— Но… имя ее там стоит, я сама видела.
Марк покачал головой.
— Брак не считается законным, поэтому речь может идти только о совместном проживании, но не о совместном владении.
Ким была в полной растерянности.
— Можете мне верить. После смерти вашего отца, по крайней мере, половина дома отходит вам. Если же мы выясним, что Мириам оказывала давление на него и заставила жениться в обход закона, тогда, котенок, весь дом будет ваш и все остальное тоже.
Ким обхватила руками голову.
— Я бессильна что-либо понять.
Марк сочувственно улыбнулся.
— Да, путаница существует, но я во всем разберусь.
Ей стало немного легче.
— Вы сказали, что виделись с Мириам.
Лицо Марка погрустнело.
— Когда эти сведения подтвердились, я полетел во Флориду и поставил Мириам перед фактом.
Ким снова подошла к окну, успевшему нагреться за день под лучами солнца, и, не оправившись еще от изумления, стала смотреть на неяркую майскую зелень парка. Она долго молчала, обдумывая вопрос, который никак не решалась задать. Марк подошел к ней.
— Вы уверены, Марк, что Мириам сделала это сознательно? Ведь она могла не знать, что отец не разведен.
Марк дотронулся до ее плеча. Ким не удержалась и прильнула к нему — таким теплым и сильным он был.
— Прекрасно все знала, потому и велела вам собирать вещи. Боялась, что, если останетесь в Нью-Йорке, вы сможете до этого докопаться. Она ведь очень забеспокоилась, когда вы отправились к этим независимым юристам.
Ким отшатнулась от Марка.
— Но я ей ничего об этом не говорила.
— Тем не менее она узнала. Вы им звонили, а телефонный аппарат зафиксировал номер.
— Я помню, что идея уехать в Колорадо возникла у нее именно тогда.
— Все правильно. Только задумано это было, чтобы обезопасить себя.
— А я считала, что она сплавила меня в Колорадо, чтобы все деньги достались ей.
— Это тоже. Но помимо жадности, она понимала еще, что нарушила закон.
Ким содрогнулась, представив, как ненавидит ее Мириам.
— Вся ирония в том, что, если бы Мириам была хоть чуточку щедрее и прислала вас ко мне, снабдив, как обещала, деньгами на обучение и на жизнь хотя бы на пару месяцев, она бы спокойно удрала со своей добычей. Пара тысяч баксов для нее мелочь, зато вы были бы устроены, а я не чувствовал бы такой ответственности. А так я оказался причастен к вашей жизни и, как следствие, получше узнал Мириам. Жадность застила ей глаза, Ким, отсюда и печальная развязка.
Печальная развязка. На сердце у Ким кошки скребли.
— Что же с ней теперь будет?
Марк сел на подоконник и притянул Ким к себе, так что она оказалась между его коленями. Ноги ее ослабели. Но жесты Марка были сдержанными, выражение лица — самым нейтральным, и кого он сейчас представлял — дядюшку, друга или влюбленного, — сказать было трудно.
— Зависит от вас, Ким. Фундамент я заложил. Чтобы действовать дальше, нужно только ваше «добро».
Ким казалось, что она поднимается в некие заоблачные выси.
— И все, что получила Мириам, будет возвращено мне?
— Да, и вы сможете наконец осуществить свои желания. Сможете посещать колледж и не думать, откуда взять деньги. Будете только учиться, ходить на вечеринки, а в каникулы куда-нибудь ездить, как это принято у студентов.
Ким рассмеялась, представив, какие возможности открываются перед ней.
— Неужели Мириам не собирается бороться? Уж в это я никак не могу поверить.
— Она не станет. Я взял на себя смелость намекнуть ей, что вы можете представить доказательства, на основании которых ее привлекут к уголовной ответственности.
Ким отняла руку, хотя ей было очень приятно, когда Марк держал ее в своей. Она опустила голову, чувствуя, как ее захлестывают эмоции. Через какое-то время она подняла глаза на Марка, ожидавшего ее ответа.
— Забудьте про это, Марк. Я не хочу этих денег. Обойдусь прекрасно своими.
Марк спрыгнул с подоконника и схватил Ким за руки.
— Вы в своем уме? Эти деньги ваши по закону. Вы их унаследовали.
— Пусть так, только они мне не в радость. Настоящее наследство — не деньги, не что-то материальное… Для меня настоящее наследство — это любовь, нравственные ценности, это память и чувство семьи. Другое меня мало интересует.
Марк запустил руку в волосы.
— Ким, но ради вас мне пришлось немало потрудиться.
— Я знаю. И усилия ваши ценю гораздо больше, чем их результат. Только никак не могу понять, что вами двигало. Почему вы решили действовать в ущерб своей сестре?
Марк не раздумывал с ответом. Он сжал руками лицо Ким и пристально посмотрел ей в глаза.
— Потому что ваши интересы в данном случае важнее для меня. Я не могу примириться с тем, что вас так обидели. Мириам украла у вас семь лет жизни. Нельзя, чтобы это продолжалось дальше.
— Но… Мириам тоже должна иметь передышку. Ей нелегко пришлось.
— Не преувеличивайте. Мириам сбежала, когда дела на ферме пошли совсем плохо, но вместо того, чтобы приобрести специальность или пойти работать, она решила обогащаться за счет мужей. После каждого очередного брака ее материальное положение улучшалось. Сейчас, к примеру, у нее восьмикомнатный дом из розового камня, в придачу кусок набережной, где он стоит, в тон ему розовый автомобиль, и еще шестидесятидвухлетний муж, у которого последняя стадия эмфиземы.
Ким смотрела куда-то сквозь Марка, пытаясь представить себе Мириам в ее новой жизни. Потом улыбнулась, словно жалея Мириам.
— Я все поняла. Ну что ж… Надеюсь, нам удастся наладить наши дела без суда. Найдем компромиссное решение, в крайнем случае будем владеть совместно. И вам не понадобится вмешиваться.
Бороться с родной сестрой было бы невыносимо для Марка, и Ким не хотела причинять ему новую боль.
Марк провел большим пальцем по губам Ким.
— Но я уже вмешался и, что бы там дальше ни произошло, буду с вами.
У Ким защипало в глазах от слез. Она с трудом удерживала рыдания.
— Как я убедился, семью можно найти совсем неожиданно, и мне кажется, малыш, семья теперь — это мы с вами.
Слезы потекли по щекам Ким. Она порывисто вскинула руки и обняла Марка за шею.
— Я так вам благодарна, Марк!
Прижавшись к Марку, Ким почувствовала, что это может кончиться для нее катастрофой. Она поспешно отодвинулась.
— Надеюсь, никаких других новостей у вас нет? — спросила она, стараясь говорить как можно равнодушнее.
Марк, прищурившись, наблюдал за ней.
— Это все.
В тоне Марка прозвучала такая определенность, что Ким вся похолодела.
— Я рад за вас. Сможете наконец вздохнуть свободно, вы давно это заслужили. Пойдете своей дорогой.
