служебное помещение. Пожилая китаянка в коричневой шелковой униформе с удивлением посмотрела на нее. Гордо вскинув подбородок, Кристал сказала:
— Я миссис Талботт. Принесите мою лисью горжетку и скажите моему шоферу, чтобы он подавал машину.
Стоя перед домом в ожидании машины, Кристал вдруг вспомнила лицо Курта Айвари — такое молодое, мужественное и страшно смущенное.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Джоселин. 1964 год
Наступил март. Стояло прекрасное весеннее утро. Джоселин открыла глаза и посмотрела на часы. Стрелки приближались к семи. Она вскочила с кровати и выбежала на террасу. На улице было еще прохладно, и она поежилась. Трава и первые весенние цветы были покрыты росой. С ветки на ветку тяжело порхали красивые бабочки с хохолками на головках.
Огромный сад, гордость и забота Гоноры, был чудо как хорош в это тихое весеннее утро.
Полюбовавшись пробуждающейся природой, Джоселин вытянула вперед левую руку и стала рассматривать золотое кольцо с аккуратным бриллиантом, в котором преломлялись лучи восходящего солнца, рассыпаясь разноцветными огоньками. Джоселин улыбнулась, и ее умное, всегда напряженное личико преобразилось.
В этой молодой женщине трудно было узнать прежнюю худенькую, неуклюжую девочку в очках с толстыми стеклами. Годы хорошо поработали над ней, превратив в очаровательную женщину. Очки уступили место контактным линзам, которые усиливали голубизну ее глаз. Красивые волосы были коротко подстрижены. Она была высокой и, как все Силвандеры, тонкокостной.
Гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя, но внутри Джоселин осталась все той же неуверенной в себе девочкой. Она критически рассматривала себя в зеркало и не находила там ничего хорошего — худая высокая женщина с плоской грудью. Правда, ей грех было жаловаться на ноги, длинные и стройные, они привлекали к себе внимание и были как раз под стать вошедшим в моду мини-юбкам.
Выросшая без матери, под присмотром непрерывно меняющихся пожилых нянечек с деспотическими характерами, Джоселин и сама постепенно стала грубой. Кроме того, на фоне своих красавиц-сестер она всегда была гадким утенком и поэтому привыкла относиться к своей внешности очень критически. Но вот настал момент, когда Джоселин решила утвердить себя в этой жизни. Она блестяще окончила машиностроительный факультет Колумбийского университета и стала работать в компании Курта, став через год лучшим специалистом. Работа доставляла ей огромное удовольствие и целиком захватила ее. Математический склад ума позволял Джоселин решать самые сложные проблемы, которые требовали не только инженерного, но и психологического подхода. Ей нравилось воплощать замыслы в реальность. Она настолько выкладывалась, что после завершения каждого проекта впадала в глубокую депрессию, равносильную смерти. Джоселин очень гордилась, что заняла ведущее положение в бизнесе, где преобладали мужчины, но часто задавалась вопросом, не помешает ли ей ее ум и организованность оставаться женщиной.
Джоселин погладила обручальное кольцо и улыбнулась. «Ты моя женщина», — сказал ей Малькольм, протягивая конусообразную бархатную коробочку.
Семья Айвари приобрела землю, расположенную в глубоком каньоне, и построила там дом, вернее, ряд домов — коттедж для Джоселин, гостевой домик, домики для прислуги, гараж на семь машин и большой особняк для себя. Все постройки были связаны между собой извилистым переходом. Построенные из золотистого камня и дерева, они походили на сказочные домики альпийской деревушки. Заняв значительную сумму у престарелого Джорджа Мак-Ни, Курт купил каньон Бель-Эа еще в 1953 году и сам разработал проект его застройки. Он купил его специально для Гоноры, заметив ее тягу к земле и желание иметь сад. Джоселин не переставала восхищаться его щедростью и уверенностью в себе.
Джоселин вошла в столовую, где Курт в одиночестве сидел за длинным столом и ел яичницу с беконом. С годами Курт стал еще красивее, хотя в его густых волосах появилась первая седина, а на лбу и вокруг глаз — небольшие морщины, однако в его лице были зрелая мужественность и уверенность в себе.
Оторвавшись от «Лос-Анджелес таймс», Курт молча кивнул Джоселин. Зная, что по утрам Курт не любит говорить о делах, она села за стол и налила себе кофе.
Джоселин допивала вторую чашку, когда Курт молча протянул ей страницу газеты с финансовыми новостями. Она взглянула на заголовок: «Талботт» — первая строительная компания, начинающая строить дороги в Афганистане».
— А как же насчет дороги, которую мы построили в прошлом году недалеко от Кабула? Все это проделки Кристал.
С того туманного вечера, когда Джоселин тайком убежала из особняка на Клей-стрит, она ни разу не видела ни Гидеона, ни сестру, ни двух их маленьких сыновей.
Семьи Талботт и Айвари совершенно не общались между собой, они как бы жили в разных галактиках, и только Ленглей, как космический корабль, связывал их друг с другом. Во время своих частых наездов в Штаты он останавливался и в Сан-Франциско, и в Лос-Анджелесе. Каждый месяц он получал от своих враждующих зятьев значительные денежные суммы, что позволяло ему снять просторную квартиру в престижном районе и даже открыть небольшое издательство «Силвандер Пресс», которое издало несколько тоненьких сборников поэтов-авангардистов, потеряв при этом кучу денег, что не мешало Ленглею каждый раз с гордостью заявлять: «Вы знаете, я первым издал книгу Руперта Джекса». Он также любил говорить, что деньги, которые он получил от зятьев, не что иное, как хорошее вложение капитала.
Джоселин быстро пробежала глазами длинную статью о новом проекте Талботта и заметила:
— Кристал тут хорошо поработала.
Курт пожал плечами, показывая, что ему нет дела до чужих забот, и спросил Джоселин:
— Кажется, сегодня вечером мы встречаемся с Малькольмом?
Малькольм должен был прийти вечером, и все четверо собирались поговорить о предстоящей свадьбе.
— Да, сегодня, — подтвердила Джоселин со счастливой улыбкой.
Курт вышел из дому, оставляя следы на мокрой траве, и направился в сад, где работала Гонора.
Одетая в сапоги, джинсы и просторный свитер, Гонора возилась с глициниями, Курт протянул к ней руки, и она упала в его объятия. У Джоселин перехватило дыхание, как его перехватывает на высоте. Она потрогала свой бриллиантовый талисман и понемногу успокоилась.
Каминные часы пробили семь, когда раздался звонок Малькольма. Джоселин побежала встречать его к кованым железным воротам, расположенным в горловине каньона в миле от основного дома. Наблюдая, как он вылезает из своего старенького, видавшего виды «фольксвагена», Джоселин опять усомнилась в своем счастье. Кто бы мог подумать, что Джоселин Силвандер отхватит такого красавца. Своей изящной фигурой и красивым лицом он смахивал на изнеженного мужчину-манекенщика, но Бог распорядился так, что это впечатление быстро исчезало. Густые темные волосы непокорной волной набегали на его чистый лоб, едва заметный шрам рассекал нижнюю губу, на носу выделялась горбинка — результат случайной травмы во время футбольного матча, как думала Джоселин, темно-серые глаза были глубоко посажены, совсем как у Курта, с гордостью отмечала про себя Джоселин. Малькольм был среднего роста, но широкие плечи, узкие бедра и тонкая талия создавали впечатление, что он гораздо выше.
