извинилась. Не объяснила, почему тогда так подло поступила… Поэтому я, гордо задрав голову, спустилась в зал. Послушаю речи остальных оттуда. Все равно выступать последней.
Заняла место рядом с Викулей и Кариной. Когда Филипп вышел на стену, раздались редкие аплодисменты. Было видно, что Гурьев страшно волнуется. Не все уютно чувствуют себя на подмостках, еще и перед полным залом зрителей. Фил начал неуверенно, но постепенно расслабился. Хотя речь его оказалась не слишком эмоциональной. Сухие факты: мы – выпускники – находимся на пороге великих открытий, за нами будущее и…
– Бла-бла-бла, – проговорила Карина, которая сидела слева от меня.
– Прости? – уточнила я у одноклассницы.
– Знаю, что Гурьев твой самый классный верный дружок, но речь его… Уснуть можно!
Я повернула голову направо, в сторону Викули:
– Ты тоже так считаешь?
Вместо ответа Вика демонстративно зевнула и прикрыла глаза:
– Хр-р-р, – изобразила она храп. – Хр-р-р-р!
– Дурочки! – негромко рассмеялась я.
Закончил свою речь Фил очень торжественно. Учителя аплодировали громче всех. Похоже, мотивационные слова о том, что за нами будущее, они приняли и на свой счет. Остальных же мероприятие не очень вдохновляло. На улице сегодня – плюс пятнадцать, птички поют, солнышко светит… Гулять бы, наслаждаясь теплым апрельским ветерком. Но традиции есть традиции.
Филипп ушел со сцены явно довольный собой. Евгения Яковлевна объявила Виту и спустилась в зал к другим учителям.
Рыжая вышла на сцену, в отличие от Фила, уверенной походкой. А говорила, что выступать перед публикой боится… Замерла напротив стойки микрофона.
– Ну все! Держись, планета Земля! – усмехнулась Карина.
– Я слышала ее речь, – проговорила я.
– И как? – заинтересовалась Викуля.
– А-ля «дорогие россияне!», – поморщившись, ответила я. – Ничего особенного. Она еще сильно переживала, а я ее успокаивала… Пф-ф!
Вита начала ровным убаюкивающим голосом:
– «Добрый день, моя юность. Боже мой, до чего ты прекрасна».
Я изумленно открыла рот и резко нагнулась к полу, треснувшись лбом о спинку кресла, которое стояло передо мной.
– Ай! Черт…
– Дашка, ты чего? – нагнулась следом за мной Викуля.
Я уже потрошила школьную сумку, которая лежала у меня в ногах. Нашла тетрадь.
– Вита знала, что я писала речь на физике, – тихо пробормотала я.
– Молодость дана нам не только для знаний, но и для совершения глупостей, – продолжала со сцены рыжая. – А когда их еще делать, если не в семнадцать, в городе, который захватила весна?..
Я даже зарычала от злости, листая тетрадь по физике. Так и есть. Два последних листа оказались вырваны.
– Вот ведь… – я грязно выругалась, и десятиклассник, сидящий передо мной, повернулся к нам с круглыми глазами.
Я натянуто ему улыбнулась:
– Приветик! Кресло слишком близко, ударилась.
Я почесала лоб. Парень усмехнулся и отвернулся.
– Она украла твою речь? – ужаснулась Вика.
– В чем дело? – выпалила Карина. – Дашка, это ты написала?
– Вита на перемене перед уроком физики, когда мы были в столовой, вырвала из тетради Дашки страницы с речью, – вместо меня пояснила Вика. – Нет, я ей точно лохмы красные повыдираю!
Я и подумать не могла… Обескураженно сидела с отсутствующим видом, гипнотизируя Виту. Такую хорошенькую, нарядную, с сияющей улыбкой… Стерва! Кто бы знал…
– Мне конец! – проговорила я. – Выступаю после Кайзера. Я в таком шоке, двух слов связать не смогу…
От сложившейся безысходной ситуации тошнота подступила к горлу.
– Мне плохо! – жалобно простонала я. – Сбегу, чтобы не позориться!
Под жалостливые взгляды подруг я вскочила с места и, извиняясь, начала протискиваться к выходу. Конечно, Вита заметила мое позорное бегство. Она сделала паузу. Я взглянула на сцену, и наши глаза встретились. Рыжая улыбнулась мне и продолжила…
У большого окна актового зала стоял Роберт. Заметив, как я на всех парах спешу к дверям, он спрыгнул с подоконника и подошел ко мне.
