Крестики # нолики - Татьяна Снежная

— Я видела.

Парень неопределенно ведет подбородком и, не сдержавшись, усмехается:

— И что?

Ему хочется говорить спокойно, хочется сделать вид, что ничего особенного не произошло, что вот так налететь и разнести чужую рожу до кровавых соплей — это вроде как ничего, норма. И еще больше хочется, чтобы Малышка Со просто свалила сейчас не задавая вопросов. Потому что ответить нечего, это настолько бесконтрольно и пугающе, что в какой-то момент хочется не останавливаться на достигнутом.

— Зачем ты в это полез? Из-за меня? …

И желание все-таки съездить себе по роже усиливается в разы, несмотря на то, что в его тщательно продуманном плане ничего подобного не было. Приехали. Может, сотрясение?

А Малышка Со только смотрит, сглатывает нервно, собирается что-то сказать, но потом только сжимает губы и идет к нему, на ходу стягивая шарф и неуклюже скомкав, прижимает к алому месиву на ладони. Обхватывает запястье второй рукой, будто ждет, что Ветер сейчас вырываться начнет, сжимает и замирает, уставившись на комок ткани и слегка соприкасающиеся пальцы. И у нее дрожат руки. Тимур тоже смотрит и в голове начинают активно крутиться шестеренки, перекраивая ситуацию в нужную сторону.

— Проводишь в коттедж? У меня голова кружится.

София быстро вскидывает на него свои карие глаза и также быстро отводит — слишком близко.

— Тебе в медпункт надо.

— Нет, я лучше платный вызову.

Поджимает губы, но все-таки кивает.

Бинго.

Однако...

— Тим! Что за разборки, с Лисом? Куда вы?

— Ко мне. Хочешь с нами? — невозмутимо отвечает Тимур, поймав совершенно ошарашенный взгляд Семена, который уже обо всем знает, но в шоке от увиденного. Кровавая дорожка, бледный Ветер и эта Француженка с ним. — Кто-то же должен приготовить обед, я сам не справлюсь.

Идеально. И то, как девушка стоящая рядом зависает на пару секунд, не зная, что ответить, и растерянное, с примесью злости выражение на лице. Мажор приподнимает руку:

— Мне правда очень больно.

Он даже не ждет, что та согласится. Так уж, скорее, на пробу взывает к чувству вины, которое Нестеровой с ее повадками, кажется, в принципе неведомо. Мысленно спорит сам с собой: пошлет или нет. Но та только оглядывается на Семена и снова кивает.

Начало было вполне нормальным и обнадеживающим: София, глядя на его руку и скорбное выражение лица, согласилась пойти к нему. Вот на том нормальное и кончилось. Тимуру привиделось, что это станет переходом на новый уровень общения, ну, со всеми этими «Привет, как дела?» и «Встретимся после занятий». По крайней мере, на ближайшие дни план был таков. У Нестеровой, оказывается, тоже был план: перевязать руку, приготовить пожрать, раз попросили, и свалить, как можно быстрее. У нее, похоже, свой особенный взгляд на все, и к нормальному этот взгляд никакого отношения не имеет.

Закончив перевязку, туго стягивает, ежится от его близости и, зацепившись взглядом за картонные коробки рядом с кроватью, спрашивает:

— Ты тут недавно?

— Два года.

— Что, на мебель денег не хватило?

— Не хочу портить интерьер своим плохим вкусом.

И тогда София впервые делает то, что к концу недели вернется к нему ощущением неясной тревоги: слегка склоняет голову набок и холодно улыбается одним уголком рта. Сверлит шоколадными глазами, которые сейчас, несмотря на цвет, кажутся ледяными, и от этого взгляда хочется потереть лицо ладонями. Чувство такое, что она смотрит сквозь. И черт его знает, что она там видит, но — неприятно. А потом только — раз, и все по-прежнему.

Тимур Ветров

— Как твой брат? — быстро нашелся я, пытаясь реабилитироваться после двусмысленной фразы брошенной так неосмотрительно. Откидываюсь на спинку дивана и смотрю на нее. Красивая. С карими глазами невероятного кофейного оттенка, чистой кожей и замечательными чуть полными губами в том самом изгибе, к которому хочется прикоснуться, надавить, проверить их живую теплую упругость.

Смаргиваю наваждение и обречённо улыбаюсь. София нервно касается своих волос, убрав их за ухо и тут же прячет тонкое запястье, которое я обжог взглядом.

— Когда я увидела Алекса, — сжала губы чуть помолчав,— думала.., считала, что в этом замешан ты..

Теперь на меня смотрят, будто ждут, что сейчас я скажу волшебную фразу. Беда в том, что нет у меня этой фразы, не придумал пока, только дернуть подбородком получается:

— Серьезно?

— Лебедева у меня в коридоре и избитый Алекс...Что я должна была подумать?

Реальность, злобная стерва, подсовывает под нос кукиш, даже не сдобренный маслом, и издевательски хохочет в лицо. В самом деле.. сценка с картин Леонардо "Тайная вечеря.." Единственный раз когда я ослабил поводок... питомец сбежал. Непростительная оплошность.

— Лебедева? — как тупица переспрашиваю я, и кривлюсь -- и ладонь неожиданно обжигает резкой болью.

Нестерова бросает на меня недоуменный взгляд, будто не поняла вопроса, и я считываю по нему об уровне ее осведомленности. Наши отношения с Данькой для многих не секрет, но лучше бы она об этом не знала.

— Она ехала на такси домой и подобрала его идущего пешком, избитого и без куртки...

Я отвожу взгляд и смотрю поверх ее головы на яркий постер Linkin Parkне собираясь это комментировать.

— У него могло быть сотрясение... я очень благодарна, что она помогла ему.

Это для моего полного релакса, да? Даничка оказывается заботливая.. Боль присутствует постоянно, а поскольку начинает гореть затылок, то кажется подступает и температура. Чувствую себя так хреново, вот даже язвить не получается.

— Странный вы парни народ.. Умоляла Алекса рассказать — молчит. Только сегодня все стало на свои места.

— Это не странность, скорее ..,— разрешаю себе заговорить. — Прояснится скоро все.

"Да.., — тут же прилетает в горячую голову..— если прояснится.. мамочка по головке не погладит. Разве не я эту войну развязал? Мог же на этом чёртовом балу пай мальчиком прикинуться. Закинуть Лисицкому руку на плечо и прибаутками уговорить травкой поделиться. Та явно ему карман жгла и компанию он любит, потому как сторонятся давно все. А впрочем..это уже совсем второсортный сценарий.

— Вызывай свой травмпункт. Рану зашить надо и как можно скорее. Посмотри, бинт снова мокрый.

София поднимается с дивана и наконец осматривается. И я вспоминаю, что пора собраться с мыслями, если уж выдался такой шанс.

— Пойдем, покажу кухню.

Она идет за мной молча, с нечитаемым выражением на лице, глядя прямо перед собой. Спокойная.