широкими как дверной проем плечами и черными глазами. А еще недавно он решил отпустить бороду и теперь от него шарахались в торговых центрах, потому что он напоминал террориста. Не знаю, зачем он решил не бриться, ведь был вполне хорош собой, и девушки пускали по нему слюни. Я помню, как нам пришлось уволить нескольких горничных, потому что те пытались склеить Руса.
– Звала, босс? – Рустам подошел к столу, и Ангелина шутливо стукнула его в плечо, коря за прозвище, которым он наградил ее в день их с Арманом свадьбы. – Кристин, привет, красивое платье.
Боже, да заткнетесь вы уже!?
Улыбка сошла с лица Руса, когда заметил адресованный мной в его сторону взгляд. Ангелина нахмурила брови, и Рус молча занял место за столом и выжидательно на нас уставился.
– Этот разговор должен остаться между нами. Ты должен дать мне слово и поклясться на своем будущем статусе крестного для Василисы.
– Это жестоко! – Рус возмущенно наклонился к столу, и я едва не улыбнулась. Он уже давно стал членом нашей семьи и занимал статус начальника охраны лишь по собственной воле. Арман предлагал ему долю в бизнесе, но Рус предпочел оставаться на своем посту.
– Поклянись!
Он кивнул. Ангелина начала.
– У Кристины проблемы с Самсоновым…
– Ёбаны… хм простите.
Замолчал. Отвернулся к окну. Плечи напряглись.
– Она стала причиной того, что Самсонова загребли утром, и теперь он может начать мстить.
Давид встрепенулся, когда услышал, что враг его лучшего друга за решеткой, а мне как по сердцу скальпелем.
Я поерзала на стуле.
– Правая рука Самсонова, Лаура, – Ангелина посмотрела на Руса пристально, и тот кивнул. Очевидно, был наслышан о ней. – Она на свободе. И вполне может достать Кристину не смотря на наши старания ее защитить.
– Понял, но Лин, – обратился спокойно и даже извиняясь. – Арман должен знать.
– Нет.
Ангелина ответила твердо. Когда надо, она могла быть упрямей скалы.
Рус вздохнул.
– Если сможешь, найди ее и убери с радаров хотя бы на время. Пока не решится вопрос о сроке заключения Самсонова.
– Убрать с радаров? – спросил напряженно. Ангелина посмотрела на него давяще.
– Увези из города, в подвал посади на цепь, что угодно. Она представляет угрозу для Кристины.
– Арман меня уволит.
– Я найму тебя по новой, – ответила твердо, и, если бы не было так паршиво в груди, я бы улыбнулась. Хорошо иметь семью.
13
Фургон ехал по городским улицам, и свист тормозов на каждом светофоре отдавался болью в висках. Смажьте уже колодки, твари.
Наручники давили на запястья, и эта боль напоминала о том, что я все еще жив, сука.
Конвойный напротив стянул с головы шлем и провел по потному лбу, а потом вернул его на место. Они заебались. Все мы заебались.
– Руки! – рявкнул на меня, и пришлось поднять запястья и продемонстрировать наручники. Я их не расстегнул, хотя так и подмывало это сделать. Пустая трата времени тащиться по пробкам в этот гребаный участок, но им-то не объяснить, что как только туда приедем, меня встретят адвокаты, и отпустят под залог. Как же долго мы едем!
Отвернулся к окну, глядя сквозь решетку на хмурое небо.
Так и знал, что Абрамов рано или поздно меня достанет, но не думал, что подсунет мне свою шестерку. Совершил ошибку – потерял бдительность. А за ошибки приходится платить.
А ведь Лаура пыталась предупредить, орала мне в трубку что Кристина не Иванова, а я отвлеченный тогда на мысли о группе захвата заткнул рот подчиненной и заставил лечь на дно. Надо было слушать, возможно не наговорил бы того дерьма.
Горло свело. Мышцы судорогой до боли, пришлось стиснуть зубы.
А ведь она стояла и плакала. Может испугалась, а может отыгрывала роль до конца. В спину тыкали автоматом, а мне хотелось отбросить его, встать и сжать сучью шею, чтобы заглянуть в глаза и прочитать то, что не заметил раньше. То, какая она тварь.
Любопытно, она хотя бы понимала с кем связалась?
Думала, что достану в любом случае, хоть из под земли? А потом туда же и зарою, после того как отомщу. Или Абрамов начисто ей мозги промыл, прежде чем ко мне подсылать?
Повелся на бабу блядь. Кому скажи – не поверят. Да я и сам бы поднял себя на смех, если бы мне полгода назад сказали, на чем я прогорю.
Лаура должна была проконтролировать зачистку документов, мои замы – отчитаться ей, и сидеть тихо и не рыпаться, но я не был уверен, что успели вовремя.
И спросить не получится. В участке телефоны на прослушке, когда выпустят под залог все линии будут проверять, поэтому нужна не засвеченная мобила.
– Приехали, – один из тяжелых толкнул меня ногой, и я почувствовал, как фургон тормозит. – Без фокусов на выход.
Под конвоем вели в кабинет к Абрамову. Он уже несколько лет пытается выслужиться перед начальством, шавка продажная, и роет под меня с остервенением ебанутой собаки. И кто бы мог подумать, что ему это удастся…
– Снимите наручники, – как только мы вошли в тесную каморку, которая носила гордое название кабинет, Абрамов скомандовал тяжелому, и тот выполнил приказ. Я заметил одного из своих адвокатов – Самойлова, который стоял рядом с майором и следил за происходящим. – Приносим свои извинения за доставленные неудобства, вас приняли за другого…
Абрамов потупился, Самойлов улыбнулся, а я размял затекшие запястья и вопросительно кивнул адвокату.
Из участка выходили в молчании. Только на крыльце остановились, Самойлов достал из кармана пачку сигарет и протянул одну мне, а потом сам смачно со вкусом затянулся, так глубоко будто из под толщи воды вынырнул.
– Залог? – спросил у него, совершенно
