А затем мне приходит в голову, что… может быть, я этого даже не хочу.
Есть некие границы, с которыми я способна справиться. Оставаясь пустой снаружи, я могу гореть изнутри.
Хаэль справляется с презервативом и хватает меня за бедра, притянув к себе ближе. Пространства вокруг так мало, что пока одно мое колено упирается в пластик двери, другое подпирает коробку передач, но это не имеет значения. Когда Хаэль оттягивает мои трусики в сторону при помощи двух пальцев и побуждает меня потянуться к нему, мне уже не приходится думать. И вовсе не стоит обращать внимание на то, как бушуют и разбиваются на куски эмоции.
Музыка продолжает разрывать динамики, одна сексуальная песня за другой. У Хаэля, должно быть, специально на такие случаи заготовлены плейлисты. Не может быть, чтобы они проигрывались случайно.
Я развела ноги и начала отклоняться головой назад, но он останавливает меня, прижав свои чернильные руки к бедрам.
— Тебе не нужно целовать меня, но я хочу, чтобы ты смотрела на меня, — рычит он, пытаясь поймать мой взгляд. На его лице расцветает ухмылка, и давление на кожу ослабевает. — Так-то лучше. А теперь, оседлай меня, детка.
Я сажусь на него, принимая каждый дюйм Хаэля. Он не такой большой, как Вик, так что так даже удобнее. Небольшой вздох слетает с моих губ, и он меняет позицию так, что мы полностью сливаемся, засранец наклоняется и прикусывает шею с такой силой, что идеально прочерчивает линию между удовольствием и болью.
— Скажи что-нибудь, Бернадетт, — шепчет Хаэль, а его голос… — Я хочу услышать твой голос.
Его просьба словно камнем ударила прямо по груди, так что на мгновение, все, что я могу делать — сидеть, остро ощущая его член во всю длину. Мой голос? Но почему?
— Заткнись нахрен, — это все, что получается ответить, и Хаэль смеется, позволив толкнуть его обратно на сиденье. Я впиваюсь ногтями ему в кожу, радуясь каждому оставленному на тех местах полумесяцу. Похоть затуманивает его карие глаза, пока я работаю бедрами, заставляя бедную «Камаро» трястись из стороны в сторону.
Хаэль заводит руку к месту, которым был занят ранее, и массирует мой клитор, раздирая меня на кусочки. Не осталось ничего кроме моего тела, обернутого вокруг его тела, и двух бьющихся сердец в охваченных пламенем телах.
Свободной рукой Хаэль обнимает мое бедро, впившись пальцами в цветную плоть. Вокруг цветущего лотоса обернулся розовый дракон, в виде вихря рядом нарисованы лепестки, истекающие кровью прямо на чешую зверя. Эта тату стоила больше тысячи баксов, но я украла деньги из кошелька матери за день до ее поездки в Вегас с подругами и свалила вину на Тинга.
Эта был хороший денежный оборот.
Еще один вздох вырывается наружу, и мышцы вокруг Хаэля начинают сокращаться, кульминация в этот раз пришла слишком быстро, и жара наступает так неожиданно, что остановиться уже кажется нереальным. Яркая, горячая боль в идеальном сочетании с агонией взрываются внутри меня, и мне приходится склониться вперед, пока оргазм соревновался с телом. Издав рык, Хаэль толкает в меня бедра снова и снова. Моя обнаженная грудь против его твердой, и желание его поцеловать сводит меня с ума.
Но я этого не делаю.
Вместо этого, я вцепилась ногтями ему в плечи, пока очередной оргазм накрывал меня, отнимая все оставшиеся силы.
— Блять, блять, блять, — я задыхаюсь и издаю стон, обессилено упав на Хаэля, в то время как он еще наслаждался ощущениями. Он хрюкает мне в плечо, он весь скользкий от пота, дрожит и изливается в презерватив.
Следующие две песни мы просто лежим друг на друге и восстанавливаем дыхание.
— Вот дерьмо, — бормочет он, а затем отталкивает меня на пассажирское сиденье, не очень то по-джентльменски, и проводит рукой по потному лицу. — Это было весело. — Хаэль оглядывается на меня с благодарностью.
Я вижу, как трясутся его руки, значит, я действую на него так же, как и он на меня. Он вытягивается на сиденье и заводит двигатель, и его машина грохочет в ответ, потом он снимает презерватив, поправляет штаны и избавляется от него.
