ведь не думала, что я поверю тебе на слово, — усмехнулась Фаина, заметив мою растерянность.
— Напомните мне, когда это я такое говорила? — возмутилась, отступая на шаг назад. Никто кроме меня и папы не знает об отцовстве Марата. А уж Фаина и подавно была последним человеком, которому бы я открылась. Во всяком случае не в сложившихся обстоятельствах.
— Не мне… Но это не важно, — отмахнулась женщина, бросив визитку на стол, — Однако, пока я не получу ДНК тест на руки, семья не примет ни тебя ни твою дочь.
— А с чего вы взяли, что мне это нужно?
— Мама, что такое денка тест? — Рада стояла позади меня, и я понятия не имею, как много она слышала.
— Ты ведь хочешь знать, Марат твой папа или нет? — выпалила Фаина прежде, чем я смогла осознать сказанное.
— Мама… — дочь непонимающе хлопала своими длинными ресницами, переводя взгляд то на женщину, то на меня.
— Зачем вы так? — подхватив дочь на руки, укоризненно посмотрела на женщину и покинула особняк.
— Мама, почему та бабушка сказала, что Марат мой папа? — дочь вцепилась в мою руку, пока я слушала сообщение от оператора такси.
Машину не пустили на территорию поселка и нам с дочерь придется идти до пропускного пункта.
— Милая, давай поговорим об этом дома…
— Почему?
— Нас ждет такси.
— Пусть Марат отвезет нас.
— Он занят.
— Она не хочет, чтобы Марат был моим папой? — губы Рады задрожали, а вся моя выдержка пошла к черту.
— Радость моя, я не знаю, правда, — снова подхватив дочь на руки, я быстрым шагом стала удаляться от ненавистного мне, с некоторых пор дома.
Дочь молчала, даже когда мы поравнялись с тем самым фонтаном, я же не замечала ничего вокруг, пытаясь привести мысли в порядок.
— Алиса, садитесь в машину, — голос Рамзанова вывел меня из задумчивости, но не заставил сбавить шаг.
— Рада…
Дочь лишь бросила тоскливый взгляд в сторону Марата и отвернулась, крепче обняв меня одной рукой за шею, а второй прижав к себе зайца.
— Алиса, вас подвезти? — теперь вот Соколовский. Наверное, собрался возвращаться в город. Вот и пусть катится!
В такси я всю дорогу утирала горькие слезы дочери, проклиная тот день, когда решилась подпустить к себе Рамзанова. Его машина неотступно следовала за нами до самого дома.
Даже не удивилась, когда Рамзанов подошел к нам с дочерью, стоило такси отъехать.
— Алиса, подожди. Нам нужно поговорить…
— Нужно, — кивнула, поднимая на руки Раду, которая положила мне голову на плечо и не проронила не звука, — Но сейчас не лучшее время.
— Они приехали раньше… Я был уверен, что мы к тому времени уедем…
— Это уже не важно…
— Я чего-то не знаю? Что там произошло? Почему ты сбежала? — он попытался взять меня за руку, но я отклонилась, заметив его непонимающий взгляд.
— Если это из-за моих слов… Алиса, я сморозил глупость!
— Ты сказал то, что думал, — равнодушно заметила, прежде, чем закончить разговор.
Сейчас мне было не до него, хоть злость и обида кипели во мне. Возможно, он и не в курсе нашего разговора с его матерью, так же, как и ее слов, брошенных моей дочери. Но сильнее всего этого, меня тревожило спокойствие дочери. Если бы не Рада, между нами был бы менее ровный диалог. Я бы не постеснялась высказать ему все, что творилось у меня на душе. Но у меня еще будет время…
— Алиса…
Он с тревогой посмотрел на малышку, но ему хватило ума не пытаться с ней заговорить.
— Я позвоню, — бросил он мне в спину, когда мы скрылись за дверью подъезда.
Дочь пугала своим молчанием. Ее нахмуренные бровки и сверкающие непролитыми слезами глаза, заставляли мое сердце сжиматься от боли. Я пыталась растормошить ее, развеселить, но не получила никакого результата.
— Марат мой папа? — робко спросила малышка, когда я уже потеряла надежду исправить произошедшее. Уложив дочь в кровать, только-только начала читать ей сказку.
На миг я растерялась. Казалось бы, стоило ожидать от нее этого вопроса, но молчание, продолжавшееся несколько часов, сбило меня с толку, и я совершенно не подготовилась к предстоящему разговору.
Я не собиралась ничего скрывать от Рады. Но за признанием отцовства Марата, у моей почемучки возникнет еще масса вопросов. В этом я нисколько не сомневалась.
— Да, детка. Марат — твой папа, — выдохнула я, смирившись с возможными последствиями.
— Я ему не нужна? — всхлипнув, тихо бросила дочь.
В который раз мысленно чертыхнувшись, притянула к себе дочь и поцеловала ее в темную макушку.
— Ты нужна мне! Дедушке, Тимуру, Гришане… Ты же знаешь, как мы тебя любим, — крепче обняв дочь, произнесла, сдерживая накатившую тревогу.
Но что я могла сказать?
Я и сама не уверена, нужны ли мы Рамзанову.
— А папе? Папе нет? — подняла на меня мокрые от слез глаза малышка.
Папе! Папе, черт его побери! Как непривычно для моего слуха это слово, которого еще так недавно не было в словаре моей дочери!
— Почему он мне не сказал? А ты? — ввела меня в ступор дочь.
Разумеется, я знала, что он ее отец. Но, как я должна была сказать об этом дочери, если Рамзанов и сам — то не в курсе своего отцовства. Я ведь была уверена, что он никогда не узнает о Раде, а вот к тому, что дочь когда-нибудь задаст мне этот вопрос, как оказалась, была не готова.
— Детка, я обещаю, мы обязательно поговорим с Маратом, когда он придет в следующий раз. Ладно?
Дочь кивнула, притянув к себе мягкого зайца, устроилась на кровати в ожидании сказки. Если бы ее не сморил сон, мне не удалось бы так легко отвертеться от любопытной малышки.
На одной из пустых полок шкафа, которую Рамзанов втихую отжал у меня, теперь одиноко лежали его домашние спортивные брюки с футболкой. Недолго думая, одним движением руки я смахнула их в пакет, где уже беспорядочной грудой находились все мужские принадлежности, собранные мной из ванной комнаты.
Поставив мешок у входной двери, я подавила в себе желание выбросить все его вещи немедленно. Звонок мобильного, который я не успела поставить на беззвучный режим, заставил меня быстро схватить трубку и ответить звонившему.
— Алиса, мы можем поговорить сейчас? — в мобильнике раздался категоричный голос Рамзанова.
Оттягивать разговор не было смысла. Слишком много претензий у меня накопилось к нему за сегодняшний день. Однако, я была слишком вымотана эмоционально, а за дверью детской спит дочь. Мне бы не хотелось, чтобы наш разговор состоялся
