ясно, что Зак знает, насколько сильно на меня подействовали его слова.
Затем женщина, ведущая аукцион, представляет последний предмет, и её ассистент ходит по сцене, держа в руках майку Зака с автографом в рамке.
— Я думаю, мы можем начать торги с десяти тысяч долларов.
Руки взлетают моментально, пока самая высокая ставка не достигает пятидесяти тысяч.
— Есть ли ещё желающие в зале? Это ради великого дела, и такое бывает раз в жизни…
— Шестьдесят тысяч долларов, — раздается высокий женский голос, и все головы, включая мою, поворачиваются в её сторону.
Встав со своего стула, но сидя на приличном расстоянии, высокая блондинка машет номером в воздухе, оглядывая остальных присутствующих.
— Шестьдесят тысяч долларов за оригинальную майку с автографом Зака Эванса.
— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, — растягивает слова Кейт с другого конца нашего стола.
— Какого хрена она здесь делает? — добавляет Джон с недоверчивой ноткой в голосе.
Моё сердце падает. Это Эми.
Чувствуя исходящее от него напряжение, я разворачиваюсь на стуле и вижу лицо Зака, перекошенное от гнева.
— Как, чёрт возьми, ей удалось пройти мимо охраны? — спрашиваю я.
Эми предлагает самую высокую цену, и аукцион завершается. Всё это время за нашим столом царит ошеломленная тишина — за исключением Кейт, которая явно готова к битве.
— Клянусь Богом, эта женщина — воплощение дьявола.
Зак встает со своего стула и направляется к паре сотрудников своего фонда, явно желая получить ответы на вопрос, как его злобной бывшей девушке удалось не только получить доступ, но и успешно сделать ставку на аукционе.
— Вот дерьмо. Она подходит, — подтверждает Джон.
Я чувствую, как всё моё тело дрожит от волнения. Если она была здесь во время речи Зака, она узнает, что я его девушка, что делает меня врагом общества номер один.
— Она явно родила ребенка, — говорит Фелисити.
Я внимательно смотрю в её сторону, когда она целеустремленно идет в своём темно — синем платье, плотно облегающем её тело. Она, должно быть, не так давно родила, но её фигура идеальна.
— Не волнуйся, детка. Мы с этим справимся, — успокаивающим тоном говорит мне Фелисити.
— Я в порядке. Не беспокойся обо мне, — уверенно выдавливаю я, чувствуя что угодно, только не это.
— Привет, ребята, — говорит она, когда наконец подходит к нашему столику. Она стоит за стулом Дженсена, и я чуть не сгибаюсь пополам от смеха, когда он передразнивает её лицо, точно зная, как она выглядит, когда произносит свое снисходительное приветствие.
— Я думала, ты вынесла мусор перед выходом? — Кейт смотрит на Фелисити.
Я изо всех сил стараюсь сохранить невозмутимое выражение лица, когда Эми смотрит налево и прямо на меня, презрительно кривя свои пухлые губки.
Я не стерва, но серьезно, какого черта Зак в ней нашел. Всю эту красоту портит её ужасное отношение.
— Как ты сюда попала, Эми? Не могу представить, что Зак пригласил тебя, — спрашивает Джон.
Она вздергивает подбородок.
— Мне не нужно приглашение; моя компания — главный спонсор этого года.
— О, пожалуйста, — протягивает Кейт. — В прошлом году ты не проявила к этому какого — либо интереса. И всё же в этом году твой крошечный бизнес в области здравоохранения и фитнеса каким — то образом стал главным спонсором?
Я знаю, что Эми владеет далеко не “крошечным” бизнесом в области здоровья и фитнеса; на самом деле, это больше похоже на империю. Нет никаких сомнений в том, что она проницательная деловая женщина с большим финансовым весом и влиянием в социальных сетях. Удивительно, к чему можно получить доступ за деньги, если предложить их в достаточном количестве.
Она насмехается над Кейт.
— Девочка, я даже не знаю, кто ты, — затем она смотрит на Фелисити. — Я видела тебя раньше, но скажи, ты всё ещё плачешь из — за того случая в туалете бара? — она опускает взгляд на её обручальный палец и указывает. — Если на свете и есть кольцо, которое кричит: “Она вынудила меня жениться на ней”, то это оно.
Джон поднимается со своего места, гнев искажает его черты.
— Не смей так разговаривать с моей женой и её друзьями. Я не люблю угрожать женщинам, но поскольку ты едва ли сойдешь за неё, я сделаю исключение.
Зак подходит и встает за моим стулом, кладя руки мне на плечи.
— Мне не нужна твоя поддержка или твои деньги, Эми. Убирайся и никогда не возвращайся. Я больше никогда не хочу тебя видеть.
Она не поднимает на него глаз, сосредоточившись на мне.
— Ты прав, Зак. Тебе не нужны деньги. И мне тоже. Эта ставка была личной. В конце концов, я сомневаюсь, что случайный незнакомец захотел бы, чтобы она висела у него на стене, если бы знал, что в последний раз её надевали не на твоей игре, — она поднимает на него глаза и делает глоток шампанского. — Надеюсь, ты постирал её, прежде чем вставить в рамку. В ту ночь мы были очень грязными.
Меня тошнит, и я чувствую, как руки Зака начинают трястись от того, что, я знаю, является смесью ярости и горьких воспоминаний.
Возможно, внутри я вся дрожу, но эта женщина меня достала. Я расправляю плечи и смотрю ей прямо в глаза.
— Судя по тому, что я слышала, Эми, весьма вероятно, что у тебя уже есть одна, а может несколько маек, которые ты надевала, которые весят в рамках стенах разных людей, — откинувшись на спинку стула, я делаю глоток шампанского, которое, как я решаю, мне все — таки нужно. — Должно быть, трудно уследить за этим.
— Мне кажется, я, возможно, влюбилась, — объявляет Кейт, и на её лице появляется гордая улыбка. Повернувшись к Эми, она указывает в сторону выхода. — Лучше поищи эти майки.
ЛУНА
Возможно, я и проделала хорошую работу, притворяясь, что на меня не повлияла стервозность бывшей Зака, но когда мы возвращаемся в его квартиру, беспокойство скручивается у меня в животе.
Каждая часть его жизни выставлена на всеобщее обозрение, и когда такие люди, как Эми, рядом и знают, кто я такая, мысли о том, что я могу оказаться в социальных сетях объектом троллинга, пугают меня до чертиков.
— Ты собираешься поделиться тем, что творится у тебя в голове?
Я поворачиваюсь к Заку, сидящему рядом со мной. Он озабоченно покусывает нижнюю губу. Рефлекторно я протягиваю руку, вытаскиваю её у него из зубов и улыбаюсь ему.
— Не думаю, что какие — либо из моих мыслей сейчас полезны.
Его плечи опускаются.
— Мне действительно жаль, что
