– Пфф… – шипит Мирон и тут же толкается мне в руку. –Не могу больше, – тянет на выдохе.
Закусив губу, опускаю взгляд на полуобнажённое мужское тело. Он везде прекрасный. И на ощупь приятный. Жадно осматриваю узкую талию и четкие кубики на прессе, проработанные косые мышцы и внушительный член с темно-розовой крупной головкой.
– Всё нормально? – спрашивает Мирон, наклоняется и задевает губами моё плечо.
В его глазах непрекращающийся пожар, скулы сжимаются. Видно, что замедляться ему всё сложнее. Неужели сейчас всё случится?..
– Да, – выдыхаю несдержанно. – Хочу, чтобы ты сделал это. Сейчас Мир.
Мирон привстаёт и стягивает штаны с трусами, тянется к презервативу. Внимательно наблюдаю, как раскатывает его по всей длине и снова переводит горящий взгляд на меня.
– Если будет больно, говори сразу, – предупреждает. - Не терпи.
– И что ты сделаешь? – задиристо интересуюсь. – Подорожник приложишь.
– Вредина, – усмехается он и бережно разводит мои ноги.
– Ай, – вздрагиваю и замираю, когда проталкивает в меня палец, а позже добавляет ещё один.
– Ты такая малышка, – произносит Мирон ласково. – Балдею с тебя.
После приставляет головку к входу и неспешно пытается войти. В меня словно кол ввинчивают. Содрогаюсь всем телом рефлекторно.
– Больно? – пугается Громов.
– Нормально, - возражаю.
– Обхвати меня ногами.
Послушно выполняю. Воздух между нами трещит и становится концетрированным.
Кусаю губы и сминаю простыни, пока Мирон входит до конца и даёт мне привыкнуть. Оглаживает талию и сдавливает грудь, а затем склоняется для поцелуя, одновременно с этим в первый раз толкаясь.
Ловит губами первый всхлип.
– Вкусная моя, – шепчет, ещё раз впечатывая мои бёдра в кровать. – Самая красивая девочка.
– Боже, Мир, – откидываюсь на подушку, обнимая его за голову, проникаю пальцами в короткие, жёсткие волосы.
Плыву по течению, пока меня снова не подбрасывает волна, и ноги не начинают вибрировать. Мирон, чувствуя это, удерживает ещё крепче и продолжает раскачиваться. Я же ёрзаю под ним, как сумасшедшая.
Всё, чтобы повторить то чувство полного блаженства.
Острая боль постепенно отступает и остаётся только ощущение наполненности. Впиваюсь ногтями во влажную кожу на широкой спине.
– Мир, – стону, когда снова взрывными волнами подступает удовольствие. В этот раз ещё приятнее несмотря на то, что между ног саднит.
Проваливаюсь в пропасть и расправляю крылья. Очень горячо. Упираюсь в его живот.
– Пиздец, – хрипит Громов и врезается в меня последний раз, падает сверху, тяжело дыша. Член внутри меня подёргивается и изливается в презерватив. По телу приятная нега расходится, даже шевелиться не хочется.
Окончательно расслабляюсь и где-то на грани между реальностью и сном, слышу тихое:
– Твой второй оргазм, Карамелина…
Глава 38. Послушная Мия.
– Со-ня, просыпайся! – шепчет Мирон и ласково целует меня в висок.
Пробирается под одеяло и поглаживает кожу на животе.
С улыбкой моргаю и тут же подскакиваю, прикрывая грудь. Он полностью одет: джинсы, тонкий серый свитер и накинутый пуховик сверху. На нём так много одежды, что я, прикрытая тонким одеялом, неловко себя чувствую, а ему хоть бы что. Лыбится, как будто в лотерею выиграл.
– Ты куда? – пытаюсь привыкнуть к свету. – Уезжаешь? – обеспокоенно добавляю.
– До родителей скатаюсь. Очень быстро, обещаю.
Не обращая внимания на стеснение, захватывает ладонями моё лицо и требовательно целует в губы.
– Приеду, буду тебя целовать. Везде. Готовься, Карамелина.
Ох. А вот угрожать мне не надо.
– Давай скорее, Громов. Мне не очень комфортно, я здесь ничего не знаю.
Озираюсь опасливо по сторонам. Мирон пожимает плечами по-мальчишески и широко улыбается.
– Привыкай. Всё здесь посмотри пока.
– Даже скелеты в шкафах? – смеюсь.
– Да нет здесь никаких скелетов. Можешь всё проверить, если не доверяешь.
Закатываю глаза и смеюсь.
