Только я собираюсь проверить содержимое шкафов на скелеты, как слышится звук открываемого дверного замка. Вылетаю в коридор и открыто улыбнувшись, запрыгиваю на руки к Громову.
– Ждала? – спрашивает он, жадно целуя.
В нос проникает запах его туалетной воды и морозного воздуха. Уф-ф.
– Ждала, – отвечаю на ласку, поплотнее обнимая его задницу ногами.
– Голодная? – спрашивает Мир интимно.
– О-очень, – развязно тяну.
– Я принёс нам завтрак. Беги расставляй, я пока руки помою.
Достаю приборы из ящика и извлекаю контейнеры с панкейками и сырниками из ресторана, который находится рядом с нашим коттеджным посёлком. Кухня наполняется манящими ароматами.
Потом отворачиваюсь к окну и вспоминаю разговор с мамой. Вдруг становится грустно. Сзади слышатся шаги и я радуюсь тому, что у меня есть он.
– Ты был у нас дома? – спрашиваю не поворачиваясь. – Как там?
– Был. Нормально всё. Руслан ждёт, когда ты вернёшься.
Сжимаю зубы от злости.
– Домой я больше не вернусь, Мир. Никогда.
Вид из окна здесь, конечно, бомбический. Вся эта игрушечная квартира в новом жилом комплексе, словно удачно севший по фигуре наряд – моя до последнего миллиметра. Я так чувствую.
Каждый уголок здесь нравится. Каждая розетка.
Или это всё потому, что он рядом... Мы только вдвоём!
И всё случилось…
Предвкушение, что так будет всегда заставляет внутренности мурлыкать. А страх неудачи – тревожит и страшит.
Полнейший раздрай. Безмятежно спящие гормоны проснулись этой ночью и теперь не дают покоя.
Мирон подступает неслышно и обнимает сзади. Кошу взгляд, чтобы рассмотреть длинные чёрные ресницы.
– Так нельзя, – вздыхает он тягостно. – Руслан с Элиной как лучше хотели.
– Мне не зашло их «как лучше», – морщу носик.
Со звоном чмокаю холодную с улицы, колючую щёку, прижимаюсь к ней лбом успокаиваясь. Или, наоборот, приходя в смятение.
– И в универ я больше ни ногой, – задиристо проговариваю. - Ясно тебе?
Громов неодобрительно качает головой.
– Вот что с тобой делать, а, вредная Карамелина?
Тихо смеюсь.
– Ты ведь говорил, что на противоположной стороне стыда всегда свобода. Так вот, Мир. Мне больше не стыдно… Ни за что. Всё, что случилось к лучшему.
Поворачиваюсь и обвиваю торс, сцепляя руки в замок на пояснице. Наблюдаю, как заботливо он на меня смотрит.
Мой.
Счастье кружит голову так, что от эмоций не выдерживаю взгляда.
– Чувствую себя свободной, – тихо шепчу.
– Свободной, – ворчит Мирон мне в макушку. – Ну а паспорт-то у тебя с собой?..
– Зачем? – удивлённо спрашиваю.
– Потому что мы с тобой женимся, – заявляет он.
Глава 39. Мия расширяет кругозор.
– Всё ещё дуешься? – ласково спрашивает Мия, обнимая сзади.
В спальне полумрак, если не считать тонкую полоску света, проникающую сюда из гостиной. Внутри всё дребезжит и громыхает, когда чувствую на спине её губы и горячее дыхание.
Молча тяжело вздыхаю и незаметно улыбаюсь.
Дурочка моя.
Строго-настрого запретила мне даже заикаться о свадьбе. Сказала, не так всё себе представляла и рано нам жениться. Хочет встречаться, ходить за ручку, принимать цветы и получить всё то, что я якобы ей задолжал. А уже потом этой заразе надо помолвочное кольцо и шикарную свадьбу с двумя сотнями гостей.
Пиздец.
– Мир, – шепчет мне в спину. – Громов мой. Ну, пожалуйста. Не обижайся. Пожениться всегда успеем.
– Надо было сказать тебе, что секс только после свадьбы, – ворчливо проговариваю и ещё раз умиротворённо вздыхаю.
– Надо было, Мир. Поздно.
Сзади слышится озорной смешок, а моё правое плечо настойчиво разворачивают. Следом за этим Алиева забирается на меня верхом и укладывает голову на грудь, обдавая ароматом моего же шампуня.
Оккупировала мою территорию, распределила стринги на сушилке в ванной комнате, прокралась в душу, залезла сверху и ножки свесила. Ещё и замуж не хочет.
