хочу, чтобы меня съел медведь.
Кейн усмехнулся.
— Я не позволю, чтобы тебя съел медведь. Но больше никаких походов без меня.
— О, я больше никогда не пойду в поход одна, — заявила я.
Кейн одарил меня одной из своих редких улыбок.
— Хочешь продолжить?
— Чёрт возьми, нет. Я запираюсь в своем кемпере — в безопасности и с пирогом — до конца выходных.
— Пирог?
— С ежевикой. Я собиралась сделать тебе сюрприз после ужина.
Его стон был не чем иным, как эротичным, и от этого у меня пересохло во рту. Я сделала глоток воды из бутылки, затем положила её в его рюкзак, делая всё возможное, чтобы стереть этот восхитительный звук из своей памяти.
В большинстве случаев было легче находиться рядом с Кейном. Но по какой-то причине сегодня мне приходилось изо всех сил сопротивляться его искушению. После того, как он уйдёт сегодня вечером, я, вероятно, буду так взвинчена, что мне придётся принять душ и использовать свои пальцы, чтобы немного облегчить боль между ног.
Кейн сделал большой глоток из своей бутылки, из-за чего его кадык дёрнулся, и бросил бутылку в рюкзак. Баллончик со спреем оставался в одной руке, в то время как его пистолет был надежно спрятан в кармане, когда мы спускались по тропе обратно к нашим домам.
Если бы мы действительно увидели другого медведя, Кейн защитил бы меня. Здесь, снаружи, он был моим защитником.
Улыбка тронула уголки моего рта, и я опустила глаза, пряча их от него козырьком своей бейсболки. Если бы моя жизнь была в опасности, Кейн повалил бы медведя на землю и надрал ему задницу, прежде чем сделать из него ковер для гостиной.
Хихиканье вырвалось наружу.
— Что? — спросил Кейн через плечо.
Я покачала головой, кашляя, чтобы скрыть очередной смешок.
— Ничего.
Может быть, Кейн позволил бы мне назвать медвежий ковёр. Имя должно было быть каким-то мужественным, как сам владелец. Что-то вроде Бориса, или Барана, или Бореньки. Очевидно, воображаемый ковер Кейна был русским.
Слишком занятая обдумыванием имён, я не заметила блестящий чёрный седан, припаркованный позади моего Mini. Так продолжалось до тех пор, пока знакомый голос не напугал меня, и я точно не знала, кого увижу, когда выгляну из-за широких плеч Кейна.
— Кто ты такой? — Адам стоял у машины, уперев руки в бока и выкрикивая свой вопрос Кейну.
— Это частная собственность, — ответил Кейн. С таким же успехом он мог бы сказать: «Вали отсюда нахуй, придурок».
— Я знаю, чья это собственность, — выплюнул Адам. — Чего я не знаю, так это кто ты такой.
— Адам, — рявкнула я, подходя к Кейну. Я хотела сделать ещё один шаг, но прежде чем я успела, Кейн схватил меня за локоть и прижал к своему бедру.
Заметив этот жест, Адам сердито придвинулся к нам, отступая от своей машины на пару шагов.
— Пайпер, кто этот парень?
— Мой сосед. — Хватка Кейна на моей руке усилилась, как будто ему не понравился мой ответ. — Что ты здесь делаешь, Адам?
Он бросил свирепый взгляд на Кейна.
— Пайп, мы можем поговорить наедине?
— Нет, — рявкнул Кейн.
Я ценила его заботу во второй раз за сегодняшний день, но от встречи один на один с Адамом было никуда не деться. Поэтому я напрягла свою руку достаточно, чтобы Кейн освободил меня.
— Ты не возражаешь?
Он сердито посмотрел. Мои глаза расширились в безмолвной мольбе не усугублять ситуацию, пока он не проворчал:
— Хорошо.
Я ожидала, что он потопает по дорожке к домику, но, к моему удивлению, он пересёк мою подъездную дорожку, направляясь к двери Эйрстрима, и вошёл в моё временное жилище. Кемпер покачнулся, когда он захлопнул дверь и подошёл к столу, сев так, чтобы он мог наблюдать за нами через окно.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, подходя к своему бывшему мужу.
Адам посмотрел вниз своими голубыми глазами, которые когда-то имели власть над сменой моего настроения. Они больше не внушали особой преданности. Его точёная челюсть была покрыта дневной щетиной, чего Адам придерживался потому что это было популярно в индустрии, а не потому, что ему так нравилось. Он предпочитал бриться каждое утро, и никто никогда не видел его с такой густой бородой, как у Кейна.
— Я сказал тебе по телефону, что нам нужно поговорить.
Я скрестила руки на груди.
— А я сказала тебе не появляться здесь.
— Из-за того парня? — Челюсть Адама дернулась, когда он взглянул на кемпер.
Кейн сидел за моим обеденным столом с вилкой, полной черничного пирога, на губах, одновременно сердито пережевывая другой кусок.
Этот ублюдок ел мой пирог.
— Ладно, — одними губами произнесла я.
Кейн отправил в рот ещё один кусочек. Взгляд, который он послал мне, говорил: «Если хочешь пирог, бросай этого мудака и иди сюда».
Я закатила глаза и снова посмотрела на Адама.
— Это тот парень, с которым ты встречаешься? — спросил он сквозь стиснутые зубы.
— Нет. Он мой сосед. — И мой друг. — Это не относится к делу. Что ты здесь делаешь?
Адам повернулся спиной к Кейну и взял меня за плечи.
— Я хочу, чтобы ты вернулась. Я несчастен. Ты нужна мне, Пайпер. Возвращайся домой.
С возрастом Адам стал только красивее. Не так давно он был неотразим. Ветер подхватил прядь его светлых волос, оставляя её у него на лбу. По привычке я чуть не поправила её.
Он был таким красивым. И был так неуместен. Он был создан для той жизни, которую создал в Нью-Йорке. Он преуспевал на славе и богатстве. И я не была ему нужна, он просто ещё не знал этого.
— Нет. — Я покачала головой. — Теперь это мой дом. Нашему браку пришёл конец, и ты должен отпустить его. Отпустить меня.
— И всё из-за одного глупого поцелуя?
— Нет, Адам. Не только из-за одного поцелуя. У нас были и другие проблемы, те, о существовании которых не один из нас не хотел говорить. И это было задолго до поцелуя.
— Если речь идёт о беременности, то…
— Речь обо всё этом, — перебила я. — Да, поцелуй. Да, моё желание иметь детей. И тот факт, что мы редко виделись друг с другом. Я говорю о том, что для того чтобы заниматься сексом два раза в неделю, нам пришлось запланировать это на утро воскресенья и четверга.
— Потому что мы пытались завести ребёнка.
— Нет, — возразила я. — Потому что только тогда у тебя не было утренней репетиции, а у меня не было ранней встречи.
— Не смей винить в этом мою работу. — Он ткнул пальцем мне в
