Смоленского.
— Мурат, ну, где ты дорогой? У нас сегодня встреча с Заболотным или ты забыл? — отозвался на том конце провода голос босса.
Я сделал глубокий вдох носом, выдох через рот. Всё нормально. Он поймёт, это же впервые за столько лет я выбиваюсь из колеи.
— Павел Петрович, у меня возникли непредвиденные обстоятельства. Я не смогу приехать. Извините.
— Что случилось?
— Это личное.
Петрович подозрительно промолчал, а я так и представил, как он сейчас злится, плотно сжимая челюсти.
— Какие у тебя проблемы, Мурат? Мы же свои люди, и ты можешь мне доверять.
— Это не телефонный разговор, — сухо ответил я.
— Да? Ну как знаешь… Если что-нибудь понадобится — ты знаешь мой номер телефона.
— Спасибо.
Нажал на красную трубку и отшвырнул телефон на пассажирское сиденье. Как же всё не вовремя навалилось…
Сжав руль до беления пальцев, вдавил педаль газа в пол и нарушил скоростной режим раз десять, пока доехал до родительского дома. Припарковал машину во дворе. Взбежал по лестнице и, остановившись напротив квартиры, стал тарабанить в дверь.
— Сынок, — как только дверь открылась, мама прильнула к моей груди и заплакала.
— Мам, идём в дом.
Я обнял маму за плечи и провел в коридор. Дал время выплакаться. Не торопил, просто обнимал, гладил спину и ждал, пока стихнут первые эмоции. Наревевшись, мам шмыгнула носом и растёрла по щекам влажные дорожки от слёз. Взглянула на меня своими красными, опухшими глазами и я тут же ощутил, как подпрыгнуло в груди сердце.
— Что случилось? Почему Санию забрала полиция?
— Из-за показаний соседки. Она рассказала, что видела в глазок… — мама громко всхлипнула, а затем зажала рот рукой и качнула головой.
— Говори, мам.
— Сания и Катя ругались, о чём-то спорили, а потом твоя сестра толкнула ту девушку.
Мама снова всхлипнула, но я никак не отреагировал. Мой мозг медленно переваривал информацию, сопротивляясь верить в этот звериный поступок.
— Это правда? — спросил я, придя в себя. Мама ничего не ответила, и тогда я схватил её за плечи и хорошенько тряхнул. — Мама, это правда? Катя не случайно упала с лестницы, как сказала нам сестра, да?
— Я не знаю, сынок. Не знаю! — вскрикнула мама, морщась от боли. Я ослабил тиски пальцев, а затем и вовсе убрал руки с материнских плеч.
Отошел назад. Прилип спиной к стене и, зарывшись лицом в раскрытых ладонях, первую минуту тяжело дышал. От чудовищного поступка родной сестры переворачивались внутренности, а на голове волосы вставали дыбом. Да за что она так, а? Чтобы не сказала ей Катя, каким бы словом не обидела, но причинять физическую боль беременной — выше моего понимания…
— Муратик, что теперь будет, сынок? — голос мамы вырвал меня из прострации.
Подняв потерянный взгляд на материнское лицо, я качнул головой, а затем, поборов оцепенение, смог сказать:
— Ты переживаешь за свою дочь или будущего внука, которого она хотела убить?
— Мурат… Сания бы, — решительно качнула головой, — ни за что так не поступила. Нет! Это всё враньё! И ты должен помочь сестре. Найди ей самого лучшего адвоката.
— Адвоката? — криво ухмыльнулся. — Мам, если Сания виновата, то я и пальцем не пошевелю, чтобы ей помочь.
— Но ты же её брат, Мурат. Ты — единственный мужчина в семье и несёшь ответственность за свою сестру вместо отца.
— Мама, ты себя слышишь? — не сдержавшись, я крикнул на мать, и она наконец то перестала слепо всё отрицать, и умолять меня о помощи. — Сания хотела убить Катю и моего сына. Ты считаешь, что после этого я стану ей помогать?
— Нет. Сания не сделала бы так, Муратик. Ты что? Это всё соседи. Злые, костлявые языки. А твоя сестра не такая, ну ты же знаешь её, сынок…
* * *
Солнце клонилось к горизонту, день понемногу подходил к концу. Дождавшись, когда спадёт июльский зной, я вышла из больницы на улицу прогуляться перед сном и подышать свежим воздухом. Бродила вдоль аллеи, разглядывая высокие кустарники роз. Засмотрелась, задумалась, а потому не заметила, как за спиной выросла тень.
— Гуляешь? — послышался мужской голос и моё сердце убежало прямо в пятки.
Я медленно обернулась и увидела перед собой темноволосого мужчину лет тридцати с лёгкой небритостью на лице. Он казался мне знакомым, но вспомнить его имя я так и не смогла.
— Я тебя напугал? — спросил он, окутывая звуками своего низкого голоса с хрипотцой.
— Мы знакомы?
— Да, — ухмыльнулся он и протянул перед собой руку.
Не ответила на рукопожатие, лишь подозрительно посмотрела на мужскую руку, и незнакомец тут же спрятал её в карман брюк.
— Меня зовут Мурат Шахин.
— Не может быть? Шахин?
— Да. Не похож? — он мазнул по мне ленивым взглядом, отчего внутри всё перевернулось.
— Ты изменился.
— Ну да, — он проглотил смешок, а я так и не поняла, что его рассмешило. — Прогуляемся?
— Можно.
Мы пошли вдоль аллеи, соблюдая некую дистанцию. Точнее, это я сторонилась, не понимая, как себя правильно вести с этим человеком. Родители говорили, что я беременная от Шахина, а еще мама сказала, что это по его вине я упала с лестницы, получила сотрясение мозга и чуть не потеряла ребенка. Что чувствовать к Мурату — не знала. С одной стороны, в груди очень сильно ёкало сердце, а в голове будто срабатывал какой-то блокиратор. «Беги от него, Катя», — кричал внутренний голос, но я старалась его не слушать. Мурат же отец моего будущего ребенка, разве он причинит мне вред?
— Можно я задам тебе один вопрос? — спросила я и Мурат одобрительно кивнул. — Как всё произошло?
— Хочешь узнать, как ты упала с лестницы?
— Да. Я ничего не помню. Будто этого никогда и не было.
— Кать, я не уверен, что должен рассказать это именно сейчас.
— Почему?
Он пожал плечами.
— Значит, это правда, — выдохнула с грустью.
— Что правда? — оживился Шахин.
— Мои родители сказали, что
