эти эмоции. Холодные пальцы то и дело тянутся к телефону, чтобы написать простое " ты где", но что-то держит, и я продолжаю бессмысленно терзать себя. Хорошо, что еще есть чем заняться…
Как бы я ждала его в совершенно пустом офисе без какого-либо дела??? Дамир просто свинья…
Жгучая злая влага все-таки повисает на кончиках ресниц, и я раздраженно смахиваю ее. Хватит. Всё. Я обещала себе, чтобы больше никаких слёз. Ни из-за одного мужика. Никогда. Он просто этого не достоин.
Силой воли давлю в себе весь этот бабский истерический кисель и опять приступаю к почти доделанному коду. Работа странным образом успокаивает, почти вводит в транс. Хоть где-то я могу навести полный порядок и всё изменить.
* * *
Часы показывают 20:03, когда дверь опен спейса открывается. Ее тихий скрип в царящей тишине оглушает. Я нервно вскидываю голову и тут же снова пялюсь в монитор, чувствуя, как каменеет лицо. Сердце заполошно бьется о ребра. Кажется, так сильно, что дергается венка на шее, но это единственное, что выдает меня.
Если Керефов думает, что я встречу его с ласковой улыбкой после двух часов ожидания, то он, блять, ошибается!
— Женька, прости! Телефон сел, шнур забыл кинуть в машину, — первым делом оправдывается Дамир, наклоняясь и коротко целуя меня в висок, обнимает за одеревенелые плечи, но, не чувствуя отдачи, отпускает, — Что? Устала ждать?
— Нет, я работаю, — выдаю ровным голосом, не отрывая глаз от монитора.
Пальцы дрожат, нервы дрожат. Я хочу его убить…Не знаю, просто так…Выцарапать эти чертовы черные пытливые глаза, чтобы не сверлили во мне дырку.
— До сих пор? — иронично фыркает Дамир, разваливаясь в Ромкином кресле и говорящим взглядом обводя пустой опен спейс.
— Баг сегодня был. Я думала, ты знаешь, — поджимаю губы, так и не смотря на него, а пялясь в расплывающийся перед глазами код, — Вот, дописываю…
— Знаю, — хмурится Дамир, тоже переводя взгляд на мой монитор, — Но Алексей сказал, что все устранили…Соврал?
— Локализовали, — поправляю я, — Но вот, доделываю.
— А-а-а, — Дамир совсем растекается по Ромкину креслу, широко расставляя ноги и закидывая руки за голову, чувствую на себе масляный взгляд, за который мне хочется кинуть в него как минимум мышкой, — Ну, раз локализовали, значит, до понедельника терпит, я правильно понимаю? Так что, мадемуазель Дубина, пройдемте в поданную карету. Я устал и еще зверски хочу пожрать. Заедем куда-нибудь, если у тебя дома в холодильнике мышь повесилась.
От его беспардонности у меня вышибает дух.
— Не терпит, — отрезаю тоном, способным остановить глобальное потепление, — Поэтому я пока не доделаю — не уйду. Можешь пока заезжать пожрать, куда душе угодно.
Я вижу Дамира только боковым зрением, но от взгляда, который он меня кинул в ответ, все равно кидает в жар. А еще мне кажется, я слышу, как хрустнули его сжавшиеся челюсти…Керефов подается вперед ко мне, упирая локти в колени и складывая руки в замок.
— Если это так важно, — начинает он совсем другим тоном — вкрадчивым и подчеркнуто вежливым, каким обычно разговаривает с подчиненными перед тем, как поиметь их от души за какие-нибудь косяки в работе, — то почему этим сверхурочно занимается не Злобин, а ты?
Тут я не выдерживаю и все-таки перевожу на Дамира глаза. Я совершенно не поняла вопроса.
— Потому что я в этом разбираюсь? — с сарказмом выгибаю бровь, — Почему, собственно, это не могу быть я?!
— Потому что это не твои задачи. Ты — приходящий консультант. Он — штатный сотрудник, — отрезает Дамир.
— Ну, у меня больше опыта и выше квалификация по этой програ… — начинаю я, пытаясь как-то выгородить Романа, свалившего пораньше на свидание.
— Квалификация, — фыркает Дамир раздраженно, — Жень, я видел твое досье. На шесть лет меньше опыта, чем у него, работа только в одной конторе, плюс ИТМО с отличием у Злобина против твоего никому не сдавшегося Кубанско…
— Что-о-о? — у меня буквально челюсть отпадает от такого сравнительного анализа, — Керефов! Ты меня что сейчас? Дурой что ли назвал?
— Что-о-о? — в свою очередь тянет Дамир, округляя глаза, — Ну, если только в том смысле, что ты пашешь за всяких лоботрясов, то да!!! Дура и есть! Да!!!
— Знаешь! Если я дура…Отлично! Просто отлично! — вскакиваю со своего кресла, задыхаясь, и указываю пальцем на дверь, — Только вали отсюда, а???
— Да с чего ты это взяла вообще, Жень?! — ревет Керефов, тоже подрываясь со своего кресла и нависая надо мной, как огромная огнедышащая гора.
— С того! — всхлипываю истерическим голосом, — Ты меня ни во что не ставишь! На совещание ни разу не позвал. Вот в командировку…Тоже не берешь! Только в лес куда-то берешь…
Всхлипываю и горестно пищу:
— …ебаться!
Дамир моргает раз — два, а потом его перекашивает всего от попытки сдержать рвущийся наружу булькающий смех. Он откашливается и медленно садится обратно в кресло.
— Вот даже не знаю с чего начать… — изрекает он, смотря на меня снизу-вверх, — Ты в командировку хочешь, Жень?
Тоже сажусь. Щеки горят от стыда. Я же хотела сидеть с каменным лицом и молчать. У меня обычно отлично выходит. И куда только понесло-о-о…
— Нет, хочу знать, почему не берешь, — сипло отвечаю, вновь делая вид, что пялюсь в монитор.
— Ну, потому что Тимофей, твой начальник, создатель программы, а Роман должен будет отвечать за ее функционирование после того, как у нас с вами закончится контракт. Но… — Дамир кашляет в кулак, пытаясь так явно не ржать, отчего его голос становится хриплым, — …если тебе принципиально, как ты выразилась…кхм…заниматься любовью…именно в командировке, а не в лесу, то поехали, конечно.
— Нет, спасибо, — сиплю я.
— Ладно, — кивает Дамир, откидываясь в кресле и смиренно складывая руки на груди, — Что там еще по списку претензий было?
— Ничего не было, — бурчу я.
— Ладно, — еще раз кивает Дамир и все-таки расплывается в улыбке. Гад.
Молчим. И правда ощущаю себя дурой, особенно под его препарирующим взглядом, прожигающим мой профиль…
— Женька, тебе долго еще? — наконец подает голос Дамир.
— Полчаса где-то…
— Хм…
Достает телефон и утыкается в него. Я пытаюсь сосредоточиться на коде. Это сложно…
— Тебе вок с чем? — спрашивает Керефов через полминуты.
— Ты еду что ли заказываешь? — кошусь на него.
— Да, ежик, — рассеянно бормочет Дамир, листая в телефоне, — Я правда голодный, а когда голодный — я злой. Так что говори с чем — не тяни
