детьми.
— Я пойду с тобой, — говорю ему и выхожу из салона.
Алан
На установке дополнительной внутренней сигнализации настоял Ян. Он основательно долбил мой мозг, пока окончательно не убедил в её необходимости. Его глубокая уверенность, что Асхадов рано или поздно, но обязательно «всплывёт», грозила перерасти в паранойю, и, как ни странно, передалась мне. Видимо, это всё-таки заразно.
Выслушав достаточно убедительные и вполне правдоподобные доводы Батурина о смерти бывшего тестя, я был вынужден кое с чем с ним согласиться. Да и с другой стороны, работа над новым проектом действительно требовала дополнительной защиты. Поэтому я, к великой радости Яна, поставил сверхчувствительную и лично доработанную, улучшенную систему защиты, сигнал которой поступал сразу на пульт дежурной бригады. А поскольку за охрану я платил немалые деньги, то и реакция, как меня уверяли, будет достаточно быстрой, даже молниеносной. Специально проверять парней я не стал, и очень надеялся, что не придётся. Но, как оказалось, ошибся.
— День добрый, капитан, что тут у вас? — протягиваю свои документы блюстителю порядка. На что тот, машет рукой, поскольку мы знакомы.
— Сами сейчас всё увидите, — звучит ответ с загадочной интонацией, не предвещающей ничего хорошего. — Ждали лишь вашего прибытия.
Сами, значит, сами.
Захожу в дом и натыкаюсь на сидящую под конвоем с застывшей на лице маской оскорблённого достоинства Динару. Бывшая супруга держится неестественно прямо, всем свои видом показывая, как она оскорблена таким отношением к своей персоне. Рядом, чуть в стороне, стоит с виноватым видом Надежда.
— Алан, объясни, что здесь происходит?! — Динара резко вскакивает с места. — Почему меня в своём доме держат, как какую-то преступницу?! — накидывается с требовательным негодованием, но возвращается на место под строгим взглядом капитана.
— Находиться в этом доме ты больше не имеешь никакого права. Это чётко прописано в решении суда. Поэтому я бы очень хотел знать, что ты здесь делаешь? — разделяя каждое слово, задаю вопрос, и еле сдерживаю кипящую лаву ненависти, готовую выплеснуться наружу при одном только взгляде на эту женщину.
— Встречаться с собственным сыном я имею полное право! — заявляет Динара.
— Когда его нет дома? — парирую вопросом на вопрос.
— И что? — бывшая встаёт в позу и вопросительно изгибает свою бровь. — Я должна ждать его, стоя под забором?! — плюётся гневом.
— По-моему я чётко объяснил, что не желаю видеть тебя в своём доме.
— Алан Даниилович, — это я предложила Динаре Витальевне… — вмешивается Надежда.
— С вами у меня будет отдельный разговор, — отрезаю, не желая тратить своё время. Нареканий к Надежде прежде не было. Именно поэтому я оставил её.
— Со слов Тетериной Надежды Сергеевны, находящейся в доме по долгу своей службы, — объясняет капитан, — Астахова Динара Витальевна пришла к своему сыну и решила подождать его возвращения.
— В моём рабочем кабинете? Как интересно.
— Что мне там делать? — фыркает Динара, словно услышала полную чушь.
— А вот это мы сейчас и узнаем, — отвечаю, с ненавистью глядя в её глаза.
Пообещав Яну, что в его отсутствие сам приму все необходимые меры безопасности, я не стал пренебрегать обеспокоенностью друга, а решил предугадать возможную опасность. Для этого мне пришлось поставить себя на место своего тестя. Нет, не утопленника, а вполне живого человека, который решил так бездарно инсценировать свою смерть. По крайней мере, с его возможностями можно было найти себе «дублёра» и проплатить экспертизу ДНК, и уже не было бы лишних вопросов. Но, видимо, времени на подготовку своей гибели у отца Динары не было.
Так вот. Поразмыслив, я пришёл к следующему выводу: будь я на месте Асхадова, моя скромная личность шла бы первой в списке, с кем мне захотелось «рассчитаться». Несчастный случай слишком просто. А вот вогнать в долги или повесить срок, чтобы не оставить ни одной возможности выкрутиться самому, — это вполне в его стиле. И неожиданное появление Динары в моём доме, которое я имею полное право расценивать как нарушение границ, явное тому подтверждение.
При срабатывании сигнализации запись с видеокамер, установленных в моём кабинете, включается автоматически. Не горю особым желанием раскрывать свои секреты, но мне хочется лично показать Динаре, что лезть ко мне лучше не стоит. Я уверен, что эта информация дойдёт и до главного адресата.
На записях камер очень хорошо видно, что Динара целенаправленно пришла сама, а не собиралась мучиться в ожидании Руслана. Её действительно впустила Надежда, сняв с охраны основную ветвь, а вот про дополнительную домработница была не в курсе.
Динара сразу же направилась в рабочий кабинет, где положила в нижний ящик стола, который я никогда не закрывал на замок, аккуратно упакованный свёрток. Динара не спешила, она медленно осмотрела кабинет, словно сверяла, что в нём изменилось. По её выражению лица было видно, что она упивается своей ожидаемой победой. Только рано радовалась. Её взяли сразу же, стоило ей только выйти из дома. Всё-таки ребята из охраны сработали быстро.
— Свёрток изъяли? — задаю вопрос капитану.
— Ничего не трогали. Провели проверку на наличие взрывчатых средств. Алмаз ничего не нашёл, — сообщает капитан.
Алмаз, я так понимаю, это специально обученная восточноевропейская овчарка, которая замершей статуей сидела возле крыльца, когда мы входили в дом.
— Свидетели нужны, — продолжает он. — Я как раз за ними пошёл, когда вы подъехали.
В полном соответствии с установленными законом требованиями в присутствии свидетелей из моего рабочего стола был изъят свёрток, который так «заботливо» подсунула мне моя бывшая жёнушка. Более точно состав будет определён экспертизой, но и по внешнему виду было понятно, что это не мука, принесённая для выпечки.
— Тяжёленький, лет на восемь потянет, — усмехается капитан, прикидывая массу на весу. — Уведите, — кивает на Динару.
— Вы не посмеете! Это незаконно! — взвизгивает Динара.
— Совершенно верно. Вы незаконно проникли в дом, незаконно оставили психотропное вещество, запрещённое законодательством. А за всё, что совершенно не законно, следует наказание.
— Ты… Ты… Ты ответишь за всё! — Динара оборачивается ко мне и цедит угрозу сквозь зубы. Но тут её взгляд цепляется за Ясмину. — Это всё ты! — шипит на Ясю. Динару подталкивают к выходу, но прежде, чем её выводят из кабинета, она успевает бросить: — Ты думаешь, что будешь нужна ему? Ха-ха! Он вышвырнет тебя также, как вышвырнул меня!
Ясмина
«Я бы своими руками вышвырнула тебя за такое», — свербит в мозгу.
Нет, я не жестокая и не кровожадная. И я понимаю, как женщине тяжело пережить развод, если его не хочешь, особенно когда прожили вместе столько лет. И нет-нет, но я всё
