Глава 61
Стэфан
Хищно усмехаюсь. Илья Сазонов никакого отношения не имеет к беременности Зиминой Екатерины Борисовны. Мой ребенок и точка. По-другому даже быть не может.
Один бог или дьявол, до сих пор не знаю, кто мне именно благоволит, какой всплеск эмоций накрыл, когда я впервые узнал про беременность Кати. Переживал до чертиков, гадая, зачем она так часто в больнице появляется.
Что с моей девочкой? Моя ли вина в этом? Невроз? Депрессия? Что, черт возьми?! А когда прижал через нужных людей медперсонал, будто обухом по голове дали! Как чумной по несколько раз перечитывал на копиях документов диагноз. Глазам не мог своим поверить. Это казалось чем-то нереальным, чем-то… Такого дикого первобытного чувства мужского удовлетворения, накрывшего с головы до ног, я еще никогда не испытывал. Никакие бабки, никакие контракты и рядом не стояли! Чистейшее чувство эйфории. Катя беременна! Она носит моего ребенка. ОХРЕНЕТЬ!
Хотелось все бросить. Наплевать на закон. Послать куда подальше всех этих зубастых адвокатов, которых десятками пачек откопал для меня Стас. И плевать что из-за старой судимости новый срок может стать реальным. Встать перед Катюшей на колени, прикоснуться лбом к ее животу. Стоять так… да хоть вечность! Просто, закрыв глаза, в тишине наслаждаться нашим единением.
Сжимаю зубы до скрипа, прикрыв на секунду глаза. Пытаюсь унять бушующий огонь в груди. Это почти не реально, когда вот так знаешь, что Катя скоро станет моей. Подушечки пальцев пощипывает от дикого желания притронуться к любимой. Очертить каждую голубую венку, просвечивающую через гладкую, как атлас, белоснежную кожу груди. Только чертов дьявол знает, чего мне стоило все это время держаться на расстоянии!
Зимин все хорошо продумал. Знает, паскуда, мои слабые места так же, как и я его. Мы изучили друг друга вдоль и поперек. Куда нажать, что подковырнуть так, чтобы кровью изойти от одной лишь незначительной на первый взгляд царапины.
Борис прикрылся своей шестеркой Сазоновым. Сделал все, чтобы я и на метр не мог приблизиться к своей малышке. Знал, если будет заварушка, мокрого места не оставлю от этого сопляка. Разнесу. По кусочкам будут собирать. Так и вышло: четверо против одного. Шакалье. Едко усмехаюсь.
Самый лучший звук для моих ушей – это звук ломающейся на осколки челюсти Сазонова. Страх этих маменькиных сосунков, рождённых с золотой ложкой во рту, до сих пор осязаем на моих рецепторах. Хотели количеством взять, а не вышло. Тягаться с тем, кто прошел жёсткую школу интернатской жизни, им не по зубам. Кишка тонка. Сазонову повезло, что я в пылу не покончил с его никчёмной жизнью. До конца жизни он, должно быть, благодарен Стасу, который, вовремя появившись, оттащил меня от этого куска дурно пахнущей кучи.
Азарт победил. Ревность собственническая глаза застелила. Зимин знал, что сорвусь, как наркоман, добравшийся до иглы, голову потеряю. От старого срока только обтерся, а на горизонте, благодаря Зимину, новый замаячил. Чертов ублюдок сразу условия выставил: никаких встреч с Катей. Как бы я не бесился, но понимал: нужно искать обходные пути. Никому лучше не будет, если лет пять строгача получу.
Думал, свихнусь, головой поеду. Просыпался и засыпал с мыслями о своей лапочке. Думал, разнесу всех, кто под руку попадется. Пока в руки себя не взял и с дьявольским упорством в работу не окунулся. Сделки. Крупные, одна за другой. Итог – за эти полгода мой капитал на пару миллионов вырос. Что, похоже, еще больше Зимина взбесило. Каждый шаг, приближающий меня к его акциям, заставлял отца Кати не просто холодным потом обливаться, а истерить. Буквально – в прямом смысле этого слова. Сегодня он окончательно потерял все.
Плеснув себе в стакан янтарной жидкости, делаю большой глоток, осушая его до дна, а затем обратно на тумбочку отправляю. С едкой усмешкой вспоминаю слова Яны о том, как Зимин весь телефон главного офиса оборвал, начиная с шести вечера. Просит поговорить. Ну, что же? Поговорим…завтра.
