с ее пальцами.
- Побудь с нами.
Читаю в ее глазах то, что мне очень хочется там прочитать.
Опускаюсь рядом, обнимая её, прижимая к себе осторожно, словно она фарфоровая, нет, скорее словно она видение из сна, которое может вот-вот исчезнуть.
- Слава ушёл? – она поворачивает голову, заглядывая мне в глаза.
Киваю.
- Мне не хотелось причинять ему боль. Он… он очень много сделал для меня, для нас с Ником. Я… я расскажу тебе все, если хочешь.
- Хочу. Очень хочу.
- Знаешь, я… я собиралась встретиться с тобой. Рассказать о Нике, познакомить с ним. Я… говорила ему о тебе.
- И что же ты говорила?
- Сказала, что ты есть, и ты его очень любишь, но просто пока не можешь приехать.
- Я тоже собирался искать тебя. Сразу после поездки сюда, на Кипр. Уже договорился с водителем, который отвезет меня в твой город, и нашел детектива, который готов был заняться поисками.
- Значит, мы всё равно бы встретились?
- Конечно. Я… мне было очень плохо без тебя, Воробушек. Очень.
- И мне. Мне тоже… ты… не думай, что если я собралась замуж, то…
- Я ничего не думаю. Я просто очень рад, что ты свободна. – двигаюсь ближе, целуя ее в макушку, в лоб, в висок…- Надя, а давай поженимся тут, на Кипре? Вы же собирались… Я всё узнаю, договорюсь, куплю тебе самое красивое платье…Кольцо… Ты согласна? Просто скажи «да».
- Нет…
- Нет? – он улыбается, и я вижу, что он мне не верит.
А я…
Раньше я не думала, что можно быть счастливой просто потому, что тебе улыбаются. И смотрят…
Какая же я была глупая, когда боялась, что к нему вернется зрение и он меня увидит! Глупая эгоистка!
Это счастье, что он видит. И что стоит на ногах!
Сейчас вспоминаю то время, когда я узнала, что он смог, что у него получилось, встал на ноги, и зрячий теперь. Несмотря на боль и обиду я все равно радовалась за него.
Наверное, это и значит любить. Способность радоваться счастью и успехам того, кого любишь, даже если он не с тобой. Не твой…
Не твой… Он всё это время был моим! А я была его. Принадлежала ему!
Несмотря ни на что.
И Славка это прекрасно знал, потому что и он принадлежал другой. Мы оба так и не смогли забыть. Как ни пытались…
- Воробушек, скажи, что ты шутишь, или у меня сейчас сердце остановится. – он осторожно обхватывает мое лицо ладонями, пальцами гладит по щекам. И я тону в его глазах. Ореховых с золотом…
И почему-то думаю, что было бы хорошо если бы у меня родилась девочка вот с такими глазами.
- Ты громко думаешь, малышка… Всё будет, всё, что ты захочешь…
Почему-то стесняюсь этого откровенного взгляда и всего… Всё так быстро, стремительно…
И я знаю, что это хорошо, и что мне повезло, что всё складывается именно так! Но почему-то где-то глубоко внутри чувствую страх.
Молчу, поворачиваюсь к нему, прижимая ладони к его груди. Смотрю, просто смотрю, и получаю удовольствие. Просто от того, что можно вот так вот на него смотреть. Чувствовать его рядом.
- Воробушек…
- М-м? – так не хочется ничего говорить…
- Я сейчас усну. – он улыбается виновато, и я вижу, что зрачки его глаз стали огромными.
Я тоже почему-то чувствую усталость, да я и привыкла спать вместе с Ником.
- Значит, давай спать. Все потом…
Потом будем дальше разбираться в нашей истории, хотя, по-моему, и так уже все ясно.
Нам просто не хватило веры друг в друга и в себя.
Я поступила глупо и эгоистично, уехав, бросив все, не объяснившись. Вторую глупость совершила, когда приняла решение не возвращаться.
Тогда опять все наложилось одно на другое.
Я оказалась в клинике, без воспоминаний, в голове пустота, а в животе… в животе ребенок неизвестно от кого. И мысли – почему меня никто не ищет? Если я беременная, значит у меня были с кем-то отношения? Я кого-то любила и меня любили – почему-то я мысли не допускала, что беременность эта случайна. Уверена была, что мой малыш может быть только плодом любви.
А любимый не торопился узнавать, что с нами. Это было обидно. Обида росла.
Возможно потому, что её было так много, этой обиды, она не прошла и тогда, когда воспоминания вернулись.
И я убедила всех, что именно так правильно!
Хотя… та же Кира не раз и не два говорила мне…
Кира! Что будет, когда она узнает о том, что мы со Славой разошлись? Мне стыдно, перед ней больше всего. Нет, не за то, что мы с ее сыном в итоге не будем вместе. Она с самого начала говорила мне, что не стоит начинать эти отношения. Она знала, что я не люблю Славу так сильно, как он этого заслуживает. А он не любит меня…
- Пойми, детка, нельзя строить отношения от противного. Это только в математике примеры можно так решать. Доказывая не то, что дважды два четыре, а то, что дважды два не пять. В любви это не работает. Увы… плавали, знаем…
Я помню, как при этом с тоской она смотрела на Леонида, всё еще не верила, что сможет заменить мою маму в его сердце…Хотя уже сделала это. И я была очень рада и за Киру, и за Лёню, правда, ему всё не удавалось затащить её в ЗАГС. Так же, как Славе долго не удавалось затащить туда меня… Я ведь… я ведь и согласилась только потому, что… господи, думаю об этом теперь и самой дико. Я согласилась выйти за Славу, потому что боялась, что Илик найдет меня и потребует отдать ему сына! Решила – если у меня будет муж, Умаровы не смогут так просто отнять моего мальчика!
Глупая, я ведь знала, что Ильяс не такой и никогда таким не был! И Тамерлан тоже… правда, Тамерлан всё-таки забрал ребенка у родни его жены, а ведь я знала, что Сандро ему не сын – Илик мне всё рассказал тогда, и про Зою, и про эту… не помню, как её звали, ту девушку, на которой женился Тамерлан и из-за родственников которой Ильяс пострадал…
Ох, сколько же глупостей надо совершить, чтобы наконец понять как правильно!
Я
