болит? – и его пальцы настойчиво сдвинули вниз пижамные шорты с резинкой нижнего белья.
Я позволила Сармату ласкать себя так, как он того желает, и с радостью дарила ему ответную любовь. Снова и снова, на протяжении целой ночи, до самого утра…
* * *
Утро следующего дня наступило для меня значительно раньше, чем накануне. Я проснулась от ощущения того, что Сурового нет рядом. Испытала лёгкую грусть, пополам с сожалением, но потом вспомнила слова, сказанные им накануне. У Сурового был большой бизнес, требующий его постоянного внимания и управления твёрдой рукой. Я успокоила себя тем, что Сармат обещал не рисковать своей жизнью без особой на то причины, и эта мысль расставила всё по своим местам. Приведя себя в порядок, я спустилась в гостиную.
– Анастасия, – позвала меня управляющая. – Пройдите, пожалуйста, в холл дома. Вас ожидают.
Удивлённая, я прошла в указанном направлении и ахнула, увидев мужчину в тёмно-синей униформе курьерской службы. Возле его ног стояла огромнейшая корзина, полная белых роз.
– Доставка цветов, – просиял улыбкой молодой парень. – Распишитесь, пожалуйста.
Пальцы немного дрожали, когда я ставила подпись в нужных бумагах.
– Чудесного вам дня! – пожелал курьер перед тем, как уйти.
Едва за ним закрылась дверь, я перевела изумлённый взгляд на корзину с цветами, не в силах произнести и слова. Розы были великолепны и распространяли в воздухе тонкий, изумительный аромат. Мне хотелось дотронуться до нежнейших лепестков. Я провела по ним подушечкой пальца с ощущением, что прикасаюсь к прекрасному.
В том, кто именно сделал мне такой подарок, я даже не сомневалась. На такое щедрое великолепие был способен только Суровый. Оказывается, он был не только бруталом, но и умел удивлять, преподнося подарки, которые нравятся девушкам. Я долго пыталась представить, каких размеров должна быть ваза, чтобы вместить все, до единой розы. Но быстро сдалась, поняв, что не могу подобрать даже мысленно что-то подходящее под размер.
Сердце взволновалось невероятно сильно. Мне никогда прежде не дарили такого количества цветов. Откровенно говоря, у меня до Сурового и отношений не было, а цветы, подаренные коллегами или однокурсниками на день восьмого Марта или на день рождения, я не брала в расчёт. Налюбовавшись цветами, я поднялась в спальню и набрала номер Сурового. Он не стал меня томить ожиданием, ответив почти сразу же после нескольких гудков:
– Доброе утро, Сармат.
– Доброе. Тебе уже доставили цветы?
– Да. Они такие красивые! – в голос проскользнули слёзы, я снова расчувствовалась до глубины души.
– Я рад, что они тебе понравились. Не пускай слёзы, Настюшка.
– Это от счастья, – пробормотала я.
– Надеюсь, что именно так и есть.
В его низком, хрипловатом голосе была слышна улыбка, от которой мне стало тепло на душе, а по тела пробежали мурашки удовольствия.
– Я не стал будить тебя, когда уходил. Хотя очень хотелось. Ты выглядела так соблазнительно.
– Буду ждать тебя. Ты же приедешь?
– Разумеется. У меня сегодня много дел, но я обещаю, что вечером буду у тебя. И в тебе, – закончил многозначительно и так порочно, что я почувствовала на себе его тёмный взгляд, пронизывающий насквозь и испепеляющий волю.
– Буду ждать…
Я распрощалась с Суровым, но не смогла так просто потом взять и сойти с того места, на котором стояла. Мои ноги были прикованы к полу, но мне казалось, что я лечу высоко вверх без всяких ограничений и не боясь упасть.
* * * Суровый Спустя некоторое время, беременность Насти 8 месяцев
– Сармат, что-то случилось?
Суровый всё ещё пытался привыкнуть к тому, что Настя зовёт его по имени. Было непривычно. Он давно жил и пользовался прозвищем, в какой-то степени даже отрицая своё собственное имя. Но Настя словно вернула его самому себе. К тому же она хорошо понимала его. Девушка, несмотря на свой юный возраст, была не по годам мудра и очень наблюдательна. От её внимания не ускользнула перемена в настроении Сурового. Только он не хотел огорчать Настю, озвучивая вслух причину.
– С чего ты взяла, что что-то случилось? – попытался уйти от темы и не начинать разговор, который, как он считал, мог расстроить Настю.
Настя едва заметно улыбнулась и покачала головой. Она подошла к Суровому, обняв его за торс. Нос Насти уткнулся ему в грудь, тело в ответ на её близость затопило приятным теплом, отозвавшимся напряжением в паху. Как же сильно она на него влияла! Суровый попытался вспомнить, когда другие девушки действовали на него так, что ему хотелось близости круглые сутки напролёт… Нет, не припоминается.
Настя была особенной. Руки скользнули с талии Насти чуть ниже, сжимая приятные округлости попы. Девушка прижалась теснее, доверчивее. Но затем, подняв взгляд на Сурового, выскользнула из-под его рук и присела на высокий стул.
– Так не пойдёт, Сармат. Ты только и делаешь, что совращаешь меня и переводишь разговоры в горизонтальную плоскость!
– Я могу и в вертикальной!
Суровый медленно подошёл и выставил широкие ладони по обе стороны хрупкого, привлекательного тела Насти. Они встретились взглядами, пересеклись и… оба задышали чаще. Настя с трудом оторвала взгляд и опустила вниз длинные, дрожащие ресницы.
– Не все проблемы можно решить разговорами в постели, – улыбнулась она и провел кончиками пальцев по его лицу там, где были шрамы от ожогов.
На этот раз Суровый уже не пытался отдёрнуть её руку, он видел в глазах Насти, что она любит его, принимает целиком. Так, может быть, не стоит пытаться скрыть от неё новость? Тем более, что эта новость касается её семьи.
– Хорошо. Ты во многом оказываешься права. Не знаю, как тебе это удаётся?
Суровый пожал плечами и присел напротив, собирая мысли в единое целое и подбирая слова.
– У меня есть новости. Но честно говоря, я не знал, стоит тебе о них рассказывать или нет. Есть вещи, от которых я хотел бы тебя уберечь.
– Ох, Сармат…
Настя нежно обняла его за шею, поцеловав и отстранилась, прежде чем он успел затянуть её к себе на колени.
– Я уже не
