требовать. Моя вина в том, что Надя ушла тогда. Только моя.
И все, что произошло потом…
- Прости за то, что оставил поиски. Прости… если бы я знал…
- Ты не знал. Не мог знать. И ты меня прости. Я… Я должна была сообщить тебе о Нике, и вообще…
- Давай не будем об этом сейчас? Давай… давай не о прошлом?
Смущается, опускает ресницы.
- Я хочу, чтобы ты жила со мной, Надя, ты и Ник. Хочу, чтобы ты стала моей женой.
- Ты уверен в этом?
Что? Не понимаю, как она может спрашивать?
Беру ее за подбородок, поднимая лицо, глядя в глаза.
Хочется сказать так много! Узнать, почему она задает такие вопросы мне. Неужели она не знает…
Но столкнувшись с ее взглядом отвечаю просто.
- Уверен.
И целую, легко, осторожно. Как в первый раз. Пробуя границы…
Потом ее голова снова прячется на моей груди.
- Илик, я… я была невестой Славы. Я… мы с ним…ты понимаешь, что мы с ним были не просто друзьями? Мы были близки, и…
Раньше мне казалось, узнай я о таком – меня разорвет на части. Рвать и метать буду, всё крушить.
Сейчас только в сердце тягучая боль.
Не потому, что она не хранила верность. Я и сам столько ошибок за это время допустил!
Болит, потому что вина моя больше, чем вина Воробушка.
- Я должна тебе рассказать, я… Так много всего.
- Воробушек, я готов слушать, только… Скажи мне… скажи мне «да», скажи, что вернёшься ко мне и будешь со мной.
Мне кажется, я так уверен в её ответе, что если она скажет что-то другое я просто не поверю.
А она молчит. Молчит, и почему-то сердце колотится как-то медленнее, тяжелее.
- Надя…
Она поднимает голову, вглядывается в мои глаза, словно там ответ ищет.
- Ильяс…
Но сказать ничего не успевает – в дверь стучат.
Надя, пытается встать с моих коленей, но я не пускаю.
- Кто там? – понимаю, что если это горничная, она ответит и я отправлю ее восвояси, если кто-то чужой – пусть проходит мимо, а если её жених, то…
- Можно? – Слава сам открывает, говорит тихо и старается не смотреть в нашу сторону. – Ник… он почти уснул.
Надя быстро вскакивает, я уже не держу её, встаю следом. Чёрт, все-таки Мне не ловко перед викингом. Я увел его невесту, как никак. Ну, или почти увел… Она ведь так и не сказала…
- Давай его мне, я уложу…
- Я сам отнесу его в спальню, тебе нельзя его таскать, сама знаешь…
Они разговаривают так, словно уже давно женаты, и я снова чувствую боль и досаду. За то, что не я рядом. Понимаю, что у Нади и Славы по-настоящему хорошие отношения. Они… они вместе, а я… я словно лишний.
Вот только что она была со мной, была моя, но появился он и… Нет, это бред, я понимаю.
Понимаю, что она на самом деле была с ним и… возможно, любила! Но…значит, недостаточно любила, если… если все-таки выбрала меня.
Она ведь выбрала? Или я что-то не так понял опять?
Не хочу позволять своей тьме снова управлять моей душой, стараюсь успокоиться и не давать дурным эмоциям брать верх.
Я сам виноват в этой ситуации. Только я. Мой дурной характер, мои обиды, мое желание вступить в борьбу со всем миром, что-то доказать.
Я виноват, пожинаю плоды…
Зависаю, и оттаиваю лишь когда понимаю, что Надя меня за руку тянет.
- Пойдем.
- Куда?
- Ника нужно уложить. Он после обеда спит обычно часа два…
Иду за ней, вижу, как Слава аккуратно кладет Ника на кровать, снимает с него сандалики, носочки. Надя подходит, помогает ему раздевать нашего сына. Я тоже подхожу. Так хочется взять его за руку, обнять, прижать к себе…
Надя устраивается на кровати рядом с Ником, взглядом приглашает и меня. Я готов уже лечь с ними, но Слава останавливает меня.
- Надь, я украду твоего Ильяса на пару минут?
- Хорошо, но только на пару.
Она улыбается ему, он ей. Чёрт… Нет, на самом деле я всё понимаю и, наверное, злиться на это бессмысленно.
Мы выходим в гостиную.
Слава с минуту смотрит на меня, словно изучает, пытается прочитать по моему лицу, что у меня за душой. Если бы это было так просто, читать по лицам!
- Я… заберу вещи, как только найду другой номер.
- Номер? – я не сразу понимаю о чём он.
- Да, думаю, мне нужно съехать. Оставить вас.
То есть он признает поражение? Без борьбы сдается? Видимо эту мою мысль прочитать на моем лице не сложно.
- А ты думал, я драться с тобой буду? Я понимаю всё. Она… Она тебя любит, и любила все эти годы. И… ждала. Так что… В общем, я сейчас должен отъехать, у меня дела появились, вернусь и решим все вопросы с номером, и…
– Ты можешь пойти в мой номер. – я наконец-то соображаю, что нужно сказать, - Или… наоборот, я заберу их туда.
- Они тут уже привыкли, тут удобно. Но… смотри сам.
Я и смотрю. Смотрю на него. Странный он. Еще несколько дней назад заявлял, что Надя его жена, и давал понять, что так просто не отступит. Готов был меня разорвать, я это прекрасно помню.
- Я тороплюсь, мне еще надо душ принять, переодеться, но я вернусь. И… нам с тобой, Ильяс, тоже о многом поговорить надо. Сразу скажу – обидишь её…
- Не обижу.
- Чёрт… счастливчик ты, горец. Иди к ней, к сыну, иди… и… ей нельзя волноваться, нервничать, плакать нежелательно, даже от счастья.
Неожиданно понимаю, что этот человек на самом деле сделал мне огромный подарок. Вот так вот просто взял и отступил.
Да, наверное, если бы он любил Воробушка так же, как я, он бы боролся. Не знаю. Я бы боролся…
Почему-то вспоминаю Тамерлана. Тогда, четыре года назад он ведь отступил? Любил Зою больше жизни, и отступил…
И чего это ему стоило?
Слава настоящий мужчина, достоин уважения, протягиваю ему руку, он отвечает сильным рукопожатием.
Возвращаюсь в спальню к Воробушку.
Она лежит рядом с Ником, который уже раскинулся на кровати звездой и посапывает, чуть приоткрыв ротик.
Подхожу, сажусь рядом.
Моя маленькая красивая девочка тоже готова уснуть. Я вижу, она устала. Переплетаю пальцы
