- негромко зовёт, едва я отъезжаю от гаража. - Когда вернёшься. С тебя анекдот.
Анекдот.
Я ему хоть весь сборник вызубрю и расскажу в знак благодарности, что он на тормоза все спустил.
Спускаю на глаза солнечные очки и выезжаю на дорогу, добавляю скорость, машинально переключаю волны радио.
- Босс, а я вас поддерживаю, - оживляется Вовчик. - Была бы у меня любимая девушка - я бы тоже. Долго не думал. Вест крыса, разве так можно? Даму удерживать.
Помощник возмущается, такой праведный у него гнев, что я в ответ слабо улыбаюсь, но тут же хмурюсь, достаю из кармана вибрирующий телефон.
Вижу зайкин номер на экране и уверен - не она звонит.
- Да? - осторожно говорю в трубку.
- Да? - передразнивает на том конце Вест. Усмехается, не то зло, не то рассеянно. - А я чего звоню, - мирно беседует он, будто нас прервали. - Только что узнал, Александр, что вчера ночью у меня дом ограбили. Такие дела.
- Не ночью. Вечером, - поправляю. Слушаю паузу и морщу лоб.
Не успел. Немного совсем. Полчаса пути, и я лично бы его перед фактом поставил.
- Не отпираешься то есть? И как, пояснения будут? - отмирает он. - Тут тебя девушка красивая ждёт, ты забирать ее собираешься?
- Еду.
- А картины мои?
- У меня.
Он молчит, я тоже.
Такие вопросы не решаются по телефону, мне нужно было обрадовать лично, что у меня тоже есть рычаг давления на него, и все, что остаётся - ещё скорость добавить, пока он там не психанул, коллекционер хренов, мать его.
- Я еду, - повторяю. - Все обсудим, - сбрасываю вызов.
Смотрю на помощника. Вовчик застыл на сиденье, только голова качается.
- Не тронет он ее, - самого себя вслух убеждаю. - Он же понимает. Мне уже терять нечего. Он же не тупой. Сообразит.
Включаю музыку, чтобы собственный голос заглушить, привычной дорогой мчу к складам.
Но вчера темно было, ночь, а сейчас утро, солнце, и это придает оптимизма, все будет хорошо, пусть подавится своими картинами, и Алёну мне отдаст, или я там все разнесу, но зайку заберу.
Алексей смотрит прямо на меня, и от этого взгляда жуть пробирает. Пожалуй, до этого мне было не страшно, или я не знала, что такое настоящий страх.
Сейчас он словно препарирует меня, прикидывает, как прихлопнуть поскорее.
Повожу плечами, пытаясь сбросить напряжение, а Алексей все глядит, почти не мигая. Как опасный, бродячий пес, который замирает, пригвождая глазами к земле, чтобы в следующую секунду наброситься на свою жертву, и горло разодрать.
- Интересно… очень интересно, - убийственно-тихо проговаривает мужчина. – Ты знала, девочка?
Мотаю головой из стороны в сторону, а про себя молитвы вспоминаю. Что-то такое Саша сказал Алексею, что взбесило его до осатанения.
Только бы на мне злость не сорвал, вон какие кулачищи: один удар, и я костей не соберу. А второй удар отправит меня туда, куда я не раньше девяноста лет планировала уйти.
- Север меня обобрал, - обманчиво-спокойно поясняет Алексей. – Все картины у меня увел. Ты знала?
- Нет, я не знала.
Всем видом стараюсь показать свою невиновность, я ведь и правда не знала! А картины… да стоит ли из-за них так злиться?
- Вижу, ты не понимаешь. Это миллионы, и миллионы долларов. Не та мазня, которую ты покупаешь на ярмарках, где натюрморты с виноградом. И как же мне поступить?
- В с-смысле? – шепчу, холодея.
Значит, Саша вынес дорогущие, наверное, еще и старинные полотна из дома этого мерзавца, а теперь… хм, да он же просто меня пугает!
Ничего этот Алексей мне не сделает, иначе назад он свои картины не получит.
- Что мне с тобой делать, красотка? – Алексей наклоняется надо мной, и шумно раздувает ноздри. – Север скоро приедет. Может, порадовать его твоим разукрашенным личиком, раз он такой ценитель живописи?
Голова взрывается от боли, но не от удара, которого не последовало, а от ярости: как же мне это надоело! Втянули в свои разборки, сижу здесь, за чужие грехи отвечаю.
Неужели, так будет всегда?
Саша… он ведь не изменится. А значит, даже если мы выйдем с этого ужасного склада с ним вместе, будущее у нас раздельное будет. Как бы я ни любила его, как бы ни стремилась к тому, чтобы были не просто «я» и «ты», а «мы», так жить я не смогу.
- Да делайте вы что хотите, - выкрикиваю, сузив глаза от ярости. – Только Саша не обрадуется этому факту, я уверена. И сможет вам отомстить. Не у вас одного туз в рукаве, так?
Алексей выпрямляется, и смеется – вполне искренне, словно над хорошей шуткой. Вот только мне не до шуток: сильнейший испуг, сначала переросший в апатию, а затем трансформировавшийся в агрессию, шибает по нервам, и меня банально трясет.
- Слышишь? – приподнимает мужчина указательный палец. – Подъезжает. Молись, девочка, чтобы Север был посговорчивее. У меня людей больше, и туз в рукаве, как ты выразилась, козырный.
Он широкими шагами идет к выходу, на мгновение оставляя меня в одиночестве. Ноги снова связали, как и руки, пусть и не так туго, как ночью, но мышцы и от этого затекают и ноют, будто их выкручивают.
А затем дверь склада снова открывается, и я вижу Сашу, Алексея и смутно знакомого мне парня, которого видела в нашем офисе.
- Не так быстро, - Алексей и один из его бугаев удерживают Сашу, подорвавшегося было ко мне. – Сначала поговорим, а затем я, возможно, верну тебе твою телку.
- Потерпи зайка, - тихо, показательно-спокойно произносит Саша. – Совсем скоро мы уйдем отсюда. Просто немного потерпи, - а затем обращается уже к Алексею: - Развяжи ее. Девчонки испугался?
- Ты же сам сказал, чтобы она терпела. Вот и пускай.
Никто не торопится меня развязывать, но сейчас мне это и не нужно. Гляжу на Сашу, и былое решение, что отношения наши обречены, летит в бездну. Ну не смогу я от него отказаться! Кем бы он ни был, не смогу, и не захочу.
- Итак… - начинает Алексей, но Саша его перебивает.
- Я забираю Алену, и возвращаю тебе картины. Людей своих я подставить не дам.
- Даже ради нее? – Алексей кивает на меня,
