чуть сжимает. — Что ж… давай чётко и по пунктам. Я люблю тебя, Агата. Ты станешь моей супругой?
Я так долго хотела этого предложения… так долго его ждала и мечтала, как отреагирую… А сейчас сижу и просто улыбаюсь, как дурочка.
Моро поднимает брови.
— Это отказ?
— Что? — до меня плохо доходит смысл его слов. — А, нет… я выйду за тебя.
Моро смеётся, ещё чуть крепче сжимает мою руку и отпускает.
— Значит, договорились.
Я прихожу в себя.
— Кстати, я хочу, чтобы ты тоже носил кольцо.
— Детка, ты тоже собственница. Не переживай, так и будет.
И тут же добавляет.
— Резинки можно не покупать?
Я чуть не роняю ложечку с кусочком пирожного в чашку с кофе. Приходится его отложить.
— Хочу, чтобы ты тоже понимал, Моро… С детьми могут быть проблемы. Как, наверное, ты уже понял, у меня всего одна труба… Я не знаю, как это скажется на возможности забеременеть. Кроме того, у меня отрицательный резус и очень редкая группа крови. Могут быть проблемы.
После своей неудачной беременности я облазила весь интернет, кучу медицинских форумов и уже примерно понимаю, что меня может ждать в случае резус-конфликта с партнёром.
Моро даже не морщится. Он довольно щёлкает пальцами.
— Какая же ты везучая, детка! Считай это подарком небес на нашу свадьбу — у меня тоже отрицательный резус. Я не настаиваю на детях прямо завтра. Но мне сорок. И мне хотелось бы повозиться с детьми, пока у меня есть силы и желание.
Действительно — подарок небес!
В номере меня ждёт огромная икебана из лотосов. Нежная и необыкновенная красивая. Моро обнимает меня со спины. Руки ложатся на живот.
— Ты же не думала, что я оставлю свою невесту без цветов в такой день?
Губы касаются шеи.
— Она бесподобна…
Поворачиваюсь к Моро и забрасываю руки за шею.
— Виктор, сделай мне ещё один подарок.
Он поднимает брови, а я тяну:
— Ну, пожа-алуйста…
Моро вздыхает.
— Проси, моя алчная девочка.
— Не увольняй, пожалуйста, Патрика…
Моро фыркает и чуть отстраняется.
— Что, совесть заела? А почему ты не подумала, как я отреагирую?
— Ну, Виктор… — поднимаюсь на цыпочки и касаюсь его губ. — Ну, пожалуйста…
Его руки опускаются ниже поясницы, сжимают ягодицы и прижимают меня к паху.
— Ладно. В отличие от тебя, он работник опытный и сразу пришёл ко мне с твоей глупой просьбой.
Теперь я пытаюсь от него отстраниться.
— Так ты не уволил его?
— Конечно, нет. Но тебя надо было проучить…
— Ну, ты! — я пытаюсь выпутаться из его объятий.
Какое там… Будущий муж держит крепко.
Мы вернулись домой к концу недели. Я отказалась переезжать к Моро, пока официально не выйду за него замуж. Поэтому он плавно переполз ко мне. Редкую ночь он ночует не со мной, и тогда я схожу с ума от ревности. Но мне нравится эта буря неконтролируемых чувств.
Когда же он ночует у меня, Жасмин очень нравится заходить в мою комнату по утрам и с выражением лица а ля «дворецкий её королевского величества» торжественно объявлять:
— Мадам, месье, ваш завтрак готов.
Мне казалось, что мамми будет осуждать меня за столь быстрый брак после смерти мужа. Но мудрая пуэрториканка даже всплакнула от радости, когда я сообщила ей о предстоящем торжестве.
Я хотела просто тихо расписаться в мэрии, как мы в своё время сделали это с Патриком, но Моро был не приклонен.
— Я не отставной прокурор — отшельник, детка. Моя жена автоматически становится частью моего бизнеса. И я точно не собираюсь тебя прятать. Свадьба будет не скромной. Так что тебе лучше заранее морально приготовиться.
— Слушай, а Мишель у тебя ещё работает? — я вдруг вспоминаю тоже о нескромной деловой помощнице Моро.
— Нет. Уволил почти сразу после тех переговоров в Токио.
— За что?
Хотя, я знаю за что, хочется услышать от него, пролить бальзам на душу. Слишком уж открыто она демонстрировала мне своё пренебрежение.
— Мишель стала больше думать о том, как забраться на мой член, чем о качестве её работы. А я люблю, когда все на своих местах и занимаются своим делом.
Так и знала, но услышать от него — прия-ятно. Какой-то мелочной я стала… когда меня волновали такие вещи?
Я, словно, живу во сне. Рядом со мной мужчина моей мечты. Он выкраивает время, и мы вместе выбираем ресторан, фирму, которая будет заниматься организацией свадьбы.
Во время обсуждения стиля и распорядка организатор интересуется:
— Кто поведёт невесту к алтарю? Чьё имя вписывать.
Я вдруг понимаю, меня некому вести… совсем. Мне даже обратиться не к кому. Я поворачиваюсь к Моро и смотрю на него растерянным взглядом. Он всё понимает. Берёт меня за руку.
— Мы вместе пойдём к алтарю.
Зато организатор не понимает.
— Простите, это как-то… не по традиции, не по правилам… Мы можем предоставить вам мужчину…
Чего? Она хочет, чтобы в самый важный для меня день какой-то нанятый актёр-неудачник вёл меня к алтарю?
Моро всё читает в моих глазах.
— Вы меня не услышали? — спокойно так интересуется у организатора. — Или вам не важен такой клиент, как я? М? Какие правила? Какие традиции? Или я сам веду свою невесту к алтарю, или мы с вами прощаемся на самой удручающей ноте. И я обязательно расскажу своим друзьям, почему я не захотел с вами работать.
— Что вы, месье Моро! — организатор моментально приходит в себя. — Конечно, всё сделаем так, как вы хотите.
Господи, как же мне нравится, когда меня вот так защищают!
С Филиппом у нас произошёл не самый приятный разговор. Не знаю, почему он решил, что я уже его девушка. Наверное, как и большинство выходцев из семей бомонда, золотой мальчик уверен в своей непогрешимой неотразимости.
Сначала он на меня наехал, потом недоумевал, попытался задеть меня тем, что я люблю стариков и даже пробовал провести психологический анализ. Он так и остался обиженным.
Морально я приготовилась к буллингу со стороны определённой компании одногруппников. Моро я не жаловалась. Знала, он немедленно позвонит отцу Филиппа, и всё прекратится. Но хотелось самой разобраться, хотя бы с такой мелочью. К моему удивлению, ничего не произошло. Ровным счётом ничего не поменялось в отношении других одногруппников ко мне.
Я решилась на последний, очень важный для меня шаг. Я позвонила Тане и рассказала всё, как есть — кем я работала в Париже. Таня выслушала и, молча, отбила звонок. Я снова плакала. Мне не хотелось терять единственную подругу, но
