— Жириновского Владимира Вольфовича! — любезно ответил он.
Алена в панике огляделась. Все значительно хуже, чем показалось сначала. А ей до последней секунды не хотелось верить, что он — на самом деле чокнутый. Уж лучше бы оказался мерзавцем.
— Диктуйте ваш номер телефона, — медленно проговорил чокнутый господин Панин.
Ах — это! Он за ней решил приударить. А что тогда орал? Или за сегодняшний день она совсем разучилась думать и не понимает теперь элементарных вещей? Может, он орал, чтобы темперамент продемонстрировать?..
— Зачем вам? — пискнула Алена, запутавшись окончательно.
В висках звонко били колокола. Очень хотелось хлебнуть кофе, но из его чашки она не решилась, а свою оставила на подносе.
Вопрос — обыкновенный, женский вопрос — довел господина Панина до исступления.
Левая щека у него принялась дергаться, синева в глазах затянулась седыми тучами, челюсть клацнула, зубы скрипнули, и Алена поняла, что он сейчас ее убьет.
— Не хочешь по хорошему, да? Думаешь, успеешь еще муженька предупредить? Да мои ребята уже…
Нет! С нее довольно!
— Не тыкай мне! — психанула Алена.
— Не ори!
— Сам не ори! Мужлан неотесанный!
— Что?! — Он приблизил к ней бордовое от гнева лицо.
Ни секунды больше не раздумывая, Алена нырнула у него под рукой, застряла, дернулась изо всех сил, шарахнула наугад каблуком и попала ему по ноге. Господин Панин взревел, как дикий буйвол.
А что, бывают разве буйволы домашние, промелькнуло у Алены в голове.
И больше никаких мыслей не было.
Вот так, без мыслей, она обогнула стол, споткнулась о какие-то коробки, боком врезалась в кофейный столик, коротко мявкнула от боли, и понеслась к двери.
— Ах ты дрянь! — ударилось в уши, и Алена припустила еще быстрей.
В приемной от нее шарахнулась испуганная секретарша, прижимавшая к груди телефон с явным намерением немедленно вызывать ОМОН, скорую помощь и пожарных одновременно.
— Кирилл Иваныч? — услышала Алена ее тоненький печальный вскрик и помчалась дальше.
Коридор. Чья-то спина, в которую едва не втемяшилась. Лестница. Тут едва не сломался каблук. Была бы почти Золушка. Толпа народа на ресепшене. Как быстро подоспел ОМОН! Или это пожарные? Надо сделать лицо. В смысле, привести себя в порядок. Нет, лучше побыстрей прошмыгнуть мимо. Какой уж порядок, если руки трясутся, а в голове — колокольный звон?!
Будка охранника. Ворота. Еще чуть-чуть. Уже можно отдышаться или еще рано?
Опомнилась она в каком-то переулке. Вокруг была осень, шуршал в ветвях ветер, худая дворняга поскуливала возле мусорного бачка.
Алена нервным движением поддернула сумку на плече.
Все нормально. Все будет хорошо.
Дворняга подняла на нее обеспокоенную морду. Приняла Алену за конкурентку.
Нет, милая, нет.
Может, зря она убежала? Надо было дождаться скорую и вместе с господином Паниным пройти курс лечения. Или ее случай безнадежен?
Или это просто магнитные бури, а? Целый день творится что-то странное и страшное.
Ко всему прочему она где-то потеряла шарф. Свой любимый зеленый шарф. Он так шел к волосам. Очень обидно, очень!
Если он остался в кабинете, хоть какое-то утешение. Может, Кирилл Иванович Панин догадается на нем повеситься, а?
Иначе ей самой придется это сделать. В смысле, удавить его собственными руками. Вот она успокоится, все тщательно обдумает и обязательно удавит. Не станет же она спускать ему с рук эти вопли!
Он был ее последней надеждой, черт побери! Единственной, если быть честной. Больше некуда было пойти, и она пошла к нему.
И что? Он имел наглость оказаться полным кретином! Да еще и с припадками! Везет ей, ничего не скажешь. Впервые в жизни встретила человека с немыслимыми синими глазами, и — пожалуйста. Идиот.
На кой черт тебе идиот, подумалось Алене.
Ответить было нечего.
Жаль, что все так, а не иначе. Они могли бы познакомиться тогда, в магазине. Он, допустим, не позволил бы своей фифе купить белое пальто из Алениной мечты. Придумал бы что-нибудь, наврал, что оно ей идет, как корове седло. Фифа от обиды бы разревелась и пошла бы топиться в Суре. А они бы остались и смотрели друг на друга смущенно, как заговорщики. И пальто он бы купил для Алены. Она, конечно, не приняла бы — как можно! Но ей было бы приятно.
Или нет… Все было совсем не так.
В магазине ничего не случилось, и ладно. Но сегодня-то могло бы случиться.
Он мог бы выслушать ее и помочь. Нашел бы Лешку. Хотя, черт с ним, с Лешкой, зачем его искать? Нашел бы бандитов, вот что! Браво выхватил бы кольт из кармана безупречных брюк и пальнул бы по ним по всем сразу. Или нет. Хуком слева уложил одного, хуком справа — другого, а потом подошел бы к Алене и устало сказал: «Теперь тебе ничто не угрожает, дорогая!» И они бы отправились в ресторан праздновать победу добра над злом. А потом он бы ее провожал и набивался на чашечку кофе. А она бы стеснительно пыхтела, потому что мечтала именно об этом.
Ну куда, куда ее занесло?..
Мечтала же она вовсе о другом! О белом пальто и парижском кафе.
И господин Панин тут ни при чем! Особенно если учесть, что он на Алену даже внимания не обращал. То есть, обратил, но как-то не так, как хотелось бы.
Хотелось? Кому хотелось?
Она споткнулась об эту мысль и дальше думать не стала.
Вернее, приказала себе не думать. Только это очень плохо получилось.
Совсем не получилось, если честно.
* * *
Миша Терехин не зря имел черный пояс по каратэ и разряд по боксу. Реакция у него была моментальной.
Когда у двери квартиры Балашова обнаружились два амбала, настойчиво пинающие дверь, Миша мигом сориентировался и с очень деловым видом стал подниматься на следующий этаж.
Амбалы проводили его хмурыми взглядами.
— У! Падла! Отсидеться решила! — услыхал Миша.
— Тише ты, придурок. Охота с соседями разбираться?
— Да я всех урою!
Последняя фраза Мишу развеселила. Уроет он! Думает, массой возьмет, а мы его — умением! Ишь ты — Кин-конг недобитый!
— Хорош барабанить. Открывай давай.
Послышался скрежет. Миша понял, что амбалы пошли на крайние меры и теперь вскрывают дверь отмычкой. Елы-палы, что здесь происходит, у этого Балашова? Не похожи парни на домушников, хоть ты тресни! И эти загадочные фразы про падлу! Нет, явно ребята пришли потолковать по душам с бывшим риэлтором.
— Глянь-ка по этажам, нет никого? А то нарвемся на какую активную старушенцию, вмиг ментуру вызовет.
Миша вздрогнул и отлепился от стены, затопал ногами, будто спускался сверху, а потом быстрым шагом снова прошел мимо амбалов. При этом лицо его хранило крайнюю степень озабоченности.
Торопится человек по своим делам. И плевать ему, кто тут что взламывает.
