— Сними шорты, — требует она. — А потом ляг на кровать.
Обычно я контролирую ситуацию, но никакая часть меня не собирается отказывать ей. Не здесь и, конечно, не сейчас. Я делаю в точности, как она говорит, и смотрю, как она лезет в тумбочку и достает презерватив.
Я смеюсь. — Где ты это взяла?
Она пожимает плечами с гордой улыбкой. — Тесса подарила мне коробку на день рождения. Я подумала, что с таким же успехом могу сохранить их.
Я иду, чтобы забрать это у нее, но она убирает это.
— Нет, я хочу это сделать.
Мои руки перемещаются к затылку. — Тогда, во что бы то ни стало, не позволяй мне останавливать тебя.
Она разрывает его и бросает обертку на пол, прежде чем натянуть его на мой член, как будто она практиковала это миллион раз. От одного ее прикосновения я угрожаю взорваться прямо здесь и сейчас, но я зашел так далеко не только для того, чтобы кончить, как подросток.
Ее одна нога оказывается на моих бедрах, и она нависает надо мной, выстраивая меня у своего входа. Мой взгляд встречается с ее взглядом, и она прикусывает губу, прежде чем слегка наклониться. Даже всего лишь дюйм — это самое тесное, что я когда-либо чувствовал в своей жизни. Ее никогда не трогали, а я и близко не маленький.
— Детка, — выдыхаю я, желая, чтобы она шла быстрее.
— Черт, — бормочет она и морщится от соприкосновения.
На мучительно медленной скорости она начинает двигаться, погружая в себя только кончик, но этого далеко недостаточно. Она нужна мне. Больше, чем серфинг. Больше, чем воздух. Больше, чем жизнь. Она мне, черт возьми, нужна.
Я хватаю ее за бедра и разворачиваю нас так, чтобы она лежала подо мной. — Пожалуйста, не ненавидь меня за это.
Одним резким толчком я вхожу в нее и чувствую, как лопается ее девственная плева. Она визжит, но я заглушаю это жарким поцелуем. Я не останавливаюсь, чтобы дать ей привыкнуть, не спрашиваю ее, как у нее дела и все ли с ней в порядке. Я не могу. Я сосредоточен только на том, как хорошо она ощущается, обернутая вокруг моего члена, как будто она создана только для меня.
Требуется всего пара движений, прежде чем ее пятки впиваются мне в спину, и она подзадоривает меня.
— Это так приятно, — стонет она напротив моих губ.
Я слегка отстраняюсь и провожу рукой вниз, туда, где, я знаю, она наиболее чувствительна. — Ты еще ничего не почувствовала.
В ту секунду, когда я оказываю лишь малейшее давление, ее голова откидывается назад, и она выпячивает грудь вперед. Я наклоняюсь и беру в рот один из ее сосков, в то время как моя рука творит свое волшебство, и мой член заполняет ее полностью. По тому, как она начинает выгибаться от моих прикосновений, я могу сказать, что ее оргазм приближается.
— Не сопротивляйся этому, детка, — говорю я ей. — Позволь этому завладеть тобой. Позволь этому разорвать тебя на части. Отдай мне все, что у тебя есть.
Она вскрикивает, когда ее ногти впиваются мне в спину, и сжимается вокруг меня, как тиски. Все ее тело дрожит, когда я оседлываю ее, испытывая собственный кайф вместе с ней. Я взрываюсь в презервативе, кажется, целую вечность, пока, наконец, не падаю на нее сверху. Единственный звук, который наполняет комнату, — это наше затрудненное дыхание, когда мы оба приходим в себя после сексуальной эйфории.
— Прости, — говорю я, вырываясь, понимая, что, возможно, слегка потерял контроль.
Она качает головой. — Извинись за все остальное, что ты сделал сегодня, но не извиняйся за это.
Я сажусь рядом с ней и смотрю сверху вниз на то, как она вся раскинулась. Ее волосы растрепаны над головой, и, возможно, даже на бедрах образуются синяки, но на лице у нее самая широкая улыбка.
— Значит, ты меня не ненавидишь? — Спрашиваю я.
Закатывая глаза, она хихикает. — О, я ненавижу тебя. Я возненавидела тебя с того дня, как встретила. Но я пробовала держаться на расстоянии. Так и не получилось.
