шестнадцать лет!
— Ерунда!
— Мам, ты представляешь, сколько еще таких вот «мальчиков» будет крутиться вокруг нее?
— Отобьемся!
— Ты не понимаешь…
В этом вопросе мы так и не пришли вчера к общему знаменателю, да это и понятно.
Но пообщались замечательно…
— Есть кто живой? — я спускаюсь по лестнице на первый этаж, на ходу натягивая футболку, и захожу в кухню.
— Выспался? — мама цветет и пахнет, как майская роза.
— М-мм, как вкусно пахнет, — я подхожу к любимой женщине сбоку и целую ее в щеку. — Блинчики? — приподнимаю одну бровь вверх.
— С медом, — мама продолжает цвести, еще покруче прежнего.
— Согласен. Сегодня я…
Договорить не успеваю, так как слышу лязг замка. Смотрю на маму, а она в ответ с удивлением переводит взгляд со сковороды на меня.
«Кого это там принесло?» — интересуются ее глаза.
«Пока сам не знаю!» — я в ответ пожимаю плечами.
А на пороге кухни появляется Янина…
— Доброе утро. Извините за опоздание, — тараторит девушка, а я вдруг резко начинаю закипать.
— Ты что здесь делаешь?
Еще и наглости хватило припереться после вчерашнего в мой дом. Неужели она думает, что я и дальше позволю ей маячить перед глазами?
— Вообще-то, я здесь работаю, если ты не забыл…
— Ты уволена!
— Давно? — Янина нагло приподнимает одну бровь, как будто издевается надо мной.
— С этой минуты!
— Не получится, — еще и смеется, глядя мне прямо в глаза. — В договоре, который ты, кстати, подписал, написано, что уволить ты меня можешь только через три дня после того, как решил со мной попрощаться, а значит…
— Я заплачу тройную неустойку!
— А я подам на тебя в суд! За нарушение контракта!
Кстати, я так и не заметил, как в процессе нашей перепалки мы медленно движемся друг другу навстречу. Шаг за шагом. Искра за искрой. Сейчас, чувствую, пожар начнется, так уже вовсю молнии полыхают в кухни.
Того и гляди, кого-то прибьет ненароком.
— Я повторяю свой вопрос, — произношу эту фразу чуть ли не по слогам, а у самого глаза косятся в огромное декольте, где вздымается грудь. — Что ты здесь делаешь?
И сглатываю невидимый комок, так как еще немного, и пальцы сами потянутся к этому чертовому декольте. Как сдержаться? А фиг его знает.
Надо поскорее от нее избавиться. Иначе будет катастрофа!
Я не могу быть на втором плане.
А она не сможет жить с таким тираном, как я!
— Повторяю свой ответ, — Янина копирует мою интонацию. — Я, — пауза. — Здесь, — еще одна пауза. — Работаю.
— Доброе утро, Яниночка, — влезает мама, и эта красотка расцветает на глазах, посылая улыбку моей матери.
— Доброе утро, Надежда Валерьевна.
— Блинчики будешь?
— С удовольствием!
Они что, сговорились?
Сейчас они у меня попляшут!
Обе!
— Я вам не мешаю? — интересуется Глеб со злостью, а мы, не сговариваясь с его мамой, синхронно отвечаем:
— Нет!
— И на том спасибо! — ворчит этот негодяй, и отходит от меня.
Кто бы знал, как он меня заводит, когда злится! Так и хочется его притянуть к себе, впиться ногтями в кожу (а еще лучше расцарапать спину, вроде как метку свою поставить), а после…
Кажется, я или книжек про любовь перечитала, или фильмов для взрослых пересмотрела. Какие-то уж слишком бурные фантазии разыгрались в моей голове.
И это все с утра пораньше!
Что же к вечеру-то будет? Если Глеб меня не выгонит, конечно же.
— Присаживайся, моя девочка, — Надежда Валерьевна продолжает ворковать вокруг меня, игнорируя плохое настроение своего сына. — Чай? Или кофе?
— Кофе, если можно, — я мило улыбаюсь пожилой женщине и следую ее примеру.
Тоже наглым образом не обращаю внимания на Глеба. Ну, как не обращаю — делаю вид, что полностью поглощена общением с его милой мамой. А сама искоса за ним наблюдаю.
Какой же он все-таки красивый! И совсем не старый! С чего вообще кто-то решил, что Глеб мне не подходит?
Очень даже подходит!
Это я, наверное, слишком юная для него, о чем не раз (и даже не два) мне говорил. Как мантру постоянно твердит об этой дурацкой разнице в возрасте.
Как будто катастрофа случится!
А еще разговор с отцом впереди…
Но сначала мне нужно срочно помириться (хотя, мы вроде и не ссорились) с Глебом. Обиделся, бедненький. Неужели думал, что я променяю его на Эрика?
Это кто еще кому не доверяет?
— А в другом месте ты не могла бы попить кофе, дорогая? — Глеб все-таки не выдерживает и язвит, поднимая мое и без того хорошее настроение.
Задеваю, значит, его. То ли еще будет, милый мой!
— Ну что ты нападаешь на девочку с утра? — возмущается Надежда Валерьевна, после чего снова поворачивается ко мне лицом и ставит передо мной чашку с горячим напитком.
И… подмигивает.
А я мило улыбаюсь ей в ответ, понимая, что она на моей сторонне. И в обиду меня не даст.
Можно идти, что называется, в атаку.
Это я умею как никто другой!
— Смотри, как бы она не напала на тебя, — Глеб снова язвит, а я лишь продолжаю улыбаться, переводя на него взгляд.
— У тебя всегда по утрам плохое настроение? — демонстративно отпиваю кофе из своей чашки, не отводя глаз от мужчины. — Или это я сегодня удостоена такой чести?
— Как еще наглости хватило ко мне в дом прийти, — ворчит Глеб, а я вспыхиваю.
— Вообще-то я здесь живу!
А что, сам же легенду придумал. Хотел меня приструнить, как я понимаю. А теперь вот его же слова играют против него.
Не ожидал, дорогой?
Да, я тоже умею играть не по правилам!
— Серьезно? — Глеб приподнимает одну бровь и усмехается. — Наглости тебе не занимать.
— А вообще… ты прав, — я меняю тон, переходя на официально-серьезный, и встаю со своего места. — Увольняй!
— Чего вдруг? — мужчина смотрит на меня сверху вниз.
— На трусов я не работаю! — тычу пальцем в его сторону.
— Это я трус? — он вскакивает за мной следом.
— А кто вчера сбежал, ничего не объяснив?
— А кто хмыря английского притащил к себе в квартиру?
— Я его не тащила!
— Хочешь сказать, что это я его притащил?
— Молодежь, я ушла по магазинам!
Последнюю фразу прокричала Надежда Валерьевна. Уже из коридора.
А после лязгнул замок, только наши глаза с Глебом продолжали метать искры друг в друга. Может я снова выдавала желаемое за действительное, но в тот момент мне казалось, что время остановилось. Ради нас двоих.
И этой минуты, когда мы попали в объятия друг друга.
— Ты негодяй, — шепчу в промежутках между поцелуем,
