Но главное, что у Толика нет шансов выступить против них.
- Вот хитрые, все в тебя.
Смягчившись, Кузнецов треплет Митю по макушке, а Коле протягивает банку дефицитного горошка.
- Спасибо, капитан, - хором выпаливают дети.
Возвращаются ко мне, гордо передают добычу. И улыбаются лукаво, переглянувшись друг с другом.
- Конечно, в меня, - обнимаю обоих. – Сыновья же.
Чмокаю по очереди их в покрытые испариной лбы. Пора на улицу ребят выводить – жарко им здесь в куртках.
- Ну, па-ап, - смущаются мелкие и жмурятся. Впрочем, Митя не против бы и смириться. Но Коля бодро отбивается от телячьих нежностей, как он у меня научился выражаться. Младший более послушный и ласковый, а старший пытается выглядеть суровым. Но вдвоем меня копируют усердно.
Веду детей на выход, распахиваю дверь, впуская мощный поток морозного ветра, который приносит снежные хлопья.
- С меня прибавка к премии, друг, - бросаю, не оглядываясь.
- А я не жалуюсь, - хмыкает Кузнецов. – У нас и так все в шоколаде.
Толик прав: за этот год детективное агентство «Узы» стремительно развилось и стало приносить весомый доход. Позитивно сказалось на нашей работе то, что прекратилось давление Солнцева. Да и другие мои враги теперь опасаются нападать. В том числе и бывший начальник полиции, который со скандалом был лишен поста. В общем, бизнес вести стало легче - и можно сосредоточиться на юридической помощи людям.
- Верно, - поддакивает бабуля. – Молодцы, ребята, всегда в вас верила. Честным и судьба улыбается, - почему-то на мне взгляд задерживает.
- Марья Тимофеевна, давайте мы вас подвезем? Да, мальчики? – советуюсь с сыновьями, которые на крыльце по замерзшей луже пятками скользят.
Услышав меня, они вскидывают головы, шмыгают покрасневшими носами, а потом кивают интенсивно. И возвращаются к своему занятию.
- Нет, что ты, тебя семья дома ждет, - отрицательно машет руками Марья Тимофеевна. – Жена молодая, ляльки, - трепетно перечисляет. - Лети к своим, а меня Толик домой доставит.
Опирается на локоть Кузнецова – и вместе с ним спускается по обледеневшим ступенькам.
- То есть я дома не нужен никому? – бурчит друг, но не со злостью.
- И ты нужен, - похлопывает его по предплечью бабуля. – Но ты каждый Новый год с семьей встречаешь. А у Никиты нашего первый такой. По-настоящему счастливый. Не мешай, - отчитывает.
Провожаю их взглядом, а после – зову запыхавшихся, но довольных Колю и Митю к машине. Оттряхиваю их шапки и куртки от снега, помогаю сыновьям забраться в салон. Убедившись, что они пристегнулись, я прыгаю за руль.
- Да, любимая, - отвечаю на звонок, включив громкую связь.
- Ник, почему так долго? – обиженно фырчит Мира, и от ее голоса тепло и уютно становится. Смешная. – Все собрались уже. Мама двойняшек укладывает. Папа с Алексом про политику спорят. Вас ждем, а вы… - вздыхает и продолжает сиплым шепотом: - Я их всех не вынесу одна.
- Мама, мы скоро, - мгновенно отчитываются дети. – Пробки на дорогах, - прикрывают меня.
- Уф, знаю я ваши пробки, - по тону слышу, что она улыбается. Но старается держать марку «строгой жены». – Толику и Марье Тимофеевне привет передал? – раскусив меня в два счета, смеется.
- Да, и они тебе тоже, - признаюсь я. – Едем уже... Мира? – зову ласково.
- И я тебя люблю, - опережает меня и шустро отключается. Могу поспорить, в этот момент она покраснела от своих же слов. Все такая же неискушенная, хоть и стала мамочкой четверых детей. Но сама еще хрупкая девочка. Моя. Которую хочется оберегать и защищать.
- Едем, папа, а то на Новый год не успеем, - не выдерживает Коля.
- Как «не успеем»? А подар-рки? – нервно ерзает в кресле Митя.
Плавно трогаюсь с места, чтобы в целости и сохранности довезти моих два чуда домой, где нас ждут еще… три.
«Отличный Новый год», - тихо выдыхаю вместе с клубом пара. И уголки губ сами вздергиваются вверх.