Уголки моего рта приподнимаются, пока я не осознаю, в каком затруднительном положении мы все еще находимся. Я не могу иметь одновременно месть и Леннон, не без того, что она никогда больше не заговорит со мной. Но я также не думаю, что готов потерять ее. Это началось как план — способ получить именно то, что я искал, и немного развлечься в процессе, — но она стала намного большим.
Я в полной заднице.
26
ЛЕННОН
Говорят, что, когда ты теряешь девственность, ты чувствуешь себя по-другому. Старше. Сексуальнее. Более зрелой. Все это правда. Может, я и не выгляжу иначе, или, по крайней мере, я так не думаю, но я это чувствую. Цвета стали ярче. Утро становится счастливее. Сны более эротичны.
— Говорю тебе, я чувствую, что все изменилось.
Тесса закатывает глаза. — Это только потому, что ты так долго хранила это. Поверь мне. Я потеряла свою визитную карточку в шестнадцать лет, и я не чувствовала ничего подобного.
— Кому ты ее отдала?
— Джейс Лэндон. — Ее губы скривились от отвращения.
— Серьезно?
Она съеживается и кивает. — Не самый лучший мой выбор, но это был не худший опыт в мире.
— Я просто немного разочарован, что это был не я, — шутит Колби. — Это настолько близко к обязательству, насколько я когда-либо смогу.
Я приподнимаю бровь. — С каких это пор лишение кого-либо девственности является обязательством?
— Ты шутишь? Девчонки сходят с ума и на следующей неделе начинают выбирать цвета салфеток для свадьбы.
Тесса фыркает. — С какими девушками ты встречаешься?
— Сумасшедшие, — отвечаем мы с Ашером в унисон.
Колби притворяется злым, когда отмахивается от нас и встает. — Пошли вы, ребята. — Он направляется к океану. — Эй, Кейдикейк! Научи меня серфингу.
Кейд оглядывает Колби с ног до головы, затем переводит взгляд на меня. Я хихикаю и качаю головой.
— Не причиняй ему вреда, и я заплачу тебе за это позже, — кричу я.
На его лице расплывается ухмылка, и он жестом приглашает Колби пойти с ним. Как раз перед тем, как они достигают воды, он оборачивается.
— Если он утонет, я не смогу нести ответственность.
Я хихикаю и смотрю, как они вдвоем ныряют в набегающую волну. Тем временем Тесса смотрит на меня с гордым блеском в глазах.
— Что? — Спрашиваю я.
Она поднимает руки, защищаясь. — Ничего, просто, возможно, ты права. Секс изменил тебя.
— Это то, что я сказала!
Я откидываюсь на спинку стула и надеваю солнцезащитные очки, наблюдая, как Кейд демонстрирует, что трюки с его доской для серфинга выглядят легко. Даже если потеря девственности не изменила меня, пребывание с ним определенно изменило. И я не мог быть счастливее.
***
Необходимость притворяться, что не имею ничего общего с Кейдом перед нашими родителями, — это единственное, чего я действительно хотела бы не делать. Я терпеть его не могу, когда мой отец хочет, чтобы мы проводили время вместе, но, когда все, чего я хочу, это быть рядом с ним, мой отец хочет, чтобы я была как можно дальше от него, насколько это в человеческих силах. Могла ли моя удача стать еще хуже?
Обычно Кейд пробирается в мою комнату после того, как все ложатся спать, и выскальзывает утром до восхода солнца. Это позволяет нам провести ночь вместе и сводит к минимуму риск быть пойманными. Однако этим утром я просыпаюсь от стука в мою дверь, а Кейд все еще крепко спит в моей постели.
Мои глаза распахиваются, и я на мгновение впадаю в панику, прежде чем подойти, чтобы открыть дверь. — Я не одета.
— Ты в порядке? — Переспрашивает Нора.
Черт. Я приоткрываю дверь, но стараюсь, чтобы она не видела мимо меня. — Да. Я только проснулась. Все в порядке?
Она выглядит неуверенной. — Я не могу найти Кейда. Его нет в его комнате, но его джип стоит на подъездной дорожке.
Я провожу пальцами по волосам. — Кажется, я слышала, как он вчера разговаривал по телефону с Брайсом, говоря о том, что его заберут до восхода солнца, чтобы заняться серфингом.
— О, — говорит она. — Я думаю, это объяснило бы, почему он не отвечает на звонки.
