После вчерашнего потопа солнце светило вовсю, но дышалось не очень легко от высокой влажности и тепла. Зато торговый зал был залит светом по самые потолки.
— Какая точность! — подковырнул он меня. — Минута в минуту! Фотограф скоро прибудет, он твоей пунктуальностью не отличается.
— Может, угостишь девушку кофе? — позволила себе покапризничать, раз такое дело.
— Без проблем! — его хотелось приложить доской по голове, чтобы не улыбался ярче солнца за окном. Аж глаза слезятся от его сияющего вида.
Я смотрела, как он уверенно двигается. Как отлично сидит на нем деловой костюм. Как пиджак плотно облегает широкие плечи. Затем фантазия моя спустилась ниже, и я пожалела, что за пиджаком не видно его великолепную задницу.
Поморщилась от подобных мыслей. Фу, Егорова, думать о таком с утра — дурной тон в десятой степени.
— Держи, — протягивает он мне чашку с кофе.
И тут меня перекосило. Наверное, я позеленела, потому что Одинцов реально испугался, когда я сунула ему чашку назад и рванула в сторону туалетов. Пока бежала, тошнить меня перестало. Я умылась и посмотрела на себя в зеркало. Подправила макияж и улыбнулась. Кажется, пора еще разок тест проверить. Или можно уже и не проверять. Как жаль, что не захватила с собой парочку, я бы прям сейчас.
— Лика, — ломится Одинцов в дверь. — У тебя все в порядке?
— Да, я сейчас! — поспешно заканчиваю наводить марафет и выхожу.
Спросить он ничего не успевает: фотограф приехал. Точнее, их два, и оба — мальчики прекрасного фертильного возраста. Один очень даже ничего такой — тот, что постарше.
— Андрей.
— И Вова, — представляются они, и Одинцов, кажется, зубами начинает скрежетать. Интересно, он что, не знал, кто сегодня приедет? Сдается мне, кто-то, ой, как пожалел, что взял меня в напарники.
Они профессионалы. Четко знают, что делать, но прислушиваются к моим пожеланиям, потому что Большой Босс молчит, как сыч, будто ему дар речи отобрало.
— А можно, мы вас сфотографируем, Лика? — спрашивает Андрей. Это тот, что постарше. Я ему явно нравлюсь. — У вас такая фотогеничная внешность, вы станете лицом торговой фирмы «Нажми на кнопку!».
Льстец, но в его словах есть рационализм. И уж если Одинцов не подумал над подобными нюансами, то почему бы и не попозировать на фотокамеру?
— Мы бы еще хотели сделать несколько снимков рабочего процесса, — высказывает пожелание Вова, а рабочий день вот-вот начнется, потому что два часа пролетели как-то незаметно.
— Сделаете, сделаете, — успокаивает мальчиков Одинцов.
Он похож на телохранителя при моей персоне: не возражает, не мешает, но и разговаривать на нерабочие темы не дает, пресекая на корню любые поползновения в мою сторону, если это просто симпатия, а не деловые отношения.
В какой-то момент, когда торговый зал заполняется сотрудниками, а позже — покупателями, он утрачивает бдительность, отходит в сторону, чтобы поговорить по телефону.
— С ним нелегко, правда? — подмигивает мне Андрей и дает визитную карточку. — Я бы, кажется, познакомился с вами поближе, Лика. Такая фактура не должна пропадать даром. Не хотите ли побыть моделью? Заняться рекламой, например?
— Но я совсем не модель, — хлопаю глазами, судорожно думая, что же его во мне привлекло. — И ростом не вышла, и фигура у меня, мягко говоря, не модельная.
Он тихо фыркает и закатывает глаза, где пляшут веселые черти.
— Расхожая ошибка, когда моделями считают только тех, кому анорексия сказала «привет!». В вас бездна харизмы, и на фото это будет смотреться и притягательно, и залипательно. Поверьте: то, что будете рекламировать вы, купят с удовольствием. Я не тороплю. У вас есть время подумать. И если все же решитесь, буду счастлив стать вашим персональным фотографом. Ну, или тем, кто даст вам билет в новую, интересную жизнь.
Я не очень склонна к авантюрам и не страдаю излишней доверчивостью, но Андрей тоже умел располагать к себе, поэтому я взяла его визитку.
