ради этих звонков.
Да что уж там. Чего мне стоило не срываться с места, когда в кабинет входила Тая в бикини, с мокрой после бассейна кожей, и стебалась надо мной, заглядывая под стол и обнаруживая там меня в брюках и в ботинках. Дразнила меня, цепляя пальчиками трусики бикини, и, закусив пухлую нижнюю губу, посылала мне горящие призывом взгляды. Ведьма. Приходилось работать с каменным стояком и потом отлавливать неугомонную по всему бассейну.
Появившаяся в моей жизни необъятная радость каждому дню, счастливый блеск в глазах и легкость не только в яйцах была заслугой Холодовой. Я испытывал блаженство не только от секса с ней. Далеко не только. Кайфовал, просыпаясь утром и путая пальцы в разметавшихся по постели локонам. Грудину разрывало просто от ее смеха, улыбки и бесконечной болтовни на всех этих экскурсиях.
И вроде бы, о чем еще можно мечтать? Влюбленность подарила крылья, задурманила голову, и мне хорошо как никогда. Как никогда я чувствую жизнь на вкус. Со всеми ее красками.
Есть только одно огромное «но». Как бы я ни угождал Тае, какие бы слова ни говорил, сколько бы раз ни увлекал за собой в мир похоти, разврата и райского наслаждения, она все равно была не до конца со мной.
Я вижу, что нравлюсь ей, возможно, даже больше, но за пределами кровати она отгораживается от меня. Закрывается, как улитка. Прячет от меня что-то, что я не в силах понять. И ни один разговор не помог, хоть я и вынужден был выслушать сто историй из её студенческой жизни и подробности увольнения у Чернова.
Скажи кому-то из моих близких, что Алекс Браун собственной венценосной персоной топчется по грязному рынку, морщась от антисанитарии и шума, сочтут за шутку. Тая же явно от всего происходящего получала удовольствие. С широко распахнутыми глазами разглядывала дешевые товары сомнительного качества и скупала весь этот хлам, все время у меня спрашивая кому ещё подарок она забыла.
— Стефании купи вон ту футболку с макакой и детенышами, — хмыкнул я, и тут же блеснула вспышка фотоаппарата откуда-то сбоку.
Телохранители вывели нас в считанные секунды из павильона и рассадили по разным машинам. Наверняка Тая и испугалась и будет расстроена, что не купила этот мусор, но я не могу ничего изменить. Сомневаюсь, что Махо и тут бы меня достал, но с верными служивыми армии Браунов спорить то же самое, что со стеной.
Все, что я мог — только поболтать с ней по видеосвязи между машинами.
— Тая, я рассчитываю на твое благоразумие, — вернулся приказной тон ледяного босса в мой голос. — Напиши список, что ты не успела купить.
Грустный взгляд с экрана как лезвием по сердцу.
— Вези меня на свой серфинг, Алекс, — помолчав, ответила Тая, чем несказанно меня обрадовала.
Три дня ее уговаривал попробовать встать на доску в самой тихой лагуне для новичков.
Пляж для новичков очень милый и уютный. Всегда немноголюдный, с единственным пляжным баром моего друга Арнольда, давно перебравшегося сюда из Гамбурга.
Мы забрели к нему перекусить, разместившись на веранде, откуда открывался шикарный вид. Теплый ветер и разлетающийся белоснежный тюль в открытых проемах спровоцировали меня представить Таю своей невестой. Благо эта полиглотка не знает немецкий язык.
Она такая красивая. Не могу перестать смотреть на неё, прикасаться. Снова болтает без умолку, выспрашивая у меня о проблемах отеля в Питере.
— Это не только в Питере проблема. По России в целом. Просто в Питере самый новый отель, а в остальных есть уже постоянные гости и компании, которые выбирают нас. Но постепенно и их не будет. Тогда, наверное, я вернусь в Гамбург и сделаю центральный офис там.
— Но почему? Не из-за слуха же, что все, кто в Питере в отеле «Браун-Гарден» переспал, обязательно женятся? — захлопала ресницами Тая.
Ха. Да был такой стёб. Многие мои знакомые пацаны пали жертвами аномального отеля. Но всё это ересь, конечно. Сам лично проверял сто раз. Не женился до сих пор.
— Есть один злобный тип. Господин Фельдман. Мне не повезло перейти ему дорогу три года назад.
— Как перешел? — сипло спрашивает Тая, откашливается и спешит выпить воды, словно в горле пересохло.
— Тая, я не хочу об этом говорить, — немного грубо отрезал я, вставая, тем самым давая понять, что и разговор, и перекус закончены.
Оказывается и у меня нашлось то, что я не желаю обсуждать с Холодовой. Вряд ли ей приятно будет слушать, как я увел у старого проходимца любовницу. — Анну Орлову, звезду театра и кино.
— Это он устраивает на тебя покушения? — вцепилась в меня взглядом, словно клещами, Тая.
— Нет. Ему это ни к чему. Это один ушлый гангстер, недавно отмывший свою репутацию.
Обрадовавшись, что мы ушли от истории Анны и Фельдмана, я сам не заметил, как выложил подробности войны с Махо и ее причину.
— Земля, на которой я построил свой дом, лакомый кусочек для Махо. Он хотел на этой земле строить огромный торгово-развлекательный комплекс и грести бабло ковшом. Сначала пытался договориться со мной цивилизованно, потом перешел к угрозам, а теперь от них и к действиям.
— А что если он не остановится, пока не добьется своего? — заволновалась Тая, сжав кулачки до побелевших костяшек.
— Остановится. Не он первый, не он последний, — сказав это, пожалел, что не прикусил язык.
Это совсем не то, что должна знать обо мне моя невеста. Выберет ли она такого? Чьё существование постоянно кому-то не нравится?
— Пора в море, волна отличная, — ободряюще улыбнулся я, решив прекратить эти разговоры.
Задумчивость и напряжение в глазах Таи исчезло, как только мы по пояс вошли в воду, и я, уже привычно, подтащил ее к себе. Нырнув растопыренными пальцами в густую копну длинных волос, прижался к ее губам. Пожалуй, это лучший способ переключить и себя, и Таю на более приятные вещи.
Ее загоревшая кожа стала еще бархатистее, а скрытые от солнца нежные участки еще больше манящими.
— Алекс! У тебя стоит! — округлила глаза Девочка-Демон, пугливо оглядываясь по сторонам.
Младший, конечно, тоже хорош. Не мог подождать, пока я отволоку малышку подальше за камни.
— Ложись на доску, Тая. Попой ко мне и раздвинь ножки.
— Боже, Браун! Смени пластинку! — шутливо проворчала Тая, забираясь на доску. — Четвертый день только это и слышу!
Забыть этот отпуск?