Я не говорю ни слова, пока натягиваю одежду, мое тело все еще пульсирует и зудит, дыхание я и вовсе оставила где-то в штанах.
— Мы готовы ехать, — бросает он, крутанув руль, и вылетает с парковки, скрипя шинами. Отвозит меня домой, и надо же, оказывается, что десятиминутная прогулка пешком равна двухминутной поездке на машине. Никто из нас не проронил ни слова, мы оба затерялись в своих мыслях. Мой разум настойчиво прокручивал слова Виктора. О чем думал Хаэль, я понятия не имела.
Он заезжает на подъездную дорожку и паркуется рядом с машиной моей матери.
Блять.
Она всегда дома, когда мне больше всего нужно, чтобы ее здесь не было.
— Нужно зайти с тобой? — спрашивает Хаэль, держась за руль. Он смотрит на меня со своей идиотской улыбочкой. — Я только рад еще раз вдавить твоего отчима в стенку.
— Нет, я буду в порядке, — отвечаю я, потому что мне действительно нужно избавиться от него. У меня в животе собрался какой-то странный ком, подозрительно похожий на вину.
— Ну ладно, — кивает он, наблюдая, как я подхватываю рюкзак и открываю дверь. Отмечаю, что сейчас он не торопится быть «джентльменом». — Захвати шмотки для завтрашней ночевки. Если нужно пристроить заодно и сестру, то Аарон нанимает няню.
Оставляю его без ответа, проскальзываю внутрь, тихонько поднимаюсь по лестнице, пока мама меня не заметила, а затем настраиваю себя на то, чтобы дождаться Хизер со школы. К счастью, продленка подразумевает развоз детей по домам.
Как раз в этот промежуток времени мне удается посидеть и пораскинуть мозгами над произошедшим.
У меня только что был секс с Хаэлем Харбином.
Я также уверена, что выбесила Виктора.
Будет интересно посмотреть, что же принесет завтрашний день…
Глава 25
На следующее утро Хаэль забирает меня сразу после того, как Хизер садится в автобус, он сидит в машине и курит сигарету, выставив руку в окно. Он впивается взглядом в мои кожаные штаны и куртку, когда я оказываюсь внутри, и издаёт звук, похожий на одобрение.
— Хорошо выглядишь, Блэкбёрд, — говорит он, заводя двигатель, и гонит машину через несколько кварталов, по итогу остановившись рядом с участком и знаком «На продажу». Как только выбирается из машины, Хаэль идёт дальше по улице и запихивает что-то под капот белой «Kia Sportage».
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, и Хаэль по привычке лишь пожимает плечами.
— Вик объяснит сегодня вечером, — отмахивается он, и его глаза вновь путешествуют по моему телу. — Тебе есть дело до пропущенной дисциплины? Просто мне плевать.
— Это своего рода школьная рулетка, — пытаюсь объяснить я, поведя плечом. — Ты знал, что они делают автоматический звонок родителю, если ты пропустишь урок? Если моя мать ответила на один такой, то после второго, она разорвёт меня на кусочки. Если же нет, то я поверю в радугу и единорогов.
Хаэль ухмыляется мне.
— Хочешь рискнуть? — он задаёт вопрос, и я чувствую, как жара разрастается где-то в районе груди. Я заправляю несколько розовых прядей за ухо и пожимаю плечами.
— Может, во время обеда? — я блефую, делаю вид, что знаю об этом дерьме куда больше, чем на самом деле. Сколько минетов я сделала за свою жизнь? Один? Два, или около того. Но что-то в этом есть, а ещё рвение в глазах Хаэля, которое мне так нравится видеть. Я не могу рисковать пропустить ещё один урок, особенно когда Памела все ещё представляет угрозу. Отправить за ней Хавок было хорошей идеей, но я хотела оставить ее напоследок, после того, как с фитингом было бы покончено. Надеюсь, что что бы мальчики там ни задумали, это поможет нейтрализовать его.
Я лишь хочу, чтобы моя сестра была в безопасности, это все ещё стоит на первом месте моих пунктиков.
— Тогда во время обеда, — отзывается Хаэль, поглаживая большим пальцем шов на джинсах. — Встретимся у кафетерия.
