от тебя и не слезу до тех пор, пока ты не охрипнешь, крича от удовольствия.
Один только его взгляд заставлял меня дрожать, а его жаркие обещание сводили с ума. У меня в горле пересохло, я только смогла сказать ему:
– Да.
В то же мгновение Суровый вихрем ворвался в комнату, захлопнул дверь и швырнул на пол мою сумочку. Потом он шагнул в мою сторону и наши руки столкнулись ровно посередине.
– Хочу раздеть тебя как можно скорее, – хрипло сказал Суровый и включил свет. – Хочу видеть. Тебя. Целиком.
Голова закружилась. Я застеснялась того, что он захотел провести со мной время наедине, но при ярком свете: ведь до этого нашим спутником всегда была полутьма.
– Ты сказала мне «да», – напомнил Суровый и снова поцеловал меня.
Его поцелуй был глубоким и жадным, он сокрушил мои последние сомнения, заставляя дрожать от желания. Всё остальное растворилось и я даже не поняла, кто и кого раздел. Кажется, мы делали это вместе, сталкиваясь пальцами, борясь за право притронуться к желанному телу. Я поняла, что мы раздеты абсолютно, лишь когда кожи спины коснулся прохладный шёлк покрывала. Суровый бережно опустил меня на кровать и улёгся сверху. Он посмотрел очень пристальным, требовательным взглядом.
– Я никуда не уйду. Не отпущу и тебя, запомни это. Ты и наш ребёнок останетесь со мной. Забудь о страхах. Со мной ты можешь ничего не бояться, – произнёс на одном выдохе и начал целовать меня: скулы, подбородок, шею, грудь, живот – уже выпуклый и выступающий.
Потом Суровый опустился ещё ниже и не позволил мне закрыться, покрывая поцелуями, лаская языком и губами очень сокровенные места. Я не могла смотреть без дрожи на его тёмную макушку… там, внизу, а он не останавливался и терзал меня, лаская, обрушивая на тело горячие волны удовольствия, одну за другой.
– Пожалуйста… – выдохнула я, понимая, что вот-вот моё тело накроет жаркой волной, от которой спина сама выгнулась мостиком.
– Ещё? – спросил Суровый.
– Да, Сармат. Ещё… – и осмелев, я запустила пальцы в его волосы, окончательно доверившись ему целиком.
Суровый ускорился и глубоко внутри начал зарождаться огненный шар, который становился всё больше и больше с каждым мигом, а потом он взорвался. Из глаз брызнули слёзы, всё тело задрожало в мучительной, но сладкой агонии экстаза. Пальчики на ногах поджались от удовольствия.
– Сармат, – снова всхлипнула я.
Через миг меня словно прорвало и я уже не могла остановиться, повторяя его имя бесконечно большое количество раз, прямо до того момента, как он поднялся, накрыл меня своими телом. Он сделал одно-единственное движение, но после него наши тела стали одним целым. Суровый прижался прижался мокрым лбом к моему. Сильное мужское тело дрожало от нетерпения. Я крепко обняла его плечи руками и пульсировала от напряжения.
– Не могу сдерживаться, – признался он.
– Не сдерживайся, – попросила я.
Суровый обжёг мои губы поцелуем, он дышал тяжело и часто, начав двигаться, с каждой секундой всё быстрее и быстрее. Я ощущала мощь его тела и сильную энергетику в каждом движении.
– Я так скучала, – всхлипнула я, обняв его за шею.
– Я тоже соскучился за эти дни, как будто прошли годы… – выдохнул Сармат и снова начал целовать меня, двигаясь жёстко и очень быстро.
Он перестал щадить меня, а я была рада его несдержанности и жажде, его откровенности и желанию быть со мной. Я тоже хотела быть рядом. Быть ближе. Хоть наши тела были плотно прижаты друг к другу и были спаяны воедино, я хотела быть ещё ближе и жаждала принадлежать ему целиком.
– Посмотрит на меня, – попросил Суровый, когда я была на расстоянии одного мгновения от пика удовольствия.
Я распахнула глаза и буквально утонула в его тёмном взгляде, увидев, насколько он ненасытный и яростный в желании обладать мной.
– Давай… Со мной… – попросил он.
Рассудок не совсем понимал, что он от меня ждёт, но тело поняло смысл сказанного. Через секунду тело словно полыхнуло огнём, не только моё, но и его тоже. Ноги задрожали от сильного напряжения. В глазах зарябило от удовольствия.
– Сармат… – и начала повторять его имя снова и снова, до изнеможения и бессилия.
Ещё приятнее было осознавать, что мы разделили этот сладкий миг на двоих и все мысли, чувства Сурового принадлежали только мне. Суровый перекатился на спину, пытаясь отдышаться, я уложила голову на его широкое плечо. Мы выравнивали дыхание, восстанавливая силы. Как только сердцебиение успокоилось, Суровый снова разогнал его до предела. Он был заботлив со мной, помня о беременности, и в то же время его искушённость в занятиях любовью сделала своё дело.
Целую ночь Суровый ласкал меня бесстыдно и жадно, меняя откровенные позы и умело заставляя быть открытой и бесстрашной в близости с ним. Мы заснули только поздней ночью, возможно, даже под утро. Впервые за долгое время я чувствовала абсолютно счастливой и умиротворённой, засыпая без капли страха и чувствуя, что с этого момента между мной и Суровым будет только хорошее.
* * *
На следующий день меня разбудило солнце, скользнувшее лучиком по подушке и попавшее мне прямо в глаза. Я зажмурилась, перевернулась на другой бок и уткнулась лицом в мужское плечо. Через мгновение меня прижали к сильному, большому, горячему телу. Телу моего любимого мужчины. Сармат обнял меня крепко, но вместе с тем бережно.
– Проснулась? Наверное, это мой телефон тебя разбудил, пиликая без конца, – с неудовольствием пробормотал мужчина и наклонился, целуя мои волосы.
Я потянулась всем телом и обняла его за торс, вдыхая запах – пряный, будоражащий, мускусный.
– Нет, меня разбудил не ты, а солнышко. Оно скользнуло мне прямиком по глазам.
– Чёрт. Надо было зашторить окна.
– Нет-нет, что ты! – запротестовала я. – Наверняка уже очень позднее утро, и я спала слишком долго.
– Ты хотя бы выспалась? – поинтересовался Суровый с игривым огоньком в глазах. – И вообще, как ты себя чувствуешь?
Я прислушалась к своим ощущениям и кивнула:
– Да, я выспалась. Кажется, никогда раньше я так хорошо не спала, отдохнула.
– И ничего нигде
