— Между мной и Димой ничего не было и нет. Я бы никогда не стала тебе изменять, — шепчу я сбивчиво и очень быстро.
— Ты к нему хочешь, но совесть не позволяет за спиной? Думаешь, я дурак и не видел, как этот полупокер держал тебя за ручку во время шоу? Как этот бобер буржуйный смотрел на тебя и пускал слюни. — Бьет он ладонью по клаксону, заставляя меня вздрогнуть.
— Игорь, родной мой, хороший, я просто не могу дать тебе столько же, столько ты мне, просто не могу. А в отношениях так не должно быть. Ты для меня очень важный человек, я никогда не забуду все, что ты для меня сделал.
Между нами возникает пауза. Он как будто ищет выход, хватается за надежду, но ее нет.
— Для меня ты идеальная. Ты не представляешь, что вы с Васькой значите для меня, — он зло сжимает зубы, трясет головой. — Я же всю душу вам наизнанку… Уходи.
— Я не знаю, как тебе объяснить, — я почти плачу, — чтобы не сделать еще больнее.
— Ты просто променяла все, что у нас было, на смазливую рожу и деньги.
— Нет.
— Ты глупая.
— Игорь, так будет честнее по отношению к нам обоим, ты встретишь человека, который будет любить тебя так же, как ты его, — я бормочу, но Игорь меня не слышит.
— Моя мать! — повышает он голос, мне кажется его глаза сверкают так, будто он сейчас заплачет. — Моя мать считает Василия своим внуком! — Он поднимает палец вверх, машет им перед моим лицом, тычет мне в грудь.
Становится физически плохо. Я сворачиваюсь в комок, сгорбившись на сиденье. Я очень хочу общаться и дальше с Игорем и его замечательной семьей, оставить его в жизни, дружить с ним. Мне правда интересно, как далеко он поднимется по карьерной лестнице. Я хочу аплодировать ему на медицинском семинаре, разделить с ним минуты славы, я хочу видеть, как он счастлив и улыбается. Я с удовольствием пущу букашек на муравьиную ферму и выберу подарок для его матери на юбилей.
Но я не испытываю к нему страсти.
А мне, оказывается, она очень нужна.
— Прости меня, пожалуйста.
Очень хочется плакать, потому что очень больно делать другому больно.
— Уходи! — повторяет Игорь. — Убирайся из моей машины!
И я слушаюсь: рывком отстегиваю ремень, выскальзываю на улицу. Не до конца закрываю дверь, и он дергает ее, нервно и громко захлопывая.
— Прости меня!
Все, что мне остается, — это перекрикивать рев глушителя и дышать токсичными выхлопными газами.
Глава 18
Иванка
После того, как я ушла от Игоря, он несколько раз звонил совершенно пьяным. Совесть продолжала грызть меня. Я уже стала переживать, что из-за моего решения о расставании он лишится работы. А ведь это самая главная любовь его жизни. Правда, на следующий день он трезвел и извинялся, утверждая, что набирал меня по ошибке и ныл тоже по недоразумению. И четырнадцать смс тоже случайно.
Так продолжалось неделю, а забанить его рука не поднималась.
А вечером в среду мне позвонила его мама. И стала спрашивать, почему мы с Игорьком поссорились и когда наконец придем к ним в гости, чтобы посмотреть на ту злосчастную муравьиную ферму. И я буквально почувствовала, как разрывается сердце и душу терзают жуткие угрызения совести.
Он не сказал им! Он не объяснил, что мы расстались. А просто сослался на размолвку, и она стала уговаривать меня помириться, рассказывая, какой Игорек хороший мальчик.
Невыносимо.
А еще Василий все чаще стал спрашивать, где дядя Игорь, искренне не понимая, почему мы ходили гулять с дядей доктором, а теперь он должен идти бегать с дядей Димой. Хотя он ему нравится. Он так и говорит: «Дядя Дима мне навиЦа!»
Как же все сложно и запутанно. Хорошо, что есть работа, на которую можно сбежать и зарыться в бумажки. Мне приятно работать у Каругова. Презентации продукции, деловые переговоры. Особенно сильно я люблю переводить не за столом в офисе, в своем кабинете, а на реальных встречах с потенциальными партнерами. В последний день выставки, посвященной жене Владимира Ивановича, наша компания подписывает договор о намерениях объединиться с крупным российским предприятием, чему директор несказанно рад.