Опускаюсь в кресло, устало прикрываю глаза тыльной стороны руки. К черту Зимина. К черту все. Катя… В голове яркой вспышкой та самая ночь, которая долотом будто на подкорке моего мозга выбита. Жадно вспоминаю все, в мельчайших подробностях. Сатанею от желания. В тишине кабинета звук расстёгнутой молнии брюк особенно громко звучит…
…опрокинув девушку на кровать, благоговейно глажу белокурые локоны, длинную шею. Спускаюсь к четко выраженным ключицам, чтобы слегка прикусить выпирающие косточки. Идеальная! Моя! Не могу и не хочу ждать.
– Чёрт… – хлопаю по заднему карману штанов.
– Что такое? – приподнимается на локтях, смотрит своими совершенно невинными волшебными фиалковыми глазами.
– Резинки закончились, – срывается с губ, будто ругательство. Желваки на скулах ходят. Не могу даже представить, что свою сладенькую не получу. – Хотел в аптеку заехать, Лебедев отвлёк.
Катя обиженно дует припухшие влажные от жадных поцелуев губки.
– И что теперь?
В голову приходит сумасшедшая мысль. Она такая соблазнительная, что рот слюной наполняется.
– Кать, если…
Капризный ротик приоткрывается. Меж губ ровный ряд белоснежных зубов мелькает.
– Ммм?
– А может, – проведя по затылку пальцами, жадно путешествую взглядом по длиннющим стройным ножкам своей соблазнительной конфетки, – разок… без всякой фигни? Друг друга полностью почувствуем…
Когда выразительные глаза Кати испуганно округляются, поспешно добавляю:
– Я вовремя успею.
Фиалковые глаза, все еще подернутые дымкой страсти, проходятся по моим мышцам груди, а затем ниже, по кубикам пресса, пока не останавливаются на внушительно оттопыренной ширинке штанов. Прикусывает губу, оценивая силу моего рвущегося наружу желания. Неуверенный взгляд с моим встречается.
– А ты раньше, когда-нибудь…
– Нет, ни разу.
Не вру. Всегда предохранялся. Без резинки для меня – табу. Да и в голову такое не приходило до сегодняшнего дня.
– А ничего… точно не будет? – испуганный голосок почему-то еще больше заводит.
Вместо ответа милый ротик поцелуем затыкаю. Еще мгновение и себя ощущаю в самом настоящем раю. Дыхание сбивается, будто под дых дали.
Катя, судя по стонам, где-то совсем рядом со мной… в Эдеме. И только когда любимую окончательно уносит на самый пик, не в силах сдержать данное Кате обещание, срывающим голосом шепчу в нежное девичье ушко:
– Охренеть…
По телу одна за другой горячие волны пробегают. Открыв глаза, пытаюсь успокоить шумное дыхание. Черт… будто все вновь наяву пережил. Приподнявшись в кресле, тянусь к влажным салфеткам на тумбе. Уже через пару минут пряжку поправляю.
Я не просто знаю, что Катя от меня беременна, я могу назвать точную дату зачатия и время. Если Зимин хочет выжить, ему придется смириться с моими условиями. Его проблема в том, что я – ее решение. Завтра Зимина Екатерина станет Екатериной Дицони. У Бориса нет выхода.
Глава 62
Катя
Неделю спустя
– Екатерина Борисовна? – негромкий голосок Насти заставляет обернуться. – Можно? Я вас искала.
Девушка стоит на пороге, ожидая ответа. На румяном лице нет и намека на улыбку.
Мягким жестом руки приглашаю ее войти в спальню.
– Да, Даш, проходи, – прежде чем полностью переключить внимание на девушку, аккуратно поправляю в большой мраморной вазе срезанные в саду нежно-розовые тюльпаны. – Я в саду гуляла, даже не заметила, как время пролетело.
Притрагиваюсь к нежным лепесткам, наслаждаясь их напитанностью и бархатистостью.
Даша медлит, будто не решаясь начать разговор. Деликатно направляю ее в нужное русло:
– Ты что-то хотела? Если насчет выходных…
– Вас Борис Сергеевич ждет в кабинете, – перебивает горничная, и я отчётливо распознаю в больших карих глазах что-то так похожее на сострадание. – Просил поторопиться…
