дома, то имел в виду коттедж в Таирово.
– Правда? – Я заметно оживляюсь и радуюсь как ребёнок, обвивая Сокола за шею и целуя в щеку.
Моя радость сменяется тревогой, стоит только вспомнить об отце. Я отодвигаюсь от Олега и утыкаюсь взглядом в окно, смотря на жизнь ночной столицы Южной Пальмиры.
– Ну что ещё случилось? Что за смена настроения? Красный день календаря продолжается? – Олег подсаживается ко мне и легко толкает в плечо.
– Нет. Календарь здесь ни при чём. Я вспомнила об отце. Он же не в курсе наших отношений, а в свете последних событий я совсем забыла об этом.
– Машка, всё будет хорошо. Верь мне. Твой отец, конечно же, врежет мне пару раз, но ты не парься. Мы всё равно не оставили ему выбора. Он смирится рано или поздно.
– Рано или поздно? А, что, если он не захочет меня знать?
– Как это? Не захочет?
– Ну вот так. Откажется от меня. Вычеркнет из своей жизни. Я не переживу этого, Олег. На самом деле я сильно люблю папу. Жаль, что это поняла только сегодня.
Олег грустно вздыхает, обнимая меня за плечи. Я кладу голову на его плечо и тоже начинаю грустно вздыхать.
Как же всё сложно!
– Машка, не думай об этом. Просто не думай. Твой батя хоть и вспыльчивый, но отходчивый. Я знаю его с самого детства, понимаешь? Он сперва парит горячку, а потом расхлёбывает кашу, которую заварил.
– Угу, – соглашаюсь я. – Постой. Ты говоришь, что знаешь папу с самого детства? Тогда, почему мы с тобой встретились только в этом году? Почему я никогда не видела тебя раньше, Олег?
– Наши пути разошлись, Машуль, восемнадцать лет назад. Вот только пару лет, как мы возобновили общение.
– Получается, вы снова стали друзьями, когда папа вернулся в Одессу?
– Можно сказать, и так, – соглашается Олег. – Я предложил твоему отцу наладить отношения, когда мы случайно с ним встретились в Киеве три года назад.
– Постой. То есть, это из-за тебя папа катался в Одессу, когда говорил нам с мамой, что открывает новый бизнес?
– Похоже, что да.
– Я в шоке, – я зарываюсь лицом в ладонях и стараюсь сдерживать слёзы, которые просятся наружу.
– Что с тобой, крошка?
– Если бы папа не вернулся в Одессу, то никогда не встретил Маю и не ушёл от нас с мамой, понимаешь? Получается, ты изменил мою судьбу, Олег. Если бы не Мая, мама была б жива до сих пор.
Уже не сдерживая эмоций, тихо рыдаю, позволяя Олегу обнимать меня за плечи, и прижимать к своей груди. Сокол шепчет что-то на ухо, но я его не слышу. Я застряла в своих воспоминаниях и полностью увязла в другом временном пространстве.
Мама. Моя любимая мамочка.
– Я надеюсь, ты не винишь меня в смерти мамы? – Тихо произносит Олег, когда я более-менее прихожу в себя.
– Нет. Я виню только Маю. Она виновата.
– Машка, мы поговорим с тобой в другой раз на эту тему, но я хочу, чтобы ты понимала, нельзя винить кого-то в чужой смерти, если этот человек не имел отношения к убийству.
– Не имел? Да мама повесилась из-за неё.
– Машуль, девочка моя. Ты сейчас говоришь на эмоциях. Они пройдут. Ты повзрослеешь и поменяешь своё мнение на этот счёт. Не думай сейчас об этом.
– Я не хочу об этом думать. Ты прав. Знаешь, Олег. Мне кажется, что наша с тобой встреча – это судьба. Мы посланы друг другу свыше, чтобы показать всему миру силу любви.
– Философствуешь? – Я киваю в ответ, и мы ещё какое-то время рассуждаем с Олегом на подобные темы.
С ним интересно говорить. Слушать его. Понимать. Он непохож на мужчин, с которыми я встречалась раньше. Олег другой. Он чувствует меня не только, как женщину, он ощущает меня душой.
* * *
– Верь мне. Всё будет хорошо, – Олег сжимает мою руку, вселяя уверенность, когда мы переступаем за ворота моего дома.
Держась за руки, направляясь к коттеджу. Охранник приветствует кивком, а на пороге нас встречает домработница Раиса. Она не выказывает никаких эмоций, бросая взгляд на переплетённые наши с Олегом руки, и предлагает поужинать.
– Мария Константиновна, конечно же, єто не моё дело. Но я не советую вам сейчас общаться с отцом.
Раиса поддаётся вперёд и продолжает говорить тихим голосом:
– Сегодня в доме был очень сильный скандал. Ваш отец и Мая кричали друг на друга так громко, что грел уши весь Фонтан. А сейчас Константин Владимирович утоляет свои эмоции в стакане.
– Где он? – в наш диалог вмешивается Олег.
– В своём кабинете.
Поднимаемся по лестнице на второй этаж. Олег тихо стучит, но дверь никто не открывает. И тогда Сокол тянется за ручку и проходит вовнутрь, а я следом за ним.
На полу сидит отец, обложившись бутылками. В комнате нестерпимо разит алкоголем.
– По какому поводу попойка? – Ухмыляется Олег, поднимая с пола бутылку и разглядывая её содержимое. – Ну надо же. Финляндия. Без закуски?
– Отвали, – отзывается папа.
Поддаюсь вперёд и опускаюсь на колени рядом с отцом. Обхватываю его лицо двумя ладонями, призывая посмотреть на меня.
– Папочка, что случилось?
– О, мышка! Вернулась, моя девочка! – Отец обнимает меня за плечи, и я падаю ему на грудь.
– Только ты, моя хорошая, по-настоящему любишь меня. Только ты со мной не из-за денег, – причитает отец.
– Папа, что случилось?
– Эта сука, – ругается Зверь, – переспала с моим охранником. Тварь. Она наставляла мне рога в моём же