На свой очередной синхронный перевод иду с воодушевлением, потому что так я отвлекаюсь, переставая думать о том, что подвела Игоря и его семью. Мероприятие, проходящее в центральном концертном зале города, посвящено международным отношениям. И здесь собрался весь город.
Я стою с дежурной улыбкой в центре зала, битком набитого элитой бизнеса, и жду распоряжения Владимира Ивановича.
Чувствую, что подросла и сейчас работаю практически с любой тематикой, и довольна, что выбрала профессию, которая позволяет постоянно учиться, узнавать что-то новое и знакомиться с большим количеством интересных людей. Благодаря Каругову и компании, я успела поработать с выдающимися деятелями науки, ведущими политическими руководителями, главами транснациональных компаний, с представителями известных университетов и международных организаций. В общем, с нереальной кучей важного народа.
Но в маленькой сумочке через плечо ощущается вибрация, и в этот момент мысли сплетаются в одну. Все, что касается Игоря, его семьи и тем более моей замечательной работы, уходит куда-то на задний план. Потому что звонит Дима. И я, разволновавшись, тут же поднимаю трубку.
— Привет! Иванка, слушай, я тут между встречами с поставщиками решил с тобой кое-что обсудить.
Я набираю в грудь воздуха, чувствую, что краснею. Он не в курсе, что мы расстались с Игорем. И я просто не знаю, как ему это объявить. А еще я понятия не имею, надо ли ему это вообще. Дима быстро и четко выдает информацию, как будто мы не бывшие любовники, а деловые партнеры. Я даже теряюсь от его напора.
— Так вот, нашему ребенку два года. Ты знаешь, как я отношусь к спорту, я тут читанул на досуге: в этом возрасте рекомендуется не менее тридцати минут в день организованной физической активности вместе с родителями. Большинство детей еще не способны оторваться от мамы и папы и пойти заниматься в секцию. Поэтому пацана нам нужно развивать самим. Машка правильно делает с логопедической фигней. Но и физика важна, тем более он будущий мужик. Ну не в танцы же пацана отдавать. В догонялки мы играем, в мяч в парке тоже, прыжки на твердой поверхности, опять же. Последнее, кстати, прекрасно развивает мышцы и кости. Потому что пацану в таком возрасте сложно держать концентрацию даже на протяжении получаса. Здравствуйте, — говорит он немного в сторону, убирая трубку, затем возвращается ко мне. А я не дышу. — Так что надо заниматься три раза по десять минут в течение дня. Конкретно так. Плюс к этому Ваське требуется час произвольной, беспорядочной беготни и активности. Я тебе толкую о прогулках на свежем воздухе и игре на детской площадке. Ты как? Согласна?
Заслушавшись, я понимаю, что мне очень нравится его хрипловатый тембр голоса, и пульс стучит уже где-то в горле.
— Хорошо, — отвечаю, кивнув, хотя половину вообще не поняла. — Как скажешь.
Это как будто не я, а кто-то за меня, настолько сильно я разволновалась.
— Слышал, Каругов тебя во Дворец Съезда затащил?
— Ага, — отвечаю машинально, потому что вдруг отчего-то растерялась и не знаю, что сказать.
— Отлично. Удачного дня, Иванка, труба зовет, опаздываю, — слышу, что он заводит мотор, хлопнув дверцей автомобиля. — Заберу сегодня Ваську в четыре.
В четыре? Как в четыре?! Так и хочется поспорить. В четыре я еще не вернусь с работы, и мы с ним опять не пересечемся. Но я сдерживаюсь, понимая, что это нелепо. И если он решил, что ему не важно со мной встретиться, значит, и мне не стоит навязываться и настаивать. Снова чувствую себя неуверенной девчонкой.
Дима прощается и вешает трубку. Ну вот и все. Только про сына и ни слова о нас.
Иванка
— Чтобы получить хороший урожай или красивый цветущий сад, за растениями нужно ухаживать. Иногда культурам недостаточно полезных веществ, которые находятся в почве. Из-за этого растения могут завянуть или погибнуть, — распинается Каругов, а я за ним повторяю.
