— Под ней кожа обожженная, я знаю, что это больно, и я ни разу не просила тебя менять тату.
— Ты не любишь розы, я ее перебил. Всё, — отрезает он.
Я забираюсь на него верхом, Алекс тут же садится, обнимая меня.
— Ты знаешь... — тяну ему на ухо, касаясь языком мочки. Прекрасно ощущая, как сильно реагирует. — Я по ней скучаю.
По корявой, неидеальной розе, которую он сделал в юности. Неказистые рисунки на животе и на плече. То, на что в восемнадцать лет хватило денег.
— Да-а? — Он вскидывает брови.
Быстро киваю.
— Черная дыра выполнена профессионально, ничего не скажешь. И она тебе идет. Но она... мрачная какая-то. Без души. Мне хочется розу.
Алекс морщится, будто вспоминая физическую боль.
— Давай я подарю тебе букет? — закидывает удочку.
Прыскаю и крепко обнимаю его за шею.
— Малыш, одну секунду. — Он вновь берет телефон, обновляет ящик.
Шум в спальне сигнализирует о том, что Дёма проснулся. Алекс ослабляет хватку, и я слезаю с его колен.
— Он подгузник сейчас выбросит. Сам. Слушай.
Мы слушаем, как Дёма пробегает до кухни. Хлопает дверца гарнитура. Вновь детский топот, и вот наш малыш вбегает в гостиную в одной футболке. Радостно улыбается.
Оба восклицаем:
— Доброе утро, Демьян!
Он галопом бежит ко мне, забирается на руки, демонстрируя приоритет.
— Выспался, малыш? Сейчас будем завтракать, — воркую я.
— Я в душ, — говорит Алекс. Но сперва целует Демьяна в лоб несколько раз. Целует в щеку и губы меня.
Поднимается и идет в ванную.
Я провожаю его глазами, потом беру сотовый — туда только что сообщение упало. Обнимаю Демьяна покрепче и спешу в ванную. Стучусь, открываю дверь.
Алекс уже успел намылиться под потоком воды.
— Тебе эсэмэска от Бориса. Я подумала, вдруг срочно...
Он называет пароль и подставляет голову под воду.
— Читай, малыш. Очень срочно.
Глава 41
Горячий воздух ударяет в лицо, заполняет легкие. Вечернее солнце приближается к горизонту, но даже сейчас оно достаточно яркое, чтобы щипать глаза. Демьян отворачивается и утыкается в мою шею.
Из плюс десяти в плюс двадцать семь за пять часов. Я быстро надеваю ему кепку с большим козырьком и спускаюсь по трапу.
— Дёма, Дёмочка. Я тебе все покажу, мы с папой раньше тут часто отдыхали.
Алекс идет на пару шагов впереди, на его плече большая сумка с необходимыми для ребенка принадлежностями. Позади меня — Боря, а дальше, за нашими спинами — команда «Солар».
Плечи генерального «СоларЭнерджи» от напряжения кажутся еще шире, чем обычно. В его глазах непривычная жесткость и уверенность. От Алекса негатив исходит волнами, это визуально заметно! Даже если кто-то из команды и хотел бы помешать моему присутствию рядом с ним в этой стране, то не решился бы.
Равский оборачивается и подает руку, на которую тут же опираюсь. Оглядевшись, Демьян соглашается перебраться к отцу, и я немного расслабляюсь. Кручу головой, осматриваюсь. Давно не была в аэропорту Дубая, будто в другой жизни это все происходило. С другой мною.
Борис тоже нервничает, я ловлю взгляд сначала своего бывшего мужа, затем — его лучшего друга.
— Ну давай, говори, — разрешаю.
— Шпионку брать было обязательно? — обращается ко мне Борис беззлобно.
Играю бровями и хищно щелкаю зубами. Алекс как обычно игнорирует нашу перепалку и машинально приобнимает меня за талию.
— Ива, я вас в отель отвезу, потом работать, — сообщает.
Сам сжимает талию крепче, будто тело его хочет совсем другого. Не работы за мониторами днями напролет.
— Да, супер. Демьян устал, мы найдем чем заняться.
Алекс чмокает Дёму в висок, щеку. Затем рассказывает план друзьям. Рома стоит чуть поодаль, опустил голову, молчит. Взгляд слегка ошарашенный. Я подхожу и приобнимаю его за плечи, поздно подумав, что в данной ситуации моя поддержка может быть лишней. Но Рома быстро развеивает сомнения: благодарно улыбается и кивает.
