душу изливать.
Кому сдались чужие проблемы?
— А где… Янина? — аккуратно спросила мама, а я лишь тяжело вздохнул. И даже сделал шаг вперед, направляясь к лестнице, как услышал за спиной: — Сынок, поговори со мной.
Что-то екнуло в груди, когда я останавливался, а после медленно поворачивался лицом к маме.
Ее глаза… Полные слез…
Только этого мне не хватало сейчас для полного счастья.
— Не самое лучшее время ты выбрала для разговоров, — я тяжело вздохнул, понимая, что устал я окончательно.
Может, забить завтра на работу? Или хотя бы пару дней дома поработать, чтобы не видеть ничьих физиономий. Фиг с ними, с бесконечными звонками по телефону, мне не привыкать, но дома будет спокойнее.
Для моей нервной системы так уж точно.
— А когда это самое время настанет, а? — мама печально вздохнула, вытерла слезинку со щеки… — Я понимаю, что ты взрослый, и я тебе не нужна, но…
— Не говори так, пожалуйста! — я перебил ее пламенную речь, но она лишь повернулась ко мне спиной, игнорируя мой полуприказ.
— Я постоянно одна, никому не нужная старуха. Подружки… — мама намерено сделала паузу и слишком уж печально вздохнула. — У них свои дела, свои заботы, дети и внуки. Да и мне, если честно, их проблемы не так уж важны. Меня интересуют твои проблемы, Глеб! — она резко повернулась ко мне лицом. — И все твои дела, включая удачи и промахи, меня тоже очень и очень интересуют. Что постыдного, если ты просто поговоришь с матерью? Расскажешь о своих делах, поделишься своими планами на будущее. Что здесь такого криминального или унизительного, сынок?
— Ничего, — я честно ответил, пожав плечами.
— Но вы все считаете, что раз взрослые, то мать уже не нужна, — выдала моя любимая женщина довольно эмоционально. — Зачем же со мной разговаривать, — мама скорее констатировала факт, чем задавала вопрос, а я лишь улыбнулся в ответ.
Я никогда не задумывался, как это важно для нее. Ушел в себя, в свои проблемы, ежедневные дела и заботы…
Да и чего душой кривить — как и любой мужик я считаю, что спрашивать советы у мамы или делиться какими-то проблемами, когда тебе тридцать восемь лет…
Реально стыдно! И как-то уж совсем не по-мужски!
Но…
Оказывается, она только этого и ждет, чтобы я с ней поговорил. Просто поговорил. И не нужны ей никакие курорты дорогущие, миллионы на счету и дома заграницей.
Обычный. Разговор. С сыном.
— Я в душ, — снова улыбнулся и подмигнул маме. — А ты готовь чай с вареньем.
— Глеб…
— Только без слез! — я тыкнул указательным пальцем в сторону мамы. — У тебя есть десять минут, чтобы нареветься и успокоиться. Иначе…
— Я все поняла.
Все бы женщины были такими понятливыми! Цены бы им не было!
Хотя меня интересует только одна. Единственная. И сейчас скажу банальность — неповторимая.
Черт, как только подумаю о ней, так ревность захватывает с головой. Она с ним… В квартире… Может даже в постели…
Где должен быть я! И только я!
Позвонить? Или написать?
И что я ей скажу? Выставлю себя полным идиотом. Сначала сбежал, мол, будьте счастливы вместе, уступаю тебе (не помню, как зовут), хмырь, дорогу, а теперь буду наяривать.
«Дорогая, ты чем занята?»
Глупость несусветная!
Да и Янина, если бы хотела, то давно бы сама позвонила. Или прислала сообщение.
Но ничего нет от нее.
Я все-таки пустое место для нее. Уже теперь сбывшаяся мечта.
— Завтра разберемся, — я отшвырнул телефон в сторону, скинул пиджак, расстегнул пуговицы на рубашке…
Я обещал этот вечер (хотя может и ночь, там как пойдет) провести с мамой.
Остальные все подождут…
Мать честная! Начало одиннадцатого на часах! Вот это я проспал, так проспал.
А во всем виноваты ночные посиделки с мамой. Во сколько мы там вчера, точнее, уже сегодня, разошлись? Часа в четыре? А может и позже, дальше никто на время и не смотрел.
Но мама довольна и счастлива, а это самое главное. О чем мы вчера с ней только не разговаривали — вспоминали отца, мое детство, ее молодость. Мою кстати, тоже захватили и даже частично обсудили. А так же не оставили без внимания мою неудачную женитьбу…
— Ну, вот ответь мне, только честно, — мама скривилась, а я уже заранее знал, о чем она хочет спросить. — Что ты нашел в этой крашеной выдре? Ни рожи, ни кожи, ни мозгов — тут, если честно, можно перечислять до бесконечности, так как Алла состоит исключительно из одних недостатков. Я до сих пор не могу понять, как вы могли с ней сойтись. Еще и на целых шесть лет.
— Мне было с ней удобно, — я развалился в кресле, закинув вальяжно ногу на ногу. — Она мне не мешала, я ее лишний раз не трогал. Всех все устраивало.
— А как же любовь?
— Больная тема.
Только сейчас я осознал во всей степени всю глупость моей женитьбе на Алле. Жена не должна быть удобной. А так же невидимой, запуганной или пустым местом.
Она должна быть любимой…
Только тогда можно построить семью, родить детей и быть счастливыми. Да у тебя крылья вырастают, и ты готов горы золотые свернуть, лишь бы твоя любимая женщина постоянно улыбалась. Была довольной и, конечно же, всегда светилась от счастья.
Но только рядом с тобой.
— А Янина?
И я не выдержал — рассказал всю история нашего «непростого» знакомства с девочкой с самого начала. Ее глаза полные слез, когда она просила не жениться на Алле.
«Подожди два года…»
— Надо было подождать, — печально вздохнула мама.
— Надо было, — впервые в жизни я признал тот факт, что был тогда неправ.
И потом, когда я летал в Лондон только с одной целью — увидеться с ней. Избавиться от наваждения, но стало лишь хуже.
«У тебя все в порядке?»
«В порядке. Ты еще приедешь?»
«Нет!»
— Балбес! — выдала мама слишком уж эмоционально, а я лишь кивнул в ответ, подтверждая тем самым ее слова.
— Согласен.
— Ну почему, черт возьми, ты мне тогда еще не рассказал об этой девочке?
— Мам, проехали.
— Ладно, чего прошлое ворошить. Так а сейчас что не так?
— А сейчас у девочки есть мальчик, — выдал я негромко, но со злостью в голосе. — Молодой, перспективный, влюбленный в нее. А самое главное — с ним жаждет познакомиться ее отец.
— Тьфу ты, черт, — мама лишь отмахнулась от меня, как от назойливой мухи. — Я уж думала, что-то серьезное случилось, а тут…
— Я старше ее на
