стоит больших усилий поднять на него взгляд и посмотреть в глаза.
– Я буду благодарна, если ты будешь вести себя, как обычно.
– Я знаю, что дурак и полез к тебе в самое неподходящее…
– Никита, пожалуйста. – Мой голос звучит надрывно. – Не делай хуже.
– Понял. – Теряется Высоцкий. Его лицо заметно бледнеет. – А что насчет школы? Туда ты со мной тоже больше не ходишь?
– Можешь взять машину, я пойду пешком.
– Тогда я с тобой.
– Тогда я на автобусе. – Вцепившись в лямки рюкзака, нервно бросаю я ему.
В глазах Никиты непонимание. Похоже, он шокирован, и я тут же чувствую вину за свою резкость.
– Можно, хотя бы, сегодня отвезти тебя на занятия? – Аккуратно спрашивает он. – Иначе ты опоздаешь.
Я сглатываю. Переминаюсь с ноги на ногу, смотрю на экран смартфона. Он прав. «Черт, да что я делаю?!»
– Ладно. – Отвечаю ему едва слышно.
Мы идем в гараж, садимся в машину, и дальше происходит самая странная поездка за всю мою жизнь. Мы молчим и смотрим в разные стороны, а наши сердца – в этом я уверена, как ни в чем другом – кричат друг на друга, выясняя отношения и обмениваясь невысказанными обидами, обливаясь кровью и вырываясь из груди. По крайней мере, так это и чувствуется.
Но вслух мы не произносим ни слова.
Я выбираюсь из машины с чувством тяжести от так и не состоявшегося разговора, но с облегчением, что больше не нужно быть так близко к Никите и молчать. Что у него на душе в этот момент, я даже гадать не хочу: боюсь, что узнаю, и у меня лопнет голова.
НИКИТА
Я в шоке. У меня руки трясутся. Не знаю, как реагировать, и ругаю себя за то, что вообще признался ей, ведь это только все испортило. Возможно, Алена права, и нам просто нужно время – побыть порознь, подальше друг от друга, и все обдумать. Возможно, пройдет пара недель, и она сделает вид, что вчерашнего разговора никогда не было. И мы будем общаться, как ни в чем не бывало, и я больше не заикнусь о своих чувствах, и каждый продолжит жить своей жизнью.
Но, конечно, мне бы хотелось обратного.
Чтобы Алена соскучилась по мне, по нашей дружбе, по времени, которое мы проводили вместе, и вдруг поняла, что это могло быть чем-то большим для нас обоих. Звучит фантастично, но разве самое обычное в этом мире таковым не является? Любовь, музыка, рождение нового человека: привычное, но совершенно необъяснимое и чудесное.
И я смотрю, как Алена решительным шагом удаляется в сторону школы и представляю, что бы было со мной, если бы она остановилась, развернулась, побежала мне навстречу и нырнула бы в мои объятия? Я, наверное, умер бы от счастья, а мое сердце превратилось бы в миллион хрупких бабочек и разлетелось по свету!
А затем я вижу, как они со Стасом встречаются на крыльце. Он наклоняется к ней, нежно целует, обнимает ее за талию и на короткий миг притягивает к себе.
Ну, хоть, эти глупые мечты у меня никто не может отобрать.
– Привет! – Приветствует он меня взмахом руки.
Я отвечаю ему кивком и до боли стискиваю челюсти. Внутри меня взрываются вулканы, трещат и ломаются ледники, набирают силу оглушительные цунами – ощущение такое, будто кто-то медленно перемалывает мои внутренности через мощные жернова. И это продолжается даже тогда, когда они скрываются за дверью.
– Ты чего такой сегодня? – Спрашивает у меня после первого урока Денис.
– Какой? – Хмурюсь я.
– Мрачный. – Он пожимает плечами.
– Со мной все нормально. – Отвечаю я.
Если не считать, что всю алгебру не отрывал взгляда от затылка Алены. Не мог сосредоточиться. Не слушал учителя.
– Из-за вчерашней драки? – Не отстает Денис.
Я закидываю рюкзак на плечо.
– Нет.
– Из-за Матвеевой?
Я лишь шумно вздыхаю.
– Нет, забудь уже про нее.
– Я видел, как она пасла тебя утром в холле.
– Да?
Видимо, разминулись по чистой случайности, или потому, что я зашел в школу уже после звонка, когда половина учеников успела рассосаться по классам.
– Ага. Я думал, у вас все хорошо.
– Если не считать того, что я не знаю, как теперь от нее отвязаться. – Говорю я вполголоса, когда мы выходим из кабинета. – С трудом высидел вчера час на факультативе по химии. Спасибо, больше не пойду.
– Зачем ты вообще пошел?
– Полина выцепила меня у раздевалок и буквально за руку затащила туда. А я не Дрыга, не умею посылать девчонок подальше, меня мать по-другому воспитывала.
– Кто тут сказал «Дрыга»? – Догоняет нас Драгачев. – Опять обсуждаете меня за глаза? – Он с силой хлопает нас по плечам и буквально виснет на нас, обхватив нас за шеи.
