Возможно, я бы все равно рискнула. Но знала, как мама и папа, которые обожали Ваньку, отнесутся к моему решению. Скандалов было бы не избежать. Они точно бы встали на сторону моего мужа. А я устала. Так сильно устала, что бороться и выживать одной у меня просто не было сил.
Хотя, если Клим не врал по поводу предложения, я бы тоже рискнула. Но и Горячева я тоже знала. Он бы забрал меня. Прямо тем же рейсом, каким улетал. Только ничего бы не изменилось. Я никогда бы не смогла занять то место в его сердце, о котором мечтала, а еще разревелась, потому что ведь правда же поехала бы с ним, предложи он мне это до свадьбы. А теперь я никуда. Не смогу. Достаточно и того, что я позволила себе провести с ним ночь и предать человека, который этого не заслуживал.
И, наверное, хорошо, что Клим прогнал меня и не наобещал сказочных перспектив с ним. Ведь я бы поверила. Я бы побежала. А так все будет, как прежде. Главное, пережить встречу с Ванькой. И вымолить у него потом прощение. За то, что не ту выбрал. За то, что обманула его надежды на счастливую семью. Что оказалась такой неверной. За то, что предала.
Господи, как же было тяжело. Меня кидало из одной стороны в другую. Я думала, с ума сойду. И чтобы хоть как-то отвлечься я занялась машиной. Сначала переоформила ее на себя, потом поставила на учет, и даже продала ее буквально за считанные дни. А потом, собрав все деньги в кучу, рванула к Ваньке, даже не позвонив ему и не предупредив о том, что приеду. Мне так было легче. Хоть мы и разговаривали с ним каждый вечер по телефону, и я старалась вести себя как обычно, но каждый такой разговор был для меня испытанием. А уж как в глаза ему посмотреть я вообще не знала. Поэтому дала себе возможность развернуться и уйти. Если вдруг не хватит смелости даже просто зайти к нему.
Я стояла около палаты и не шевелилась. В коридоре стояла тишина. В послеобеденное время народу было очень мало. В тихий час даже врачи и медсестры куда-то исчезали и не беспокоили пациентов обходами, процедурами и лекарствами. От сильнейшего волнения по спине стекал холодный пот, а руки дрожали так, что я просто не могла ухватиться за дверную ручку.
Я надеялась, что Ванька спит. Если он сразу посмотрел бы на меня и улыбнулся, я бы умерла на месте. А так у меня было бы пару минут, чтобы справиться с подкатывающей истерикой.
Сосчитав до пяти, я все-таки нажала ручку и, глотнув побольше воздуха, шагнула в палату.
Так бывает только в кино. Вот ты стоишь и дрожишь от страха, не зная, что сделать, чтобы как-то загладить свою вину, а уже через секунду в твоей голове ничего. Только одна картинка, которая отпечатывается в твоей памяти раз и навсегда.
Мой муж и подруга.
На одной кровати. Она сверху. Его руки на ее ягодицах под тонкой тканью светло-голубых джинс. И их поцелуй такой страстный, что они даже не слышат, что уже не вдвоем.
Я сотни раз пыталась стереть этот момент из своей памяти, но, словно в отместку, за мое предательство он запечатлелся в голове намертво. И да, с этой секунды я знала, как бывает больно, когда тебя предают.
Несколько коротких мгновений, а затем мои руки ослабли, и я выронила пакет с деньгами. Громкий шлепок об пол отвлек предателей от их занятия, и они одновременно повернулись в мою сторону. Ленка сразу же соскочила с моего мужа на пол, а Ванька подтянулся на руки и принял сидячее положение.
- Оу, блииин, – равнодушно протянула Ленка, ни в ее голосе, ни во взгляде не было ничего похожего на испуг или раскаяние.
- Сладкая, ты чего здесь делаешь?
И правда? Что я здесь забыла? Рассмеяться не получилось. Эмоциональное опустошение достигло своего пика.
- И давно? – выдавила я.
- Ян! Ты все неправильно поняла. Мы сейчас поговорим, и я все тебе объясню! – Ванька нервно жестикулировал руками. И даже побледнел.
- С самого начала, – процедила Смирнова, сложив руки на груди и задрав подбородок повыше.
Я думала хуже мне уже быть не может. Но меня снова начало трясти. Я не хотела верить ее словам. Потому что такую правду я бы не вынесла. Я бы даже ее не приняла. Поэтому с какой-то надеждой взглянула на мужа.
- Это правда?
- Бл*ть, Лен! Выйди на хрен! Мы сами разберемся! – Смоленцев не смотрел на меня, и это могло означать только одно – Ленка не врала.
