она была одета как распутная Красная Шапочка. Наша новая барная стерва, Франческа, двигалась вокруг нас в безупречном танце, выполняя заказы на ходу. Костюм наездницы, который она носила, был настолько крошечным, что изгиб ее задницы обнажался каждый раз, когда она тянулась за бутылками с ликером на верхней полке.
Я знала, что у некоторых женщин были проблемы с тем, как мы были одеты, но я считала, что это угнетает только тогда, когда вы чувствуете себя угнетенными, а ни одна из девушек здесь этого не делала. На самом деле, большинство из нас чувствовало себя вдохновленным тем фактом, что мы могли заставить мужчину сделать практически все, что бы мы ни попросили, просто сверкнув сантиметром кожи.
Как хорошо смазанная машина, мы работали безотказно, и у нас все получалось.
Это был вечер пятницы, и мы были открыты до 2 часов ночи. Было больше народу, чем обычно, но это было неплохо. Одни только наши чаевые стоили бы лишнего захвата за задницу.
Волнение во мне немного уменьшилось, но, зная то, что я знала сейчас, я поняла, что Вик не залезет в мою постель этой ночью. Ему придется работать до рассвета, и это вызвало во мне легкую тревогу, с которой мне просто нужно было разобраться самостоятельно. Я не могла быть защищена его объятиями вечно.
Стойка бара поднялась, и Берди, управляющая баром, проскользнула внутрь, принимая заказ без паузы. Ее смуглая кожа мерцала в темноте, скулы загорались при каждой вспышке на сцене. Ее глаза метнулись туда, куда было направлено мое зрение. Она налила пару порций виски, взяла у покупателя деньги, а затем закричала сквозь музыку:
— Притормози, девочка.
Мои зубы были плотно сжаты, и мой глаз дергался.
Я пыталась, но это было тяжело.
Как будто он чувствовал, как я, нахмурив брови, прожигаю дыры в черепе женщины, сидевшей рядом с ним, откровенно смеявшейся и касавшейся его предплечья, и он изогнул свое тело, его взгляд остановился прямо на мне. В тот момент, когда его глаза встретились с моими, я опустила свои, но это не имело значения. Я была уверена, что он меня видел.
И, да. Может быть, сегодняшний вечер не был бы таким отстойным, если бы Фаун, одна из новейших членов семьи «Сердцеедок», не остановилась у бара со своим подносом, с возбужденным выражением лица и невинно-счастливым:
— Разве Вик не самый сладенький?
За барной стойкой на нее устремились четыре пары глаз, и интенсивность наших совпадающих взглядов, должно быть, оказала влияние, потому что совершенно неожиданно улыбка Фаун исчезла.
Так вот, Франческа была с нами всего пару месяцев. Она была громкой и самоуверенной, но было в ней что-то, что нашло отклик во мне. Ей не потребовалось много времени, чтобы догадаться, что у нас с Виком непростая история. Итак, когда она прямо спросила, есть ли Вик в меню, сердитый взгляд, который я одарила ее в ответ, был всем, что ей нужно было, чтобы поднять руки в умиротворяющем жесте вместе с бормотанием: «Понятно. Запрещено».
Ага. Чесси была умной женщиной.
Фаун, к сожалению, была так же наивна, как и они. Она все еще носила улыбку женщины, которой еще не разбили сердце. В ней все еще была невинность, которая еще не была разрушена. И что хуже всего, у нее был милый носик-пуговка, и одета она была, как сексуальная маленькая лань.
Этот маленький нос вздернулся, когда она ласково прищурилась.
— Ой. Есть ли здесь политика запрета на братание?
О Господи. Она была сладкой Бэмби.
— Что-то вроде того, — предложила я.
Затем Чесси добавила:
— Послушай, дорогая. Ты не гадишь там, где ешь. Найди парня вне работы и трахай его, пока не пойдет кровь из ушей, но держи свое рабочее место чистым.
Фаун выглядела так, словно только что проглотила язык, когда Берди рассмеялась.
— Послушай этих девушек, детка. Они кое-что об этом знают.
И когда невинный взгляд Фаун остановился на Анике, она сочувственно кивнула.
— Отношения на работе — это беспорядок. Мы не хотим беспорядка.
Фаун выглядела опустошенной, а я чувствовала себя одновременно дерьмово и победоносно. Но мой желудок яростно сжался, когда она улыбнулась, а затем пожала плечами.
— Думаю, мне просто придется довольствоваться небольшим флиртом.
Прежде чем я успела возразить, она уже прошла половину комнаты, направляясь к нему. Я внимательно наблюдал за ней, но когда увидела, что Вик не увлекся, я мягко успокоилась и отпустила ситуацию.
Я не должна была.
На следующий вечер перед открытием я прогулялась за кулисы, чтобы найти Берди, когда услышала, как они разговаривают, и замерла, подслушивая прямо за занавеской.
— Ни за что.
— Девчонка, я видела это.
— Я тебе не верю.
— Ты не должна. Я просто предупреждаю тебя, и все. Эта женщина пугающая.
— По-моему, она так не выглядит.
— Это потому, что ты не видела, как она перелетает через бар на платформах и пытается вырубить какую-нибудь бедную суку за то, что она разговаривает с ее мужчиной. — Она сделала паузу. — Поверь мне, Вик не стоит тех страданий, которые на тебя навалит Настасья.
Мои глаза сузились, когда я прислушалась.
— Ну, эта маленькая лань флиртовала с ним прошлой ночью, и она ни хрена не сделала, так что, может быть, она забыла его.
Мое сердце забилось быстрее.
Раздался задумчивый звук.
— Я не знаю. Может быть.
Вмешалась еще одна женщина, и я узнала этот голос. Сильный акцент из Джерси выдавал.
— Кому какое дело, если она разозлится? Меня не волнует, есть ли у него женщина, жена или что-то в этом роде. Если я говорю, что он свободен, значит, так оно и есть, и он должен доказать, что я не права. — Я могла чертовски хорошо слышать ухмылку в ее голосе. — У меня никогда не было проблем с конкуренцией, потому что я всегда побеждаю.
Ах, да. Это мило. Очень приятно.
По комнате прокатилась волна насмешек, и когда Лаш раздраженно произнесла:
— Что? Ты мне не веришь? Я докажу это вам. Черт, давай поспорим, котенок. Я хочу, чтобы мне заплатили.
Моя челюсть почти болезненно сжалась, когда я услышала, как одна девушка крикнула:
— Я принимаю это пари.
— Я тоже.
— Девочка, я участвую только в надежде увидеть, как тебе надерут твою самодовольную задницу.
И Лаш просто ответила:
— Пожалуйста, сука. Я выросла на этих улицах. Она не то, с чем
