крыши занимал гигантский телевизор, а в углу стоял стол, уставленный всевозможными закусками. Здесь были белые керамические тарелки, наполненные M&M's, кренделями, жевательными мишками и другими конфетами, которые я не могла разглядеть с такого расстояния; тарелки с чипсами, печеньем и разными закусками; массивные миски с шестью разными видами попкорна; и полная доска с мясными деликатесами. Ведерко с шампанским стояло рядом с чаем, кофе и тремя бутылками вина (одно красное, одно белое, одно розовое). Под столом стоял мини-холодильник со стеклянной крышкой, в котором была вода, сок и газировка.
На полу были разбросаны ковры и стояли растения в горшках, от чего было особенно уютно. Продуманно расставленные свечи и навес над головой освещали крышу вместо заходящего солнца, а переносные тепловые пушки защищали от холода.
Однако настоящей звездой шоу стал гигантский матрас, разложенный перед экраном. На нем были подушки, кашемировые одеяла, и выглядел он настолько уютно, что хотелось занырнуть в самую его середину и никогда больше не вставать.
Вся обстановка была настолько смазливой, что напоминала ромком.
И мне это нравилось.
От эмоций у меня защемило в груди. Когда в последний раз кто-то настолько тщательно продумывал что-то для меня?
Мои бывшие водили меня на дорогие ужины и эксклюзивные шоу, что было приятно, но это стоило только денег. Время и забота требуют гораздо больше усилий, и никто никогда не считал меня достойной этих вещей.
— Поскольку сегодня Хэллоуин, я решил, что мы можем совместить, — сказал Ксавьер. — Посмотреть один ведьмовской ромком и один рождественский ромком, который не выйдет в прокат до праздников. Друг моего друга занимает высокий пост в киностудии и помог мне с этим.
В кои-то веки у меня не нашлось саркастического ответа.
— Это… — Я прочистила горло от хрипоты. — Звучит здорово.
Мы наполнили свои тарелки едой и уселись на матрас. Ксавьер придвинул его к невысокой кирпичной стене, чтобы у нас была опора для спины, но гора подушек смягчала твердую поверхность.
На экране появились начальные титры. Я пыталась сосредоточиться на именах актеров, а не на присутствии Ксавьера.
Мы не были прижаты друг к другу, но находились достаточно близко, чтобы каждый раз, когда кто-то из нас двигался, мы соприкасались.
Его рука касалась моего плеча. Его нога — моего колена.
Его рука касалась моего бедра.
Моменты контакта были настолько короткими, что их едва можно было считать прикосновениями, но настолько сильными, что разрушали мое тело. Вся правая сторона покалывала от его близости, а осознание словно пульсировало в моих венах.
Мы были в Нью-Йорке, на крыше в конце октября, и я вся горела. И дело было не в лампах или одеялах, а в нем.
— Я удивлена, что ты назначил свидание в Хэллоуин. — Я завела разговор, чтобы отвлечь внимание от учащенного сердцебиения. Ради всего святого, возьми себя в руки. — Сегодня столько вечеринок.
— Они скучные. А это — нет.
— Ты предпочтешь посмотреть ромком о любви ведьмы и водопроводчика вместо костюмированной вечеринки со знаменитостями?
— На сто процентов. Если только я буду смотреть его с тобой, — его ответ прозвучал так непринужденно, что мне потребовалось время, чтобы его осмыслить. Как только это произошло, биение сердца трансформировалось в полноценный марширующий оркестр, с барабанами и всем остальным.
Черт бы его побрал.
Сегодняшний вечер должен был стать обычным свиданием. Не предполагалось, что мне это так понравится.
Ты же знаешь, что должна дать ему шанс, верно?
В голове пронеслось мягкое напоминание Вивиан с нашей вчерашней встрече на счастливом часе. Не стоит ждать, пока истечет испытательный срок. Это будет несправедливо по отношению к вам обоим.
Я ненавидела, когда другие люди оказывались правы.
— А что насчет тебя? — спросил Ксавьер. — Нет планов на Хэллоуин с девочками?
— Нет. Они со своими семьями, — меня пронзила боль. — Вивиан и Данте взяли Джози на Хэллоуин в зоопарк. У Кая и Изы мероприятие Mode de Vie, а Доминик и Алессандра на осеннем гала-концерте в Вальгалле. — Кай и Изабелла технически еще не были женаты, но вполне могли бы ими стать.
Я была не такой как все. Меня это не смущало: лучше наслаждаться одиночеством, чем быть несчастной в отношениях. Но бывали моменты, когда я задумывалась о том, каково это — жить, зная, что есть кто-то, кто любит меня полностью, безоговорочно и всем сердцем за то, какая я есть, а не за то, какой меня хотят видеть.
— Кстати, о Данте, ты выяснил, почему он входит в комитет по наследству? — спросила я, желая думать о чем-нибудь другом.
— Нет, я с ним еще не разговаривал. Я сосредоточен на встречах следующей недели. — Нога Ксавьер снова коснулась моей, и снова раздался этот дурацкий «дзинь». Он взглянул на меня, и движущиеся изображения на экране осветили его черты, погрузили во тьму и вновь осветили. — Он вел дела с моим отцом, так что предполагаю, что отчасти поэтому.
— Возможно. Я могу спросить Вивиан…
— Луна, — он осторожно перехватил мой мизинец под одеялом, и я забыла как дышать. — Это свидание. Больше никаких разговоров о работе.
— Хорошо. — Вдох и выдох. Ты знаешь, как это делается. — Ты когда-нибудь скажешь мне, почему ты называешь меня Луной?
— Когда-нибудь, — вновь появились его ямочки. — Если ты будешь очень добра ко мне.
Я подавила улыбку.
— Я мила с тобой прямо сейчас.
— Ты забыла одно слово.
— Очень мила. Что это значит, минет?
Я прервала себя, когда осознала ошибку. Обсуждать минет с Ксавьером? Плохая идея.
Отбой, отбой! В моей голове зазвенели тревожные колокольчики, но было уже слишком поздно.
Что-то напряженное поглотило юмор в его глазах, и мой и без того скудный запас кислорода снизился до минимума.
В этот момент никто из нас не обращал внимания на фильм. К сожалению, это означало, что все мое внимание переключилось на 1) восхитительное тепло тела Ксавьера, которое приблизилось достаточно близко, чтобы отключить мой мозг, и 2) на образы в моей голове, связанные со мной, Ксавьером и занятием, начинающегося на букву «М».
