моих пальцев холодным губами. Соскользнув со стула, я его обняла, а точнее повисла на шее, ведь от счастья подкосились ноги. Оно расцветало внутри красочным разноцветным цветком.
Мы стали целоваться и поцелуи эти были особенные. Первые поцелуи как жениха и невесты. Наполненные головокружительными ощущениями трепетного предвкушения и желания.
Нам принесли шампанское. Мы пили его и снова целовались холодными губами, хихикали, как дети. В какой-то момент включился телефон. Не хотелось брать трубку, но я понимала, что должна. Это может быть Аля. И новости могут быть разные. Под ложечкой тревожно засосало.
Я на седьмом небе, а она…
Действительно звонила именно Аля. Задержав дыхание, я нажала на дозвон и поднесла смартфон к уху.
— Алло?
— Женька! Же-е-нька…
По ее голосу не было понятно плачет Аля или смеется.
— Я выхожу замуж, Же-е-енька!
Слезы таки сорвались с моих ресниц и заскользили по щекам. Слишком-слишком большое счастье просто не помещалось внутри, требовало какого-то выхода.
— И я тоже! — сказала я.
********
— Так что не планируй ничего на восемнадцатое ноября, — сказала Аля.
— Восемнадцатое? Аль, полтора месяца остается. Успеем с подготовкой? — нахмурилась я.
— Ага. Мы ведь не планируем ничего пышного, все будет только для своих, так что по подготовке минимум. Платье, фотосессия, ресторан. А вы как хотите?
— А мы еще не успели этого обсудить, — ответила я. — Но мне бы тоже хотелось только для своих. Думаю, что Рома будет в этом плане солидарен.
Когда я выходила за Славу, на нашей свадьбе гуляло три сотни человек, была приглашенная звезда, а потому и статья в прессе. Тогда я думала, что все это от большой любви ко мне. Теперь понимала — дело в желании как можно большей огласки в качестве шоу для Инессы.
Стало грустно. И зло. Как долго прошлое и Слава будут ложиться мрачными тенями на мое настоящее?
— Лучше потом слетать в свадебное, чем просрать стопятьсот денег на то, чтоб погулять людей, которым на тебя плевать. Мне врач сказала, что, если все так пойдет и дальше, то скорее всего можно будет без проблем лететь, как раз второй триместр начнётся.
— Как ты в общем себя чувствуешь?
— Пока так же, как и раньше. Если бы не полторы недели задержки, то и внимания бы не обратила, — отмахнулась она. — Врач говорит, срок семь недель и все еще может быть впереди. Ну там токсикозы всякие. Но я решила — как бы там ни было, а кофейней буду заниматься. Не стану одной из этих женщин, которые всю беременность лежат на диване поедая сладости.
Я не могла сдержать улыбки. Представить за таким занятием можно было кого угодно, только не мою Альку. Она не могла без действий и движения.
— А твои как? Уже в курсе?
— Я пока не говорила. Мы решили сделать это вместе и попросились на ужин в воскресенье.
— Оу, бедный будет Ромка. Просить твоей руки у Андрей Андреича…
— Папа от него в восторге, — засмеялась я. — А как узнает про свадьбу, так будет вдвойне.
— Не то что в прошлый раз, ага. И оказался прав, между прочим, — хмыкнула Аля.
— Аль…
— Не Аль. Слушать надо было и папу, и маму, и Вадьку, и меня. Тогда бы всего этого кошмара не было, — назидательно сказала девушка.
— Но тогда бы я и Рому не встретила.
Аля нахмурилась. Похоже, эта мысль не приходила ей в голову.
— А действительно. Но вот скажи, если б знала, что все так будет, то поступила бы так же? Вышла бы замуж за Славу?
Я задумалась. Снова пройти через весь этот кошмар. Жить постоянно пытаясь угодить. Ощущать, что тебя не любят, но гнать это всеми силами. Прятать за получаемые знаки внимания, перекрашивать вежливость и чувство долга в любовь, механический “супружеский долг” в страсть. Держаться за сам факт сбывшегося “вместе” без содержания, о котором столько мечтала. А потом узнать, что тебе изменяют да еще и с той, от которой якобы излечились тобой. Что женились на тебе из мести. Что никогда не любили. Услышать, увидеть, почувствовать, прожить…
А потом, словно луч света в царстве тьмы, повстречать другого. Того, кто излечит раны своей любовью, а потом покажет, научит, даст возможность узнать что такое на самом деле любовь. Не юношеская влюбленность в иллюзию, не привычка думать, что любишь, а именно любовь.
— Я бы начала встречаться с Ромой в школе.
— Ахах, нет. Так не пойдет, Женя. У нас в жизни все происходит так, как происходит, в определенный нужный момент. Если изменить прошлое, то изменится и будущее. Рома бы не был собой, а ты собой. Понимаешь, о чем я?
Я понимала.
— В таком случае, да. Я все равно бы вышла замуж за Славу, — искренне ответила я.
То, что сложилось между нами с Ромой стоило всего того, что пришлось пережить до. Всей боли, отчаяния, страха, ужаса даже смертельной опасности. И хоть последнего я никогда в жизни не приму, но это было так.
— Женечка, а ты точно уверена, что хочешь этого? Хорошо подумала? — спросила у меня мама, когда папа с Ромой и Вадиком ушли на балкон “покурить”, хоть никто из них не курил, и мы остались одни.
— Конечно, мам, — растерянно выпалила я. После самого предложения “хорошо подумать” возможности не было. Зато было много возможностей это сделать “до”. И я понимала, что, если Рома предложит, то я соглашусь.
— Все у вас как-то уже слишком быстро. Вы вместе сколько? Два? Три месяца? И уже замуж. Зачем спешить? Куда? Повстречайтесь, узнайте друг-друга поближе…
— Мам, все, что нужно, мы уже друг о друге узнали. И приняли такое решение.
— Когда-то я уже слышала что-то подобное, — выпалила мама и осеклась.
Посмотрела на меня с тревогой. Видно было, что пытается прочитать в глазах ответ на вопрос, который не решается задать.
— Я не выхожу за Рому чтоб забыть Славу. И из мести ему не выхожу. Я делаю это потому, что мы любим друг-друга. Да, может быть стоило бы немного подождать. Может быть так бы было правильно, но Рома ждать не захотел и я тоже. Я понимаю, как это выглядит и что ты беспокоишься тоже понимаю. Но, мам… Поверь мне пожалуйста. Просто поверь.
— Поверь, — мама глубоко вздохнула.
— Ну, мам…
— Я просто не хочу чтоб ты наделала ошибок и снова страдала.
— Я понимаю. Мам, просто постарайся мне поверить, хорошо? Потому что я никак не смогу вот прямо сейчас тебе доказать иначе, что все
