— Добрый день, мисс Кролл, — ответил высокий молодой блондин. Красивый, лет двадцати четырех и, слава Господу, вовсе не похож на педика, подумала Карен.
— Ну и какое тут у вас фирменное блюдо? — осведомилась она, слегка понизив голос на слове «фирменное».
— Сегодня мы подаем запеченные соевые бобы «а-ля Джулия Робертс».
— Хм… — нахмурилась Карен. — Вообще-то я предпочла бы что-нибудь другое…
Официант покраснел.
— Желаете посмотреть меню?
— И это все, что вы можете предложить? — поддразнивала его Карен.
— А чего бы вам хотелось?
— Думаю, вам прекрасно известно, чего мне обычно хочется, если, конечно, читаете газеты. Ладно, сегодня, как видно, нам придется ограничиться салатом с цыпленком и перье… — Опустив глаза, Карен заметила, как встопорщились в промежности брюки у парня. Шустрый, ничего не скажешь.
— Слушаюсь, — ответил официант и торопливо удалился.
— Видал, Джеффри? Он тут же клюнул!
— Да, ты замечательная актриса! — с улыбкой ответил Клейн.
— Помнишь, что однажды сказал Боб Эванс? «Билеты в кино покупают крутые парни».
Неужто Боб Эванс действительно говорил это? Джеффри вовсе не был уверен. Как-то раз он перепутал его с Джорджем Гамильтоном и с тех пор предпочитал не затевать разговоров об этой легендарной личности. Но намек Карен был ему понятен.
— Как считаешь, скандал не слишком тебе навредил? — спросил он.
— Даже напротив! — ответила Карен и застегнула пуговку. — Думаю, что помог. Теперь я на виду. И все кругом заинтригованы.
— О'кей, тогда перейдем к делу, — сказал Джеффри, имевший привычку цепляться за любой позитивный момент. — Какие мысли насчет следующей картины с твоим участием?
— А что, если это будет «Макбет»? — спросила Карен.
— Да, но ведь ты собиралась сниматься в этой роли с Ричардом Гиром у Колина, на студии «Тристар».
— Верно. Однако мой агент сказал, что этим заинтересовался Мел Гибсон. И ролью, и постановкой… — Карен ждала и наконец дождалась момента выложить захватывающую новость.
— Мел в главной роли и режиссер… — задумчиво протянул Джеффри. — Но это же… получится еще одно «Храброе сердце»…
— Ты меня понял, — ухмыляясь во весь рот, заметила Карен.
— Тут только одно «но».
— Что?
— Как быть с правами?
— Правами? Какими еще правами? — изумилась Карен.
— Авторскими, — ответил Джеффри. — Права на сценарий принадлежат «Тристар». Как их заполучить?
— Но, Джеффри, — укоризненно заметила Карен, — ведь пьеса «Макбет» была написана четыреста лет назад. Никаких авторских прав. Она давным-давно стала достоянием всего человечества.
— Отлично, детка, — заметил Джеффри.
Ричард Малвехилл подарил себе еще «Фрески» и взглянул на банку. Содержит воду, кукурузный сироп, фруктозу, искусственные ароматизаторы, сахарин, соду и сухой фруктовый сок. Ричард вот уже три недели питался всухомятку, и боли в желудке были просто невыносимы.
Вообще на этой неделе материальчик он сработал приличный. «Бездомную престарелую мать вышвырнула на улицу дочь, номинантка на премию «Оскар» Эмбер Лайэнс. Сердце несчастной женщины разбито». Последние пять лет Ричард работал на лос-анджелесский филиал «Нэшнл инкуайер», и его уже давно не волновали семейные проблемы. Он мечтал лишь об одном — раскопать какой-нибудь грязный скандальчик на сексуальной почве. История с арестом Карен Кролл и Колина Троманса — это как раз то, что надо. Но дневные газеты уже высосали из нее все возможное. Нет, в следующем выпуске он что-нибудь да придумает на эту тему, но поезд, что называется, ушел и для первой полосы вряд ли удастся наскрести что-нибудь стоящее. Вот она, проблема взаимоотношений с центральной прессой. Последняя тоже научилась шустрить и постепенно вытесняла желтую.
Именно поэтому Ричард так обрадовался, увидев, что в кабинет к нему входит Ральф Спивак. Неряшливый и противный Ральф исправно поставлял компромат на звезд первой величины.
— Ну, не иначе как у тебя есть для меня что-то интересненькое, верно? — с широкой улыбкой осведомился Ричард.
Ральф сдвинул черную повязку с глаза — зрения в нем оставалось процентов на двадцать, и он носил ее для пущего эффекта — и швырнул на стол перед Ричардом конверт с фотографиями.
— Думаю, тебе понравятся, — сказал он.
Ричард вскрыл конверт и начал перебирать снимки. Две женщины на пляже держались за руки и целовались.
— Кто эти шлюхи?
— Та, рыжая, — Фиона Ковингтон. А брюнетку зовут Мария Кальдоне.
— Разве Ковингтон лесбиянка?
— А ты как думаешь?
— Что ж, для первой полосы, может, и сгодится. Сколько за них хочешь?
— Двадцать кусков.
— Тогда я сперва должен позвонить во Флориду… Где надыбал? Тебе кто-то платил, нанял следить за ней?
— Нет, — покачал головой Ральф и принялся ковырять в зубах своей знаменитой серебряной зубочисткой. — Кое-кто не заплатил, поэтому я решил сквитаться.
— Пристегните ремни! — прошипела Бетт Дэвис. — Ночь предстоит бурная!..
Филипп Кастельман нажал на кнопку пульта и начал перематывать кассету, чтобы услышать эту фразу еще раз. Что за актриса! Какой стиль! Сколько неподдельной страсти и злобы! По меньшей мере пять раз в год Филипп брал кассету с фильмом «Все о Еве» и всякий раз искренне восторгался игрой Дэвис. О, если б только она нравилась ему еще и как женщина!..
Но она, разумеется, не нравилась. Подобного рода надменность и решительность в женщинах всегда отпугивали Филиппа. Нет, куда как ближе была ему Селеста Холм, мудрая и уравновешенная жена, которая мило поправляла воротничок платья, в то время как все остальные женщины лишь проявляли непомерные амбиции и блистали злобным остроумием. Эта ужасная Мелисса, его начальница, — вот кто походил на героинь Бетт Дэвис.
Филипп вздохнул и нажал на кнопку «стоп». Что-то сегодня ему не слишком хотелось смотреть «Все о Еве». Он вытащил кассету и вставил другую, которую взял напрокат сегодня вечером, после работы. Вот оно — то, что доктор прописал: «Праздник голых задниц»! Логическое завершение фильма «Все о Еве». Практически никаких диалогов, зато полным-полно голых соблазнительных тел.
Он надавил на кнопку «пуск» и распахнул полы халата — в предвкушении маленьких радостей, которые его ожидали. Однако, едва почувствовав возбуждение, увидел нечто, тут же охладившее его пыл. Он подался вперед и во все глаза уставился на экран, совершенно завороженный увиденным.
Доктор Энгус Макфардл смотрел из окна своего кабинета в клинике Бетти Форд и докуривал первую утреннюю сигарету. Желая сделать последнюю затяжку, он поднес сигарету к губам. Но увы, вместо того чтобы вставить ее в рот, воткнул в ноздрю.
