наши судьбы браком? Ведь я…
– Ведь ты самая прекрасная невеста, какую я только мог встретить! – с улыбкой перебил меня Генрих, приложив к моим устам указательный палец. – Конечно, пока что на большую свадьбу не придется рассчитывать, но я от обещанного отказываться не собираюсь, – нежными движениями он погладил мою левую руку, приподняв ее и указав на агатовый браслет. – А это украшение не только знак неразрывной дружбы, но и моей любви.
Чуть заметно улыбнувшись, я облегченно выдохнула и обняла жениха, положив голову ему на грудь. Снова он поглаживал мои волосы, словно успокаивал маленькую девочку, а мне от его тепла стало гораздо легче на душе. Почему-то я чувствовала, что он говорил правду и не собирался бросать ни меня, ни того мальчишку. Но что же он тогда придумает?
– Кстати, я тут подумал…
– Что?
– Глупости, конечно, но… Иногда мужчины как-то ласково и необычно называют своих возлюбленных дам, не только по имени. Как можно было бы тебя называть? Есть идеи?
Отпрянув от груди парня, я отвела взгляд к окну и задумчиво погладила подбородок.
– Тучка.
– Почему тучка? – усмехнулся Генрих.
– Мрачная и серая, неприметная такая…
– Нет уж, ты наоборот яркая и манящая, будто солнышко! – шутливо возразил он. – Ты же у нас любишь цветы? Придумай тогда что-то цветочное.
– Репей, – почему-то выпалила я не задумываясь.
– А это почему?
– Такое необычное растение – цветет интересно, из него можно полезные настои сделать, но при этом у него такие приставучие колючки…
– Ха-ха, нет уж. Полезность – это хорошо, но ты у меня не приставучая колючка! – нежным движением он погладил мою щеку, спрятав за ухо светлые пряди, а потом направил мой взгляд к нему. – Тогда ты будешь просто солнышком или цветочком.
– Я? Но почему? – протараторила я, смутившись. Казалось, будто даже щеки покраснели от эмоций.
– Потому что ты, словно лучик, пролила на мою скучную серую жизнь свет, а цветочек – это потому, что ты для меня самая яркая и желанная, как прекрасная роза, притягивающая взгляд на клумбе.
Прошептав это, он сразу накрыл мои губы своими. Нежный поцелуй, горячий и приятный, на время разогнал сомнения и заставил поверить в искренность чувств, а также в то, что все у мальчонки будет хорошо…
Встать утром пришлось пораньше, ведь мой рабочий день, к сожалению, никто не отменял. Позавтракав и захватив денег, мы с любимым направились в лавку целителя. Хозяин заведения выглядел слегка бледным и уставшим – похоже, он и вправду провел возле пациента всю ночь. Спасенный нами мальчик лежал на диване, укутанным в плед, и так крепко спал, будто вовсе не дышал.
– Снотворным его напоил для лучшего сна, а то он то бредил, то ворочался всю ночь, то его стошнило разок… Теперь уж, когда почти вся гадость из детского организма вышла, мальчонке надо просто хорошенько отдыхать, сытно и полезно питаться, а также пить мои настои – тогда скоро бегать начнет пуще прежнего!
Людвиг резко замолчал и выжидающе уставился на нас. Похоже, он ждал нашего решения касаемо мальчишки.
– Мы выйдем на пару минут, хорошо? – любимый тихонько взял меня за руку и вывел на улицу.
– Генрих, что случилось? – поинтересовалась я, оказавшись за порогом лавки.
– Эрика, солнышко, тебе же, кажется, нужно на работу? – ответил он вопросом на вопрос.
– Да, но ведь мальчик…
– Не переживай, с этим я решу, – отмахнулся Генрих. – Я сейчас предупрежу Людвига, провожу тебя на работу, а потом вернусь, и мы с целителем все обсудим. Не волнуйся, мальчишку я в беде не брошу.
Будущий жених при этом вел себя как-то странно, будто в чем-то провинился.
Или что-то задумал…
– Уверен? Если надо, я могу помочь.
– Поверь, мы справимся, – заверил меня он, мягко коснувшись моей талии и подтолкнув меня вперед. – Идем, провожу тебя до работы.
Так мы вскоре добрались до «Ночной азалии», у порога которой мы одарили друг друга прощальными сладкими поцелуями, а потом разошлись по своим делам. Аделаида, как ни странно, вела себя в этот раз вполне спокойно и почти не вступала в перепалки, а я же, в свою очередь, спокойно выполняла свои обязанности, всей душой надеясь поскорее встретиться с любимым после работы, закупиться полезной едой для больного мальчишки и пойти его проведать.
Стоило мне едва ступить за порог после смены, как меня уже встретил Генрих. После недолгого дружеского объятия мы вместе побродили по рынку, прикупив овощей и фруктов с ягодами. В мыслях иногда то и дело проскакивало желание посмотреть в глаза тому торговцу-мужчине, что своими руками решился на такой отвратительный поступок и погубить невинного ребенка, но я переборола это чувство в себе. Выздоровление бедолаги сейчас намного важнее!
Каково же было мое удивление, когда после закупки Генрих повел меня обратно домой.
– Ты не забыл? Мы хотели проведать мальчика у Людвига.
– Не переживай, цветочек, я обо всем договорился, – заверил меня жених. – Идем домой, там я тебе все уже и расскажу.
С подозрением покосившись на своего мужчину, я все же последовала просьбе и пошла с ним в сторону дома. В голове сразу же возникло несчетное множество разных мыслей. Неужели мальчику стало так плохо, что визит к нему пришлось отменить? Или же случилось что-то похуже?
Приближаясь к знакомому дворику, я искренне надеялась, что все же услышу добрые вести…
Пожалуй, еще никогда такой короткий путь не казался столь долгим. И если дорога к дому еще не была настолько волнующей благодаря городскому шуму, то едва нам с Генрихом стоило оказаться во дворе, как страх овладел мной с новой силой. Он зудел в голове, науськивал о худшем исходе и заставлял сердце учащенно биться. С каждой ступенькой пугающее чувство усиливалось, пока я не вошла в дом.
Аккуратным касанием к талии жених завел меня в гостиную, где на диванчике, рядом с укутанным в плед спящим мальчишкой сидела знакомая старушка. Чуть дрожащей рукой она поглаживала спину ребенка, словно заботливая мать, чем навеяла мне воспоминания о детстве. О тех днях, когда мои родители были живы и тоже так обо мне заботились…
Эх, как же мне их не хватает…
– А вот и хозяева дома подошли, – шутливо произнесла Зельда, легонько похлопав по плечу юного пациента, после чего перевела взгляд на нас. – Он пока так и не просыпался. Попил только немного, не открывая глаз, а потом снова уснул. Потрепала беднягу жизнь бродяжья… Очень хорошо, что вы его нашли.
– Спасибо, фрау Зельда, что присмотрели за ним.