– Дэнни, ты так не хочешь услышать мою речь? – ухмыльнулся он. – Ведь я – следующий. Обидно! Я старался, придумывал…
– Неужели? – удивилась я.
– Нет, конечно! – рассмеялся Роберт. – Мне делать, что ли, не фиг? Как эти двое… – Кайзер кивнул на сцену. – Хотя у Виты вроде ничего получилось.
– Это моя речь! – сердито проговорила я. – Она ее украла! Воровка!
– Серьезно? – воскликнул Кайзер. – Ого! А вы же вроде дружили.
– И додружились! – нервно произнесла я.
Роберт фыркнул.
– Ну ты, Дашка, и ворона! – Парень потрепал меня по волосам. – А рыжая – лисица. Как в басне. Ты чего рот-то раззявила, слушая ее болтовню?.. Дэнни, я знаю, что делать! Ты на выпускном каблуки ей подпили…
– Смешно тебе? – пыхтела я. – А я речь еще месяц назад написала!
– Месяц назад? – повторил Кайзер. – Сдурела? Вы прямо помешались на этом конкурсе.
Вита к тому моменту под бурные овации покинула сцену. Завуч долго распиналась о том, какие трогательные слова произнесла Виолетта… Сейчас Евгения Яковлевна пригласит Роберта…
– Я пойду! – быстро сказала я. – Не хватало мне еще такого позора.
Имя Кайзера прозвучало со сцены. Роб взял меня за руку и повел за собой.
– Куда мы?.. – растерялась я.
– Не бойся, сейчас что-нибудь сообразим.
Разве что-то можно сделать? Но я расстроенно поплелась вслед за Кайзером.
Поднявшись на сцену, оглядела полный зал. Мамочки… Вот так без подготовки произнести речь я точно не смогу.
Роберт направился к стойке и постучал по микрофону:
– Раз-два, раз-два! – сказал он. – Прием! Евгения Яковлевна, как меня слышно? – обратился он к Жентосу, которая сидела в первом ряду.
Роб вытащил из стойки микрофон, и тот противно зафонил на весь зал. Я глаза закрыла от ужаса. Веселье начинается…
– Упс, – улыбнулся парень. – Прошу прощения!
Он шагнул ко мне и положил свободную руку на мое плечо.
– Вышли с Дашей вместе, потому что мы – настоящая команда. И если уж становиться королем и королевой выпускного бала, то тоже вместе…
Вздох умиления из зала. Кажется, это была Викуля.
– Но Вита права, – вдруг добавил Роберт, и я подняла на него удивленный взгляд. – Когда еще делать глупости, если не в семнадцать и весной? Виолетта, ты молодец! Встань, покружись, мы на тебя полюбуемся! Такие правильные вещи со сцены говорила…
В зале захлопали. Красная как рак Вита поднялась и помахала остальным.
– Молодец! Никого не разочаровала, – продолжил Роберт, подняв вверх большой палец.
А потом парень посмотрел на свои наручные часы.
– Сколько времени нам отведено на речь? Пять, десять минут? Кому хочется тухнуть в душном актовом зале, когда за окном такая погода? Верно?
Зрители одобрительно загудели.
– Кайзер, ты чего? – прошипела я.
– Роберт! – воскликнул кто-то из учителей.
А он продолжал агитировать:
– Ну же! Народ! Встаем, встаем! Настоящая весна в городе! Идем в парк! Мороженое за мой счет!..
Старшеклассники загудели еще громче, вскакивая со своих мест.
– Кайзер, что ты себе позволяешь? – подскочила к сцене возмущенная Евгения Яковлевна.
Роб подошел к краю, сел на корточки перед завучем и проговорил в микрофон:
– Евгения Яковлевна, а вы какое мороженое любите? Шоколадное?
Жентос кокетливо рассмеялась:
– Ты, Роберт, неисправим! Я эскимо люблю…
В актовом зале стало шумно. Все медленно потянулись к выходу. Роберт первым спрыгнул со сцены и протянул ко мне руки. Я решительно шагнула вперед и очутилась в его крепких объятиях.
– Ты меня просто спас, – призналась я, глядя ему в глаза.
– Ерунда! Сочтемся, – ответил он, ставя меня
