и, вытирая мокрые волосы, не раздумывая открываю дверь. Но рука замирает на макушке, сжимая полотенце.
Твою мать… Я научусь когда-нибудь в глазок смотреть или нет? Никогда, видимо. А вот учился бы на своих ошибках – знал бы, что меня может ожидать.
В прошлый раз Лука. Целых два раза. А тут… Карие заплаканные глаза, которые смотрят на меня в упор.
Сердце должно было бы сжаться от девичьих слёз. Особенно от её. Мы четыре года вместе были как-никак.
Были. Но ничего не сжимается. Будь на этом месте Ежевика, а не Ирина, в душе бы всё перевернулось, и сердце остановилось. Я бы разозлился и пошёл убивать того, кто заставил её плакать.
Но не сейчас, когда на пороге моей квартиры стоит зарёванная бывшая.
Дикий
– Яросла-ав… – всхлипывает в очередной раз Ирина и делает шаг вперёд.
Врезается в мою грудь и измазывает её слезами и потёкшей тушью. Обхватив меня руками, рыдает так громко и надрывно, что мой режим «пожалеть плачущую девушку» врубается автоматом. Ладонь сама опускается на её макушку и гладит.
Только бы быстрее успокоилась и свалила. Ну не могу я за дверь её выставить. Да и вообще любую девушку в истерике не могу прогнать.
– Скотина! – впивается ногтями в кожу. – Вот так со мной поступить! Я тебя четыре года ждала! Всех отшивала! Думала, может, ты когда-нибудь, наконец, решишься! Но нет!
А что я могу сказать?
По факту – скотина. Поступил некрасиво. Но я же не в курсе был, что случится такое. Год я к Ирине присматривался. А остальные три – просто приятно проводил с ней время. Вспоминая голубые глаза той девочки, которые смотрели на меня с испугом и недоверием. Тот плед с котами, который купил ей, приглашая в кафе погреться и скрыться от дождя. И игрался с ключами, что забрал у неё, чтобы в один прекрасный день она осталась у меня.
Вроде была она всего лишь случайной встречной девчонкой, но расставаться с ней не хотел… Не мог. И хоть понимал, что мы больше не встретимся, всё равно не решался на серьёзные отношения с Ириной.
А о ребёнке вообще не думал. Да, мне тридцать, но детей я пока не хочу. Не готов.
– Знаю, – признаю честно. Но при этом не забываю, что совсем недавно совершила сама Ирина. Изменила мне. – Но, Ир, не я один здесь не святой.
Она резко отрывается от меня. Смотрит с ненавистью и дрожащими губами произносит:
– Это было один раз. Я была пьяная. И в стрессе. Переживала насчёт нас. Думаешь, я не поняла, что ты к девчонке той неровно дышишь? Ты три года назад её именем меня назвал во время секса! Я тогда пропустила мимо ушей! Думала, прозвище! Но когда ты меня с ней познакомил, и я снова это идиотское «Ежевика» услышала, всё поняла.
Помню, было такое. Тестостерон после встречи с Мироновой зашкаливал. И помню, как назвал так Ирину.
– Заметь, я даже не пыталась причинить ей вред! Хотя могла! Но о тебе думала. О нашем прошлом.
Она с обидой поджимает губы и поднимает вверх руку, показывая запястье с золотым браслетом и… синей фенечкой, которую Вика подарила мне. Я уже и забыл про неё, думал, что потерял.
– Подарок твой, помнишь? Вместе с кольцом подарил. И знаешь, что? Она мне дороже, чем то кольцо. Потому что я рядом с тобой фигне всякой радовалась, и не из-за денег была. Любила просто, дура!
Хочется схватить её за руку и посмотреть поближе. Не мог я отдать фенечку Ирине! Только если… случайно не зацепил. Это возможно. Подарок в том же ящике, кажется, лежал. Но это больше полугода назад было, я помню, что ли?
– Но знаешь, – резко убирает руку, – что я вот сейчас вдруг поняла? Ты хоть и скотина редкостная…
Она снова всхлипывает, но меня это только сильнее раздражает. Ежевика вот-вот придёт!
– Ирин, – начинаю грубо. Но дальше не успеваю ничего сказать.
– Я всё равно люблю тебя! – вскрикивает она и подаётся вперёд.
Врезается своими губами в мои и прижимается ко мне, крепко обняв руками. Я тут же опускаю ладони на её талию, чтобы оттолкнуть.
Мне всё это не нравится ни на йоту! Делаю шаг назад. И взгляд непроизвольно скользит по коридору и замечает маленькую фигурку. Смазанную такую, нечёткую. Я присматриваюсь – и вижу удивлённые и шокированные голубые глаза. У меня уши закладывает, когда разочарование на её лице различаю.
Отталкиваю Ирину, выругавшись матом. И даже звон в ушах не спасает от того, что голосит моя бывшая:
– Стой! Дикий, ты ведь меня тоже любишь!? Просто запутался! Просто не признаешься никак! Тебе эта девчонка не нужна!
Не слушая её, несусь к Мироновой. Та быстро отворачивается и тут же запрыгивает в закрывающиеся двери лифта.
– Вик, подожди! – всё, что успеваю крикнуть вслед, увидев только её затылок и подрагивающие плечи.
Да твою мать! Что за злосчастное стечение обстоятельств?!
Разъярённо обернувшись, за несколько шагов дохожу до Ирины. Только Бог знает, как я сейчас стараюсь держаться, чтобы впервые в своей жизни не ударить женщину. Чаша терпения переполняется.
– Ирина. Я уже говорил. И скажу ещё раз. Прямо в лицо, – следующие слова проговариваю чётко: – Мы больше не вместе. И дело не в тебе.
Поднимаю руку вверх. Показываю на обручальное кольцо.
– Я женился. Всё. На этом мы закончили.
Не смотрю на её растерянное лицо, не слушаю, что она говорит дальше – сигаю вниз по лестнице, пытаясь догнать Ежевику.
Она ведь глупостей наделает! Как и любая женщина, увидевшая такое!
Глупая, глупая ситуация!
Поэтому наплевав на лифт, лечу по ступенькам. В одном, чёрт возьми, полотенце.
– Эй, юнец, куда летишь в таком виде? Нудист!
По ноге прилетает неслабый удар. Смотрю вниз – бабулька тростью размахивает.
– Иди оденься! И вообще! Чуть бабушку бедную не сбил! А ну, теперь помоги в знак извинения! Сумки бери и на третий этаж тащи.
Я не смотрю на неё. Пофиг. И на свой вид, и на неё.
– Бабуль, не до Вас сейчас. Лифт работает!
Прошмыгнув мимо неё, спускаюсь вниз на всех парах. Вылетаю в холл и через стёкла вижу, как Вика ловит такси и запрыгивает в салон авто.
Да что же такое! Удача явно сегодня не на моей стороне! Но я всё равно выбегаю. И похер, что в одном полотенце, которое еле держится на мне.
Чёрт, что же она теперь надумает?!
– Вика, да