— Эй, прорвемся, — говорю я. — Слышишь?
— Знаю, — вновь кивает он как болванчик. — Спасибо. Хорошо, что ты снова на нашей стороне.
— Почему? — улыбаюсь.
— Раф с тобой лучше, адекватнее. — Рома бросает обиженный взгляд в сторону босса. — Не выносит мозг в таком количестве. За эти два года он всю кровь выпил. Ты его рамки.
Равский тем временем, нахмурившись, объясняет Боре что-то по работе. Демьян внимательно смотрит и тоже демонстративно хмурится. Борис переводит глаза с отца на сына и обратно, слегка приподнимает брови.
У меня нет ни малейшего понятия, вернемся ли мы когда-нибудь домой, но при этом не отпускает ощущение правильности происходящего.
Дожидаемся багаж и идем к выходу. Впереди работы невпроворот. Адовый чертов вал каторжного труда у соларцев. Что ж, им не впервой. А мне остается ждать. Снова ждать — самое для меня тошнотворное.
Всю следующую неделю время скачет: то замедляется и становится на тугую, бесконечную резину похожим, то устремляется вперед и несколько часов будто в секунду сжимаются. Раз — и нет их! Обычно это те самые часы, которые мы проводим втроем с Алексом. В остальное время он работает с парнями в той же гостинице, где мы живем с Дёмой. Соларцы сняли конференц-зал парой этажей ниже.
Иногда мы с сыном заглядываем к ним в гости и приносим пончики, но в основном стараемся не мешать. Нервы в труху.
— Срыв презентации не станет катастрофой, — объяснил мне как-то Алекс. — Да, фигово, если обосремся у всех на глазах, но пережить можно. Беспокоит меня неизвестность. Эдгарс показал себя креативным парнем: мало ли что он еще придумает. Я не хочу заниматься тем, чем занимаюсь, но ставки выросли.
Демьян играл рядом, у него ведра, лопатки, экскаваторы — полный набор. И главное — детский бассейн. Пляжный отдых был спокойным и почти избавленным от тревоги. Почти...
Алекс зачерпнул ладонью песок, пропустил сквозь пальцы. Я тогда подумала, что все-таки он изменился за эти два года: стал серьезнее, жестче. Раньше он воспринимал происходящее как игру, без опаски затевал крутые проекты. Видимо, в эти годы случилось что-то настолько важное, что переломило его. Словно он пережил новую боль, которая сделала его более черствым. Мы оба изменились.
Алекс смотрел на Демьяна и сам не замечал, как улыбается. А я все привыкнуть не могла к этому. Душа так и заходилась каждый раз, когда я этих двоих вместе видела. Именно о таких днях я и мечтала.
О нас мы говорили мало. Что между нами? Любовь? Мы вместе или просто спим, потому что сейчас это максимально удобно? Иногда мы начинали вести себя как раньше, когда в браке состояли. Иногда чуть отстранялись, будто вспоминая одиночество. А еще мы оба смешно и слегка неуклюже старались улучшить жизни друг друга. Это сквозило во всем — в разговорах, переписках, в отчаянном нежном сексе. Алекс заботился обо мне, а я о нем. Он отвечал на все мои сообщения мгновенно, а я никогда не игнорировала его.
Мы друг друга... очень берегли. Пылинки сдували.
Я хвалила его за энтузиазм в отношении сына. Алекс начал оставаться с Дёмой надолго. Например, на весь вечер, пока я была в спа. Кормил, менял подгузник, подмывал. Я пришла, а они вдвоем в ванне купаются, налепили кораблики из бумаги и топят их.
Джемма улетела в Сочи дорабатывать контракт, мы с ней так и не виделись после того, как я переспала с ее парнем. С Русланом встретиться также не удалось: он работал в Милане, я улетела в Эмираты. Пришлось объясняться по телефону. А что объяснять?
— Вы опять с Равским? — спросил он прямо.
Сердце забилось. Вместе ли мы?
— Мы общаемся, — ответила уклончиво.
В конце концов, сделать выбор в пользу «Солар» было легко. А дальше?
Пошла бы я сейчас замуж за Алекса, позови он? Нет. Я его люблю. Наверное, всю жизнь любить буду, и нужно мне капец как много времени, чтобы выкинуть из головы настолько, что получилось бы уделить достаточно внимания другому мужчине.