– Доверяю-доверяю. Приезжай поскорее.
Мирон уходит, а я снова укладываюсь на постель и проваливаюсь в сон.
Ночью мы несколько раз просыпались, ходили вместе в душ и пили чай на кухне. Потом легли спать в обнимку. Я на эмоциях хотела снова заняться сексом, но Громов оказался душнилой, каких поискать – сказал, что мне нужно время, чтобы восстановиться, а когда я обвинила его в отсутствии желания, схватил мою руку и наглядно показал, насколько оно сильное.
Засыпать в его объятиях – это то, о чём я мечтала всю сознательную жизнь.
Утро плавно перетекает в день, когда сквозь сон до меня доносится стандартная мелодия айфона. Распахнув веки, пытаюсь отыскать источник звука, а когда нахожу в кресле телефон, до меня доходит, что это Мирон его оставил. На экране высвечивается «Элина» и я, не задумываясь, жму на зелёную трубку.
– Да, – отвечаю тихо.
– Мия, – мама обеспокоенно зовёт. – Где ты?
– Я… – озираюсь и потираю щёку. Спросонья ничего не понимаю.
– Это что за новости? Что ты устроила? – говорит мама строго. – Быстро собирайся и поезжай домой. Нас сегодня выписывают. Помоги папе всё подготовить.
Прикрываю глаза. Всё. Вспомнила. Лучше бы у меня память отказала. Папа отнёсся ко мне несправедливо, и мне пришлось убежать из дома.
– Нет, мам, – уверенно произношу.
– Что? – мама начинает часто дышать. – Что значит нет?
– Я останусь здесь. С Мироном.
– Быстро домой, – мама действует по обычной схеме, когда не получается попросить, пытается взять строгостью. Это у неё от отца генерала, моего дедушки Юры.
Только вот мне уже не пять лет и данный метод на меня не действует.
– Ты огорчила отца, Мия. Огорчаешь меня. Что с тобой происходит?
От возмущения скидываю с себя одеяло, усаживаюсь на кровати и обнимаю собственные коленки, упираясь в них подбородком.
– А с ним что происходит? – с досадой проговариваю. – Ты знаешь, как вообще всё было и какие вещи папа мне говорил? А как со мной разговаривал, – едва сдерживаю слёзы. – Разве я заслужила?
Мама замолкает. Скорее всего, обдумывает как именно выгородить папу. Она всегда такая. Ни за что не признаёт в открытую, что он не прав.
Да я и сама ещё неделю назад даже не подозревала, что папа может быть в чём-то не прав.
Он для меня эталоном. Кумиром. Точно не простым человеком, папа был для меня всем. Очень горько от мысли, что так больше никогда не будет.
Может, все так взрослеют?.. И это нормально. Не знаю.
– Папа не желает тебе зла, Мия, – немного смягчается мама.
– Он заставляет меня пересдавать анализы, мам. Он даже не спросил меня, как… вообще могло так получиться. Обвинил меня в том, что я принимаю наркотики, представляешь? – жалуюсь. – И ты на самом деле считаешь, что он прав?..
– Ох, Крошик…
Мама вздыхает и тут же отвлекается на детский плач, больше похожий на кряхтение. Буду врать, если скажу, что в этот момент не испытываю острый укол ревности.
Боже, какая ты эгоистка, Мийка! Просто невыносимая. И как Громов тебя вытерпит?..
– Мам, – повторяю. – Ты считаешь, папа прав?
– Я считаю, что тебе надо быстро вернуться домой, – произносит мама нервно. – У меня сейчас другие заботы, пожалей меня, пожалуйста, и сделай так, как отец говорит.
– Ясно, – с обидой выплёвываю. – Пока, мам.
– Мия…
Быстро отбиваю звонок и по привычке, забыв, что это телефон Громова, проверяю мессенджеры. Несколько сообщений от Лады. Призываю всех Богов, чтобы пройти мимо и не читать их. Также нахожу небольшую СМС от Демидова.
«Привет. Громов, срочно нужно поговорить. Свяжись со мной, как сможешь».
Быстро отключаю мобильный, так никому и не ответив и отбрасываю его в кресло. Мирон сказал ни с кем не разговаривать, и я слушаюсь.
Обещала ведь, что уж теперь.
Принимаю душ, переодеваюсь в обычную чёрную футболку своего любимого парня и обхожу каждый квадратный метр его берлоги. При свете дня здесь кажется просторнее и нравится мне ещё больше. Холодильник на кухне оказывается пустым, а мой живот предательски урчит.