Это было пределом. Силы разом покинули меня, и я просто осела на пол. Ванька что-то кричал, Ленка вторила ему тонким писклявым голоском, а я ничего не слышала. По щекам катились слезы, катастрофически не хватало воздуха и боль в груди становилась с каждой секундой невыносимей. Я понимала, что в тот момент, сидя на полу и размазывая сопли по лицу, я тешила Ленкино самолюбие, выбешивала мужа, который до дрожи не любил женских слез, но ничего не могла сделать.
Слишком много всего накопилось. Моя измена. И Ванькина. Моя, потому что без Клима не могу. И его, потому что … А бог его знает почему. Влюблен в Смирнову? Тогда зачем женился на мне? Я хреновая жена? Тогда опять зачем женился на мне? Узнал про Клима? Месть? Зачем они так со мной? Ведь если бы все всплыло намного раньше, то и у них, и у меня все могло бы сложиться иначе! Зачееем?
Не знаю сколько я сидела на холодном кафеле, но приход врача и укол в руку заставили меня успокоиться и впасть в апатичное состояние. Ванька и Ленка молчали. Правда, когда мой взгляд остановился на единственной подруге, она стыдливо опустила глаза. Видимо, все-таки чувствовала какую-то вину за собой.
Я смотрела на них сквозь пелену слез и хотела оказаться как можно дальше. Хотела спрятать свою боль и не показывать, как они добили мою и без того израненную душу.
Взяв пакет с деньгами, я подошла к Ваньке, и положила его рядом с ним на кровать.
- Здесь деньги на операцию. И на поездку, и на реабилитацию хватит. Больше я к тебе не приду.
- Ян, – Ванька мертвой хваткой вцепился в мою руку, не обращая внимания на пакет. В его глазах застыла мольба. – Давай поговорим. Не руби с плеча. Дай мне хотя бы шанс высказаться. Ты успокойся, и мы поговорим. Я не хочу тебя терять.
- Я не могу, Вань! Я устала до жути. Давай разойдемся без скандала.
- В смысле разойдемся? Нет.
- В смысле нет? – раздался за спиной визгливый голос Ленки. – Ты и дальше собираешься играть этот спектакль? Я пас, и чтобы ты ни выдумал, я расскажу правду твоей жене! Хватит нам обоим делать мозг!
- Заткнись, Лен!
- А это еще не вся правда? – мы со Смоленцевым заговорили в один момент.
- Это только цветочки, – Смирнова проигнорировала грубую просьбу Ваньки.
А я поняла, что не могу их видеть и слышать. И знать ничего не хочу.
- Мне не интересно, – я развернулась и, собрав всю волю в кулак, вышла из палаты. Смоленцев снова что-то кричал мне вслед, но мне было наплевать. Я хотела, чтобы этот день закончился.
Глава 20
Яна
Смирнова догнала меня на улице. Она просто схватила меня за руку и оттащила в сторону.
- Мне плевать, что тебе неинтересно. Я тоже чертовски устала притворяться. Знаю, что некрасиво было трахаться с ним за твоей спиной, но я тоже его люблю!
- Я не хочу ничего слышать! – я вырвала руку и попыталась обойти Смирнову. Но она схватила меня за другую и мне пришлось снова остановиться.
- Да и не слушай! Просто знай, когда он будет заливать тебе о своей любви до гроба – это чистая ложь! Не любит он тебя нисколько. Я запала на него в тот же вечер, когда мы познакомились с ним. И он тоже! Только выбрал тебя! Потому что я слишком ветреная, а ты вся такая невинная, скромная. У него пунктик по этому поводу. Жениться он должен только на девственнице, влюбленной в него по уши. И семья должна у него быть идеальной! А трахать и любить по-настоящему можно и за твоей спиной. Он тебя в первый вечер проводил, а потом ко мне приехал и я ему отсасывала в подъезде до искр из глаз у обоих. Ты за учебниками сидела, а мы с ним кувыркались все ночи напролет! Он предложение тебе сделал и всю ночь провел со мной! А ты – дура! Неужели не понимала, что здоровый красивый парень не может без секса так долго жить? И знаешь, дело не во мне, что я такая хреновая или что влюбилась! Если бы не я, он все равно нашел бы другую и кувыркался с ней. Потому что ему было важно лишить тебя девственности после свадьбы. Все должно было произойти как положено! Знаешь, как он ругал себя за то, что набухался на свадьбе и не помнил, как все произошло! Знал, что что-то было, но не помнил!
