этот момент. Он силился осознать только что услышанное и не мог.
— Как не мой? — глухо сказал он, тряхнув головой, словно пытаясь избавиться от страшного наваждения. — А чей же?
Крис молчала, смотря в тарелку.
— Чей, Крис? Почему ты молчишь? Отвечай! — требовательно и жестко сказал муж, до которого стал доходить смысл сказанного.
— Ты знаешь, чей.
— Марка? — выплюнул Кирилл это имя, подскочив с места. — Этого подонка? Ты спала с ним? Да когда ты успела? Он что был здесь, в нашем доме?
Крис молчала под шквалом этих вопросов и справедливого отчаянного гнева.
— Крис! Отвечай! — зарычал Кирилл. — Ты была с ним здесь, в нашей квартире? Я поверить не могу!!
— Нет. Это произошло один раз. Когда я ездила на выставку. Он вычислил, в каком я отеле.
— И что? И ты не смогла сказать ему «нет»? Ты позволила поиметь себя и теперь носишь его ребенка?
— Кирилл… — Крис обхватила голову руками и вжалась в стул.
Кирилл подлетел к ней и, подхватив ее под локти, поднял со стула.
— Да ты понимаешь, что ты наделала? — тряс он ее. — Ты предала меня! Ты растоптала нашу семью, наши надежды! Это мог бы быть наш ребенок! Я так ждал, так хотел этого! А ты!! — он замахнулся, будто желая ударить ее, но опустил руку. — Убирайся вон! — кричал он на нее. — Сейчас же, просто исчезни! Видеть не могу тебя, еще и с этим животом! Вещи потом, все потом, а сейчас пропади отсюда! — Он сцепил руки за головой, словно сдерживая себя.
Крис, пошатываясь, поднялась со стула и вдруг почувствовала, будто в животе натянулось что-то. От резкой боли она согнулась пополам и приложила руку к животу. Этот жест сразу обо всем сказал Кириллу, и он кинулся к телефону вызывать скорую. Уже в скорой поставили диагноз — угроза выкидыша, и у Крис потемнело в глазах от ужаса. Она была одна в машине скорой помощи, испуганная и одинокая. Кирилл не поехал с ней, а только передал ее врачам. Перед глазами до сих пор стояло его лицо, с чужим равнодушным и жестким выражением, какого она никогда не видела у него раньше.
Тряхнув головой, Кристина пыталась вынырнуть из нелегких воспоминаний. «Я должна думать о будущем. Пусть в нем нет места Кириллу. Нет места Марку. Но в нем есть я и мой ребенок. И я должна быть спокойной и здоровой, чтобы сохранить его. Я поеду в санаторий, буду холить себя и лелеять, и гори здесь всё огнем. Ольга справится, как и раньше справлялась», решила Крис и откинулась на подушки, закрывая глаза.
Вечером к ней пришла сестра. В ее взгляде было столько любви и сопереживания, что у Крис на глазах выступили слезы.
— Сестренка… — ласково сказала Алена, взяв Крис за руку. — В какой же переплет ты попала. И почему не сказала мне ничего? Мы же сестры. Я всегда буду на твоей стороне и всегда поддержу тебя. Как ты, уже получше?
— Да, Ленчик. Спасибо, мне лучше, — ответила Крис, смаргивая слезы и благодарно пожимая руку сестры. — Прости, что ничего не рассказала. Я впала в какой-то ступор. Понимала, что нужно действовать, нужно рассказать Кириллу, но оттягивала этот разговор бесконечно. В итоге я сама виновата, как все повернулось. Это стало для него настоящим ударом.
— Я не могу поверить, что Марк добрался до тебя снова. Он постоянно возникает в твоей жизни, никак не может оставить тебя в покое. Может быть, он любит тебя, Крис? Он и сам может не знать этого, но то, что он вновь и вновь оказывается рядом, уже говорит о многом. Ведь не ты же искала с ним встречи?
— Конечно, нет. Он подстроил нашу встречу. Подговорил Ольгу, чтобы я поехала на выставку сама. Так все и вышло. Все всегда получается так, как он хочет. Он сказал мне, что любит меня, и мы провели вместе ночь, но на утро мы расстались. Я попросила его уйти, оставить меня.
— Ты уверена, что это его ребенок, Крис?
— Я не могу быть уверена на сто процентов, но я чувствую, что да, отец он. Алена, всегда, в глубине души я хотела ребенка от Марка. Наверное, поэтому у нас ничего не получалось с Кириллом. И когда я узнала, что беременна, то сразу поняла, что мое желание сбылось.
— Что ты будешь делать теперь?
— Пока я буду следовать рекомендациям врача. Неделю нужно провести здесь, а потом поеду в санаторий. Питание, отдых, сосны, процедуры. Надо подумать о себе и не только.
— Правильно. А потом?
— Тогда и решу.
— Крис. Если это ребенок Марка, ты скажешь ему? Он же должен знать, это будет правильно?
— Алена. Мне сложно понять, что правильно, а что нет в отношении Марка. Я не хочу, чтобы ребенок связывал его, чтобы он чувствовал себя обязанным быть со мной, с нами.
— Крис, но ты лишаешь ребенка отца. Даже если они будут только видеться, если он будет иногда приходить, навещать, участвовать в жизни ребенка, это все же лучше, чем расти без отца совсем! Ты же сама так росла, когда Андрей оставил вас!
— Ты права. Но дело не только в этом. Я боюсь. Ужасно боюсь вновь поверить во что-то. Марк признался мне в любви. И если он сам верит в свои чувства, то, узнав про ребенка, он может решиться остаться с нами. Но как долго продлится это счастье?
— Но это шанс быть счастливой семьей! Неужели ты не попробуешь?
— Алена! У него был шанс быть со мной, и он бросал меня, я не могу заставить себя поверить ему снова! Мне проще рассчитывать теперь только на себя! Только в себе я уверена! — Крис начала нервничать, и Алена положила ладонь ей на плечо.
— Тихо, тихо. Не переживай так. Никто не давит на тебя и не требует решений, — успокоила ее сестра.
— Я не могу ничего решать сейчас. Я просто буду жить и ждать появления моего малыша.
Через неделю Крис выписалась из клиники и сразу же направилась в санаторий. Мама побывала у