– Ага, обсуждаем твои любовные похождения. – Кряхтит Денис.
– Дать пару уроков по соблазнению? – Смеется Леха, убирая руки.
Сразу становится легче идти.
– Нет, спасибо. – Отмахиваюсь я. – Проблема скорее обратная. Нужно аккуратно объяснить Матвеевой, что у нас ничего не получится, а у меня не получается.
– Ссышь? – Ржет он.
– Нет, просто это деликатный вопрос.
– Тебе ее жалко, что ли? Да она вешалась на тебя, еще когда с Мироновым встречалась!
– Это неправда. – Я считаю важным защитить ее честь. – Не вешалась. И вообще, Полина… она нормальная девчонка, просто… не моё.
– Вот поэтому ты и очухаешься только, когда тебя под венец потащат! – Хлопает он меня по спине. – Рви, пока тонко! Не жалей!
– Как у тебя все просто.
– А зачем усложнять? – Леха наклоняется к моему лицу. – Ты ее хоть это… – Прошептав пошлость мне на ухо, он начинает ржать.
– Нет, у нас ничего не было. – Чувствуя удушающее смущение, отвечаю я.
– Так вперед!
– Нет. – Я мотаю головой. – Я вчера Алене в любви признался.
– Чего?! – Денис округляет глаза.
– А она?! – Ударяет меня еще раз по спине Дрыга и сгибается со смеху.
– Ничего. – Я пожимаю плечами. – Просто ничего не ответила.
– Последний романтик планеты! Надежда всего человечества! – Продолжает, как заведенный, хохотать Леха. – Серенаду-то хоть спел?
– Да хватит. – Я с силой бью его в плечо. – Закрой уже пасть!
Он тут же затыкается, его лицо обретает серьезность.
– Я люблю ее. – Уверенно говорю я. – И хрен знает, что теперь с этим делать.
– Не мог ей раньше сказать? – Качает головой Денис.
Мы сворачиваем к спортивному залу.
– Не мог. – Бросаю я.
– Чует моя задница, что вы своими любовными загонами развалите нашу группу. – Кисло бормочет Дрыга. – На хрена гадить там, где ешь?
– Предлагаешь мне забыть ее и отступиться?
– Да вокруг полно симпатичных девчонок – выбирай любую! – Леха взмахивает руками. Мимо проходят две десятиклассницы. – Эй, красотки, чем заняты на Осенинах? Придете смотреть мое выступление? – Орет он им.
– Нельзя отступать. – Вмешивается Денис. – Нужно бороться за Алену. И желательно пока у них с Кощеем не зашло далеко.
– Думаешь, у меня есть шанс? – Хмуро спрашиваю я.
– Все шансы у тебя! – Восклицает он, бросая на меня выразительный взгляд. – Во-первых, я не знаю никого, кто бы так подходил друг другу как вы с Красновой! Во-вторых, она тоже к тебе неравнодушна. Это сто процентов.
– Да?
– Братан, ну, ты и дебил. – Обнимает меня за плечи Дрыга. – Это все видели, кроме тебя!
– Да?
– Да. – Подтверждает Денис. – Но ты своим увлечением Матвеевой все испортил.
– Так что давай, дерзай! – Подбадривает Леха.
– Алена сказала, что нам нужно держаться подальше друг от друга какое-то время. – Говорю я. – Так что, вряд ли получится. Кажется, я своим признанием только испортил все, и ей теперь нужно время подумать.
– О чем? – Смеется он. – О том, как она будет стонать под Кощеем, когда он будет ее…
– Господи, а можно вот без этого? – Толкаю я его, не дав договорить.
– А что? Это скоро случится! – Усмехается Леха. – Если еще не случилось.
– Я тебя прошу. – Остановив Леху за руку, я разворачиваю его к себе. – Не нужно применительно к Алене всех твоих фирменных мерзостей, ладно? Всех этих «чпокнуть», «оприходовать», «отыметь» и прочее. Еще раз услышу и заеду по роже, понял? Не посмотрю, что ты мой друг!
– О, все настолько серьезно? – Хмыкает он.
– Я люблю ее, что тут непонятного? – Подаваясь всем корпусом вперед, рычу я.
– Эй, парни. – Почувствовав назревающий конфликт, осторожно втискивается между нами Денис. – Нужно еще успеть на физру переодеться.
– Ну, ты даешь, Высоцкий. – Усмехается Дрыга.
И тут нас отвлекает какой-то шум. Мы оборачиваемся к двери, ведущей в женскую раздевалку. Оттуда выходят девчонки из «В» класса: у них только что закончился урок. Среди них – Ксюша Кулик. Заметив Леху, она, очевидно, так переволновалась, что уронила пакет со сменкой, и оттуда вывалился кроссовок и бутылка с питьевой водой.
– Привет, – говорю я.
Она смотрит только на Дрыгу. Краснеет, как помидор.
– П-привет…
– Я помогу. – Бросается к ней Денис.
Подбирает обувь,
