Иногда они касались темы грядущего расставания, и Изабель утверждала, что они смогут и впредь встречаться так же, как в нынешнем июне. Отношений с Биллом она не собиралась прерывать, пусть даже они смогут видеться всего несколько раз в году. На все подобные рассуждения Билл реагировал достаточно неопределенно. Сейчас он даже думать об этом не мог. Хотя его состояние постепенно улучшалось, Билл выздоравливал гораздо медленнее, чем Изабель, и настроен был гораздо пессимистичнее. По мнению Билла, прежде чем планировать будущее, стоило посмотреть, как пойдет процесс реабилитации. Он не хотел быть ей в тягость, но и плохо представлял себе, каково потерять ее навсегда. После их нынешнего совместного пребывания в больнице трудно было вообразить, что они смогут ограничиться одними телефонными разговорами.
– По-моему, ты не очень ясно оцениваешь реальность, – однажды заявил он. – Гордон знает, что в ночь аварии мы были вместе. Когда он был здесь, то в самых решительных выражениях потребовал, чтобы я к тебе не приближался. Вряд ли тебе удастся так легко ускользнуть из дома. Я уверен, теперь он будет постоянно начеку. – Возможно, он даже станет подслушивать ее телефонные разговоры. Известие о том, что Изабель под самым его носом завела дружбу с каким-то мужчиной, Гордона, чувствуется, потрясло до глубины души.
Билл знал, что если он будет на всю жизнь прикован к инвалидной коляске, то не станет обременять ее жизнь. И не только ее. Именно это обстоятельство стало одной из основных причин его развода.
Если он когда-нибудь снова станет ходить, то сможет тайно встречаться с Изабель где-нибудь во Франции. Но только в том случае, если доктора в реабилитационном центре окажутся в состоянии ему помочь и он снова станет мужчиной. Иначе о продолжении отношений с Изабель не может быть и речи. В последние дни пребывания в больнице Билла чрезвычайно мучили обе эти проблемы – сможет ли он ходить и сможет ли спать с женщиной. Он старался не показывать своего мрачного настроения, но Изабель все понимала и без слов.
Доктору он все же сообщил о своем неудачном эксперименте и о том, каким горьким было разочарование. Врач, как мог, постарался его утешить.
– То, что вы рассказали, – проговорил он, – на самом деле звучит довольно обнадеживающе, учитывая характер травмы. По-прежнему весьма вероятно, что в течение года вы достигнете и эрекции, и оргазма. Пожалуй, вы просто немного поторопились. – Слова доктора звучали утешительно, но Билл ему не поверил и продолжал цепляться за свои страхи.
Несмотря на его страдания, они с Изабель продолжали жить в одной комнате. Она, в свою очередь, много размышляла о будущем. Было ясно, что из-за Тедди и Софи она никогда не разведется с Гордоном, но в то же время она не собиралась терять Билла. Быть его любовницей? Изабель никогда не представляла себя в этой роли, но теперь это ее больше не шокировало, тем более что ничего другого не оставалось. С Биллом она испытала то, чего раньше даже и представить себе не могла. Ей часто казалось, что у них одна душа на два тела, и ничто на свете не могло ее заставить от этого счастья отказаться.
С Гордоном она общалась раз в несколько дней. Чтобы «держать руку на пульсе», он поручил своей секретарше ежедневно звонить на сестринский пост. Но Изабель и сама ему звонила, обычно на службу, в основном для того, чтобы узнать о состоянии Тедди. Голос Гордона во время разговора с ней всегда звучал холодно и отстраненно. У Изабель каждый раз складывалось впечатление, что она позвонила ему не вовремя и отвлекла от каких-то важных дел. Чувствовалось, что он ей больше не доверяет, хотя он ни разу не заявил об этом открыто. Изабель понимала, что по возвращении в Париж ей еще придется с ним объясниться. Тот факт, что они с Биллом посещали «Аннабелз» и бар «У Гарри» и в такой час вместе находились в лимузине, говорил сам за себя. Но только однажды Гордон позволил себе заметить: «Ты не та женщина, на которой я женился, Изабель. По сути дела, я вообще не знаю, кто ты». Временами она чувствовала себя виноватой и понимала, что ей не следует поддерживать отношения с Биллом, но это было выше ее сил, без него ей и жить не стоило.
Однажды ночью она массировала Биллу ноги. По его словам, какая-то чувствительность в них сохранялась, а иногда они даже болели, как после длительной ходьбы. Изабель рассказала Биллу о последней беседе с Гордоном. Сегодня он был особенно сух.
– Вряд ли он когда-нибудь вновь станет мне доверять, – вздохнула она. – По-своему он прав. Не представляю, что меня ждет дома. А как насчет Синтии? Она сильно злится? – Она заметила, что Билл никогда не упоминает о жене – только о дочерях. Правда, у них с Синтией совсем другие отношения – каждый живет своей жизнью.
– Думаю, она уезжала не слишком радостной, – честно признал Билл. – Я не стал скрывать от нее своих чувств к тебе.
– И это ее не взволновало? – удивилась Изабель.
– Наверняка взволновало, но она понимает, что ничего не поделаешь. В ее прошлом хватает разных секретов. – Он улыбнулся. – За любовь в тюрьму не сажают. А Синтия уже давно живет сама по себе. И в последние десять лет делает это довольно энергично.
– Сомневаюсь, чтобы Гордон когда-либо меня обманывал, – задумчиво произнесла Изабель. – Для этого он слишком консервативен и добропорядочен.
Билл не разделял ее мнения. Было бы странно, если бы мужчина, столь равнодушный к собственной жене, не стал бы искать утешения на стороне. И вообще Форрестье не производил впечатления человека, который может хранить верность кому бы то ни было. Скорее всего существование любовницы и объясняет его отвратительное отношение к Изабель. Но делиться с ней этими соображениями Билл не стал.
– Почему ты так думаешь? – осторожно спросил он Изабель, не желая тревожить ее подозрениями, тем более что она возвращается к мужу. Ей незачем затевать войну с этим человеком.
– Любовь для него ничего не значит, так же как и секс, – откровенно сказала Изабель. – Мы уже много лет не спим вместе.
Билл улыбнулся. Изабель слишком честная, слишком порядочная, ей никогда не понять своего мужа.
На следующей неделе стало ясно, что их странной идиллии приходит конец. Изабель назначили множество анализов, и если результаты будут удовлетворительными, она уедет домой. Стояли последние дни лета, Билл и Изабель провели в больнице уже два месяца. Гордон день ото дня становился агрессивнее, открыто обвиняя врачей в том, что они специально медлят с выпиской его жены. А Билла ждали в центре реабилитации. Таким образом, ей вскоре предстояло вернуться в Париж, а ему – в Штаты. С мыслью об этом нелегко было смириться.