— Я подумаю, — пообещала, решив по своим каналам выяснить, кто он такой, и стоит ли с ним связываться. Нет, меня не прельщала карьера модели, но как запасной вариант — почему бы и нет?
Одинцов
Что не стоило приглашать Егорову на фотосъемку, я понял с первых же минут общения с этими двумя «художниками». Их агентство нашел я сам. Договаривался тоже самостоятельно. И это была их идея — найти лицо фирмы. Не подумав, я согласился и поручил Марии Андреевне отправить фото всех сотрудниц. Мне даже в голову прийти не могло, что и Егорова попадет в список «всех девушек».
Это они ее выбрали. И мне почему-то показалось забавным и интересным их предложение. Подумал: ей понравится. Тем более, она ни о чем не догадывалась.
Но как только эти два павиана начали ее обхаживать, меня перемкнуло. Настроение испортилось, резко захотелось начистить фотографам лица. До блеска натереть, чтобы сияли от «фонарей». Зато Лике все нравилось. Улыбалась им, как сирена, зазывая в свои сети. И они летели, летели, глупые мотыльки, путались в ее эмпатических сетях, увязали, как мошки в янтаре.
Умом я все понимал: она не заигрывает с ними, а просто общается, но некто во мне кровожадный потерял покой и сон, бесился и царапал когтями душу. Хотелось, как дикарь, кричать «Мое!» и отгонять всех поганой метлой.
Кажется, я хотел, чтобы она вчера ревновала меня к Стелле? Оказывается, я сам ревновать умею как сумасшедший. Отелло по сравнению со мной — котенок без когтей и клыков.
Меня бесило все. Я сдерживался, как мог. Нельзя же упасть таблом в грязь, вести себя первобытно. Я как бы тоже лицо фирмы, и вполне цивилизован, умею владеть собой — что я только ни говорил себе, пока Лика ахала и восхищалась, спрашивала и на что-то указывала.
В какой-то момент я решил отпустить вожжи. В конце концов, они ее не съедят, не украдут, ничего плохого не сделают. А с остальным я и сам справлюсь вполне.
Судя по всему, мы все же беременны. Мой ребенок! Моя женщина! И это такое чувство, что словами не передать. Глубокая уверенность и желание закончить все одним махом, бросить все эти игры псу под хвост и надеть ей кольцо на палец. Но я обещал, и как бы не хочу нарушать данное слово. Тем более, что замуж я уже ей предлагал, эффекта нужного не получил. Поэтому лучше сделать по-другому, так, как советуют мудрые люди.
Я потерплю. Время еще вагон. А уж если мы беременны, то Егорова никуда от меня не денется.
Я отворачиваюсь и хватаюсь за телефон. С Немолякиной я так вчера и не поговорил — был занят до ночи делами, а поздно звонить не в моих правилах. Ночные звонки подобны набату.
— Ну, что, Жень, я решил твою проблему, — говорю, как только она откликается. — Пойдешь с Егоровым, ему как раз нужна такая прекрасная девочка, как ты.
На том конце эфира я слышу сдавленный вопль и глухой грохот. Она что там, в обморок упала от счастья?
51. Обыкновенное счастье
Одинцов
— Это он сам тебе такое сказал? — тихо спрашивает Женька секунду спустя.
— Нет, конечно. Но, возможно, он так думает. И вообще, тебе не все равно? Ты хотела на выставку, ты туда попадешь. Хотела быть под дружеским присмотром? Ты его получишь. Что не так, Жень? Канкан вокруг тебя станцевать? Я вообще хочу знать, зачем ты туда намылилась, чтобы представлять масштабы предполагаемого бедствия, которое потом разгребать мне.
— Какой ты гад, Сань! — возмутилась сестра. — Сама справлюсь, без тебя!
Я все еще разражался из-за фотографов, что вились вокруг Лики, поэтому адекватно реагировать не смог.
— Я, может, и гад. Но гад, который без конца тебе помогает, вытаскивает тебя из разных передряг, поэтому раз ты такая самостоятельная, плакать ко мне не приходи. Не пойму и слушать не буду, ясно?
— Ясно, — буркнула Женька и поинтересовалась: — А кто это тебе на хвост наступил, а? Опять с Ликой поцапались?
