На Кассандру вдруг накатил приступ истерического смеха. Господи, как цинично! И в самом деле, та девушка, на которой женился Кевин, совсем не походила на нее сегодняшнюю. Когда она работала в антикварной фирме, она всегда чисто и модно одевалась. Ее возлюбленный часто брал прядь ее шелковистых волос и касался их губами и всегда говорил, что волосы ее пахнут свежестью и весной.
Интересно, что он нашептывал Наташе?
Касс вдруг выронила из рук лопату, решив, что на сегодня работа закончена, и пошла в дом. По дороге она увидела ястреба, который зловеще кружил в небе, опускаясь все ниже и ниже. Наверное, он наметил себе добычу — какую-нибудь мирную, маленькую птичку, предположила Кассандра. Да, жизнь жестока, а природа безжалостна. И любовь тоже беспощадна — даже более беспощадна, чем смерть.
Девушка едва сдержала слезы и сжала зубы. Вслух она принялась ругать себя:
— Не распускайся, Касс. Ты ничего не поправишь, если будешь продолжать хныкать, или ненавидеть Наташу, или сходить с ума от тоски по Кевину. Борись за своего избранника, — приказала она себе. — Вот единственный ответ. Не будь трусихой. Пойди в дом и расскажи все мужу; объясни, что тебе все известно, но ты не позволишь этой куртизанке увести его.
И правда, с какой стати Кассандра должна его отпускать? Кевин сам привез ее сюда, они вместе начинали жить здесь, на этой земле.
И девушка снова истерично расхохоталась.
Нет, не надо сейчас идти к нему. Не стоит показываться своему возлюбленному в таком виде. Надо сначала переодеться в самый лучший наряд и вылить на себя полфлакона духов. Его надо вернуть. Его — надо — вернуть.
Неизвестно, чем бы кончился этот дерзкий план, потому что он так и не был приведен в исполнение.
Произошло нечто из ряда вон выходящее.
Касс подошла к двери дома как раз в тот момент, когда к дому подъехало такси. Из него вышел высокий прямой мужчина, знакомый до боли, ее отчим! Вот это да! Надо же, генерал, собственной персоной! Какие еще сюрпризы преподнесет ей сегодняшний день? Он-то откуда взялся? Мистер Вудбер никогда у них не бывал. Сам он не напрашивался, а Мартины тем более не горели желанием его приглашать. Впрочем, он не забывал присылать падчерице на Рождество поздравительные открытки из своего клуба, а Кассандра всегда отправляла ему открытку на день рождения, потому что чувствовала, что маме это было бы приятно. Но Рождество давно миновало, и они даже не знали, жив ли он еще.
Но генерал Майлз Вудбер был жив, здоров и очень бодр. Он даже пополнел и отпустил небольшое брюшко, утратив былую армейскую выправку.
Старик неторопливо расплатился с таксистом и повернулся к девушке.
— Бог мой! — воскликнул он, глазея на нее сквозь очки. — Это ты? Я тебя сразу и не узнал.
— Да, наверное, вид у меня немного неприятный. Я работаю в огороде, выращиваю овощи для продажи, — пояснила Касс с усмешкой и прибавила: — Здрасте, здрасте! Вот не ожидала вас увидеть. Должна сказать, я немного шокирована.
С неизменной любезностью он приподнял шляпу в знак приветствия и снова нахлобучил на голову.
— Как дела, Кассандра?
И вдруг, глупо, не к месту, девушка разрыдалась. Она не могла больше сдерживаться. Пропалывая репу, она словно заново переживала все свои горести и обиды, но теперь вдруг напряжение спало, и она страшно обрадовалась, увидев своего отчима. Касс почти не обращала внимания на его слова: генерал извинялся, что приехал без приглашения, посчитав, что обязан это сделать ради своей покойной жены, память о которой глубоко чтит, чтобы лично убедиться, что Кассандра «жива и здравствует». Затем он заявил, что не прочь слегка перекусить, а потом осмотреть их владения.
И вдруг старик увидел, как его падчерица закрыла лицо руками и начала даже не всхлипывать, а плакать навзрыд, словно ребенок.
Это было так необычно, что генерал растерянно замолчал. Он совершенно не выносил, когда плакала его бедная Дороти, и вообще не терпел женских слез, но Касс он никогда не видел плачущей, даже в детстве, когда ее наказывали. Порой он даже проникался уважением к ее несгибаемому бойцовскому духу. Никогда нельзя сдаваться — а это первое, что должен уяснить себе каждый солдат.
Но сейчас, стоя рядом с ним, девушка рыдала так горько, так безутешно, что мистер Вудбер просто не знал, как поступить. Не в его натуре было выказывать сочувствие к людям, которые проявляли, по его мнению, «слабость». Его всегда раздражало, когда Дороти начинала хныкать. Но эта девочка не хныкала, нет. У нее случилось какое-то горе.
И тут генерала ошарашила внезапная мысль: «Наверное, этот парень, за которого она выскочила, все-таки оказался негодяем — я так и думал!»
С удовлетворенным видом он подошел к Касс и успокаивающим тоном произнес:
— Ну, ну, дорогая, не надо. В чем дело? Я думал, что увижу тебя довольной жизнью хозяйкой процветающего поместья, а ты?
Кассандра ничего не отвечала, закрывая лицо руками и отчаянно качая головой.
Отчим взял ее за руку.
— Не стоит стоять тут, на ветру, сегодня холодно, а у меня горло стало слабовато в последнее время, — продолжил он. — Неужели ты так и не пригласишь меня в дом?
И тут, к его несказанному ужасу, падчерица кинулась к нему на грудь, и старик невольно протянул руки, чтобы принять ее в свои объятия. Заикаясь и всхлипывая, девушка бормотала:
— О, г-генерал! Г-генерал. Лучше б-бы я ум-м-мерла! Лучше бы меня похоронили вместе с мамой!
Эти слова сильно его потрясли. Такого он не ожидал. Мистер Вудбер откашлялся.
— Боже, что ты говоришь. Не надо так. Что за чушь, право, — обеспокоенно проговорил он. — Кассандра, это совсем на тебя не похоже, ты же у нас всегда была бойцом.
Касс захлебнулась слезами и внезапно пришла в себя. Она была ошеломлена, осознав, что генерал прижимает ее к своей груди и гладит по голове. Но от этого девушка сразу успокоилась. Она перестала плакать, вытерла распухшее лицо и хихикнула.
— Вы, наверное, решили, что я с ума сошла. Простите, не знаю, что на меня нашло. Что-то у меня нервы расшатались.
Отчим вытащил огромный платок из кармана пальто и протянул ей.
— На вот, утрись, высморкайся как следует и проводи меня скорее в дом, там все расскажешь.
И Касс повела его в дом. Она постаралась побыстрее миновать закрытую дверь в кабинет Кевина. Она слышала, как там стучит пишущая машинка, и поняла, что он работает. Девушка опасалась встречи с Морисом и Наташей, но их «ситроена» на обычном месте не оказалось.
Радуясь, что гостиная не занята, Кассандра провела туда генерала и нашла ему удобное плетеное кресло на веранде. Высморкавшись в предложенный платок, она сообщила:
