морской водой. София визжит, и этот звук настолько полон жизни, что пробивается сквозь мою обычную мрачность, как солнечный свет сквозь тучи.
— Максим! — Восклицает она, наполовину раздражаясь, наполовину смеясь. — Ты сделал это нарочно!
Я не могу сдержать ухмылку, которая появляется на моих губах.
— Даже не мечтал об этом, дорогая.
Она качает головой, капли воды застывают в ее волосах, словно бриллианты.
— Ты невозможен.
— И тебе это нравится, — отвечаю я. Непринужденность наших шуток — редкое сокровище, которое я стал ценить больше всего на свете.
Прежде чем София успевает ответить, у меня звонит телефон, и, взяв трубку, я ставлю ее на видео.
— Мы прервали личную беседу? — Голос Ивана сух, на его губах играет намек на ухмылку, когда он смотрит на нас.
Виктор хлопает в ладоши, в его глазах появляется озорной блеск.
— Не позволяйте нам оставаться одним. Мы любим развлечения.
София закатывает глаза, но ее улыбка снисходительна.
— Максиму нужно было побыть в тишине и покое. Мы собирались отправиться в бассейн. Не хотите присоединиться к нам?
Идея провести день вместе, вдали от груза наших обязанностей, очень привлекательна. Бассейн, уединенный и безопасный, предлагает редкую возможность расслабиться, ненадолго отвлечься от повседневной жизни.
— Значит, сегодня день бассейна, — говорю я, вставая и протягивая руку, чтобы помочь Софии подняться на ноги. Беременность не сильно ее замедлила, но я всегда начеку, защитные инстинкты включены на максимум.
Пока мы идем к бассейну, настроение у нас легкое, смех и дразнящие шутки наполняют воздух. София, сияющая и живая, становится центром внимания, ее остроумие заставляет даже Ивана быть начеку.
Виктор ныряет в бассейн с эффектным всплеском, приглашая нас присоединиться к нему. Иван следует за ним, более сдержанно, но с точностью, говорящей о его дисциплинированном характере.
София сидит на краю, опустив ноги в воду, и смеется, брызгая водой на Виктора, когда он подплывает слишком близко.
— Веди себя хорошо, или я позабочусь о том, чтобы ты пожалел об этом, — предупреждает она, но за ее словами не чувствуется настоящего жара.
Я сползаю в воду и становлюсь рядом с ней, молчаливым часовым даже в минуты отдыха.
— Тебе стоит залезть, — предлагаю я. — Вода идеальная.
Она колеблется, в ее глазах мелькает неуверенность, но затем кивает. Осторожно она опускается в воду.
— Нам нужно делать это почаще, — комментирует Иван, плавая на спине и выглядя более умиротворенным, чем я видел его за последние месяцы.
— Да, пока мы не стали по колено в подгузниках и детской смеси, — добавляет Виктор, подплывая к нам с Софией.
София слегка обрызгивает его.
— Ты будешь отличным отцом, Виктор. Только не учи ее своим дурным привычкам.
— Кто, я? — Виктор притворяется невинным, но мы все знаем лучше. — Дурным привычкам? Я хочу сказать, что мои привычки просто образцовые, — протестует Виктор, в его тоне сквозит насмешливая обида.
Иван, парящий неподалеку, вмешивается:
— Образцовые в том, чтобы втянуть нас в неприятности, возможно.
Я не могу удержаться от хихиканья, наблюдая за этим легким подшучиванием.
— Давайте не будем пугать Софию. Мы будем образцовыми папами, не так ли? — Говорю я, адресуя свой вопрос Виктору и Ивану и бросая на Софию ободряющий взгляд.
— Конечно, — соглашается Иван, отталкиваясь от воды. — Мы научим ее всем важным вещам. Например, как наносить удары и как распознать хвост.
Виктор кивает, подплывая ближе.
— И искусству своевременного побега. Незаменимые навыки для любого нашего ребенка.
София качает головой, в ее выражении ясно читается веселье.
— Может, начнем с чего-нибудь попроще? Например, с детских стишков, а не с планов побега?
— Планы побега могут быть и детскими стишками, — язвит Виктор, заслужив от Софии укоризненный взгляд.
Я обхватываю ее рукой, нежно притягивая к себе.
— Не волнуйся, мы будем подбирать учебный материал в соответствии с возрастом. Во всяком случае, первые несколько лет.
Ее смех сливается с шумом воды — мелодия, которая ослабляет постоянное напряжение, пронизывающее всю мою жизнь.
— Я обязуюсь это сделать, — говорит она, ее голос легок, но в нем слышны нотки искренности. — Пообещайте мне кое-что, — внезапно говорит София, поворачиваясь, чтобы посмотреть на каждого из нас по очереди. — Пообещайте мне, что, несмотря ни на что, она будет знать жизнь за пределами этого. За пределами Братвы.
— Мы обещаем, — отвечаю я за всех нас, и груз наших обязательств оседает в моей груди. — Она познает любовь, она познает смех, и она познает семью, которая всегда будет поддерживать ее.
София улыбается, мягкая, сияющая улыбка освещает сгущающиеся сумерки.
— Спасибо.
Пока мы вытираемся и собираем вещи, вопрос Софии витает в воздухе, задумчивый и немного тревожный.
— Как вы думаете, что она подумает о том, что у нее три папы? — Спрашивает она, обматывая вокруг себя полотенце.
Иван, как всегда стратег, серьезно обдумывает этот вопрос.
— Она подумает, что она самая счастливая девочка в мире, — уверенно заявляет он. — Трижды совет, трижды защита и трижды любовь.
София улыбается словам Ивана, в ее глазах загорается веселье.
— Трижды совет, да? Будем надеяться, что это не слишком ее запутает.
Иван хихикает — редкий звук, наполняющий комнату теплом.
— Смущение — это лишь первый шаг к мудрости. Она будет мудрее своих лет.
Виктор вскакивает, не в силах удержаться от колкости.
— Только бы она не унаследовала твое чувство юмора, Иван. Мы хотим, чтобы девочка умела заводить друзей.
Я не могу удержаться от смеха, и напряжение в разговоре ослабевает, переходя в нечто более легкое.
— А как насчет твоих навыков вождения, Виктор? Мы ведь стремимся к безопасности, помнишь?
К нашему смеху присоединяется смех Софии, и ее прежние опасения исчезают перед лицом нашей шутки.
— Ну, с кулинарными способностями Максима, стратегическим умом Ивана и энтузиазмом Виктора она должна быть всесторонне развитой личностью.
Я киваю, чувствуя прилив гордости при этой мысли.
— А с тобой, как с матерью, она