Вредная зараза, сил моих нет. Дал же Боженька любимую.
Всё равно моя будет.
Никуда не денется, Карамелина.
– О чем вы разговаривали с папой? – спрашивает она, пытаясь быть безразличной.
– А тебе всё расскажи.
– Конечно. Ну расскажи-и, – тянет.
Обнимаю её покрепче за плечи и думаю, что из того, о чем мы общались с Русланом можно рассказать ей.
Ночью Мия буквально по часам разложила мне с кем она встречалась, чем занималась и что ела и пила после того, как покинула салон моего «БМВ» и усвистала под ручку с Демидовым. Этой же информацией я поделился с её отцом, который в общих чертах был уже в курсе всей ситуации.
Я так понимаю, что Карамелина поделилась переживаниями с Долинской, а Арина переложила эту ответственность на адвокатские плечи мужа, который уже, в свою очередь, донёс всё до Алиева, который оказывается ни о чем и не подозревал.
Московский спец дяди Глеба молчит, беспокоить его самому мне сразу было не велено, поэтому я решил объединить усилия с Русланом, чтобы поскорее найти того, кто нам гадит.
– Ты ему не рассказал? – поднимает голову и подозрительно смотрит на меня.
– Что?
– Ну… – смущается. – Про то… что мы…
– Трахались? – спрашиваю задиристо.
– Громов, – рычит вредная Карамелина. – Обязательно быть таким пошляком?
Размещаю ладони на упругих ягодицах и как следует вминаю её промежность в свой пах.
– Ох, – выскальзывает изо рта.
– Ох? – улыбаюсь.
– Хочу тебя, – шепчет она, вжимаясь в мои губы своими влажными губами.
– Так, так, так, – отстраняюсь. – Это кто ещё пошляк?..
Мия поднимается и устраивается поудобнее на моих бёдрах. Член нестерпимо ноет, борюсь с желанием резко перевернуть её на спину и реально… трахнуть. По-другому и не скажешь. Это то, что мне хочется делать ближайшие лет сто.
Правда, искренне опасаюсь, что сейчас её будет больно. Как вчера.
– Так сказал или нет? – спрашивает Мия ещё раз.
Закусывает губу, ожидая ответа.
Качаю головой.
– Зачем мне рассказывать твоему отцу, что мы переспали, Карамелина? Я что похож на идиота?
– Нет, – выдыхает она с облегчением. – Ты похож на грязного пошляка, – улыбается и тянется к резинке на моих штанах. Сдвинувшись, отгибает ей и извлекает напряжённый член.
– Такой красивый, – замечает тихо. С видом знатока.
Усмехаюсь.
– С кем-то сравниваешь? – спрашиваю не агрессивно, но получается именно так.
Мия смеется звонким смехом и отбрасывает длинные волосы назад. Нравится, когда я её ревную, давно заметил, но само по себе ревность – чувство неприятное.
– Если только с фотографиями, – отвечает честно.
– Пффф, – выдыхаю, когда теплая ладонь обхватывает ствол у основания и отчетливо сжимает. – Что ты творишь?
Её глаза ярко сверкают в темноте, а ладонь продолжает мне дрочить.
– Хочу посмотреть, как ты кончаешь? – пожимает она плечами так, будто говорит совершенно обыденные вещи.
– Бля-ядь, – тяну, откидываясь от подушки и напрягая мышцы. – Я забыл твою любовь ко всему новому, – осматриваю Карамелину и одним движением скидываю тонкие лямки с плеч, оголяя идеальную грудь, которая нервно вздымается.
Когда сознание практически улетает, слышу, как в гостиной орёт мой телефон.
Твою мать.
А вдруг москвич?.. Такой звонок пропускать нельзя, я и так с утра оставил телефон дома. Мозги набекрень.
– Надо ответить, – укладываю ладони на узкую талию и снимаю с себя мягкое тело.
Под легкое карамельное ворчание, поднимаюсь, заправляю член в трусы и выхожу из комнаты. Хватаю телефон с журнального столика.
– Да, Руслан, – подношу телефон к уху.
– Не занят? – спрашивает он иронично, словно снова даёт понять, что считаться со мной – это как-то несерьёзно.
– Был бы занят – не ответил, – отвечаю деловым тоном. Ему придётся со мной считаться.
– Ну-ну, – усмехается Алиев и внимательно спрашивает. – Что ты знаешь об Иве Задорожной?..