***
Мирослава
Мелодичный мамин голос ласкает слух. Пока она укладывает двойняшек, я прикрываю глаза, довольно улыбнувшись, и опускаюсь на край постели. Предновогодняя суета меня утомила, а ведь впереди – целая праздничная ночь. В кругу друзей Ника. Даже сквозь плотно закрытую дверь просачиваются их радостные голоса и смех. Сегодня все в сборе – и некогда старый, заброшенный дом ожил.
Меньше чем за год Ник восстановил родительский особняк, обустроил его, превратив в уютное семейное гнездышко. Не забыл и меня окружить заботой на протяжении всей беременности. Сопровождал меня на УЗИ, исполнял каждую прихоть, старался проводить больше времени рядом, хотя и детективное агентство требовало внимания. Коля и Митя, подражая заботливому папочке, стали еще послушнее и в то же время серьезнее.
Мои мужчины и раньше оберегали меня, а сейчас и вовсе пылинки сдувают.
Вот только… опаздывают в Новый год. Заставляют нервничать.
- Ну, где же Ник с мальчиками, - надуваю губы я. Успела соскучиться.
И в этот момент в гостиной поднимается шум. Беседы становятся громче, хриплые мужские баритоны переплетаются с тонкими женскими голосками и детским хохотом.
Резко вздрагиваю от внезапного крика сынишки. Подскакиваю на ноги, тянусь к кроватке, но мама опережает меня.
- Неугомонный Сережка, - причитает она, подхватывая его на руки, и покачивает. – Лизоньку разбудишь… Тш-ш. Ба-аю бай.
Детей я решила назвать в честь родителей Никиты. До последнего не посвящала его в свои планы, говорила, что думаю, а он не торопил и не пытался повлиять. Сразу после родов я преподнесла ему сюрприз, лишь произнеся имена. Почти растрогала железного опера, хоть внешне Морозов до последнего сохранял строгий образ главы семьи.
- Беги мужа встречай, дорогая, - сипло говорит мне мать, а малыш ерзает недовольно в ее руках. - А мы с Сережкой спать пойдем, - произносит уже нараспев.
- Привет, - заглядывает в комнату Ник, а я рот ладонью прикрываю, чтобы не вскрикнуть от радости.
Совладав с эмоциями, укоризненно смотрю на мужа. Но он обезоруживает меня нежным поцелуем. Тут же отстраняюсь, смущенно поглядывая на мать, которая спиной к нам стоит. Успокоив Сережу, она аккуратно укладывает его в кроватку.
- Идите, - машет нам. – Укачаю и к вам присоединюсь.
Но Ник не выдерживает. Крадучись подходит к детям, осторожно целует их, будто вред им нанести боится, и только после этого берет меня за талию, чтобы увести из комнаты.
- Нам не хватает еще одной девочки, - шепчет мне на ухо, пока мы направляемся в гостиную. Недоуменно смотрю на Ника, хмурюсь. – Ну, чего ты? Так будет честно. Назовем ее именем твоей мамы, а то она одна обделенная осталась. Мини-тесть благодаря тебе уже бегает в лице Митьки, - кивает на моего папу, который возится с мальчишками.
Ник прав: Мите имя лично я выбирала, ведь на тот момент Яре было все равно. До сих пор не понимаю ее отношения к собственным детям. Хоть она и переслала для них внушительную сумму денег, однако сама лишь пару раз за все время навестила. Сестра будто хочет начать жизнь с чистого листа, вычеркнув прошлое, полное ошибок. Но так не бывает. Нельзя построить новое на ровном месте – всегда будут ниточки, которые потянут назад.
- Мама Яра звонит, - Коля показывает телефон, по дисплею которого расползлась трещина. Не спас его прочный корпус.
- Давай поздр-равим ее, - хватает брата за рукав Митя и тащит в их комнату.
Улыбаюсь им вслед. И мысленно благодарю Яру за то, что она не забыла о детях. Как бы мальчишки не хорохорились, но общения со «второй мамой» им все-таки не хватает.
- У нас сорок минут до Нового года, - подбегает к нам Дана. – Извини, но мы в твое отсутствие немного похозяйничали тут с Микой и Алисой, - кивает на Левицких и Загорских. – Так что давайте к столу.
Указывает рукой на «скатерть-самобранку», и я едва сдерживаю облегченный вздох: не нужно самой накрывать. Дана, словно мысли мои разгадав, подмигивает мне и, хихикнув, присоединяется к Алексу и остальным.
