Джейн. Я и сам занимался расследованием.
Я улыбаюсь тому, как непринужденно он со мной разговаривает.
— Сколько времени займет дорога?
— От тридцати до сорока минут. Это на окраине города, так что ты, возможно, захочешь немного вздремнуть. Не похоже, что ты выспалась прошлой ночью.
— Нет, но я слишком нервничаю, чтобы спать. — Я столкнусь лицом к лицу с человеком, который убил моего отца, после многих лет попыток найти его. Я не знаю, как отреагирую, но мне нужно подготовиться. — Могу я подключить свой Bluetooth?
Он кивает.
— Конечно. Делай все, что тебе удобно.
— Спасибо. — Я подключаю свой Bluetooth к его машине и прокручиваю свой плейлист в поисках песни, которая успокоит мои нервы.
Я останавливаюсь на песне Billie Eilish "Bury a friend" и нажимаю на нее.
Начинается ритм, я киваю головой и подпеваю.
К тому времени, как мы добираемся до склада, мой голос напрягается от слишком долгого пения. Это заброшенное здание на берегу моря с серыми, выцветшими стенами. Вода шлепает о морскую стену, холодный бриз проводит ледяными пальцами по моим волосам. Я заправляю их за ухо, но это нисколько не мешает прядям, все еще развевающимся по моему лицу. От воды исходит странный запах, похожий на запах гниющей растительности и еще чего-то, что я не могу назвать. Это отвратительно. Мой желудок сводит судорогой, руки липкие и холодные.
Тейлор выходит из машины и встает рядом со мной, засунув руки в карманы.
— Мы на месте. Еще не поздно повернуть назад, понимаешь?
— Вообще-то, да. — Я не могу повернуть назад, когда я уже так близко к правде, к справедливости в отношении моего отца.
Я иду к входу. Каждый шаг я делаю так, будто иду босиком по раскаленным углям. Мои ноги шатаются, и мне трудно сохранять чувство собственного достоинства. Сердце замирает в горле, и мне трудно дышать. Тейлор идет за мной. Я не останавливаюсь, потому что знаю: он подхватит меня, если я упаду. Он не бросит меня.
Я медлю перед входом, когда слышу приближающиеся шаги. Группа одетых в костюмы мужчин, у каждого из которых на бедрах видны пистолеты, останавливается передо мной, а затем они освобождают место для кого-то — Виктора Валенте.
Ему не меньше шестидесяти, у него седые волосы, седые усы и карие глаза. Его зубы обесцвечены, когда он одаривает меня уродливой улыбкой.
— Детектив Джейн Салливан, наконец-то мы встретились.
Мне требуется немалое самообладание, чтобы не закатить глаза.
— Не говорите со мной так, будто наша встреча приятна.
Он убирает руки за спину и сохраняет злую улыбку на лице.
— О, но это так. Ты так похожа на своего отца. Темные волосы, зеленые глаза и хмурое выражение лица, я до сих пор помню его с первой встречи.
Я стиснула зубы, пытаясь сдержать слезы при упоминании об отце и сдержать гнев, пылающий внутри меня.
— Почему ты убил его?
Он закусил губу и выдохнул.
— Поверь, ничего личного. Мы заботимся о крысах по понятным причинам.
— Мой отец не был крысой.
— Он мешал мне вести дела, пытался изображать из себя героя. Он должен был взять взятку, когда я предложил ее ему.
— И ты убил его за это? Потому что он мешал твоему бизнесу? — Мой голос дрожит от ярости и печали.
— Теперь, когда ты здесь, я дам тебе шанс сделать свой собственный выбор. — Он кивает одному из телохранителей, стоящему позади него, и тот делает шаг вперед с сумкой. — В этой сумке денег хватит на всю жизнь, — говорит он. — Ты можешь уехать из Нью-Йорка и роскошно жить на них, а можешь умереть здесь сегодня ночью. Выбор за тобой.
Я издаю невеселый смешок и провожу рукой по волосам.
— Ты грязная свинья, тебе кто-нибудь говорил об этом?
Он мрачно усмехается.
— Я вижу, что Маркусу в тебе нравится. Ты пылкая, и мне это нравится. Может, мы сможем это использовать?
— Может, и нет. — Я позволяю ему увидеть отвращение, которое я к нему испытываю, сквозь хмурый взгляд. — Один из нас умрет здесь сегодня, и это буду не я.
Я достаю свой пистолет из переднего кармана, где он был спрятан, прицеливаюсь в Виктора и стреляю. Виктор пригибается, и один из его телохранителей бежит навстречу пуле, принимая удар на себя. Я снова нажимаю на курок, и еще один телохранитель падает на землю, его кровь забрызгивает блекло-серые стены.
Прежде чем я успеваю нажать на курок в третий раз, я чувствую резкую боль в шее.
Мышцы тут же начинают неметь, а зрение становится размытым.
Придерживая шею рукой, я кручусь вокруг себя так быстро, как только могу.
Я не успеваю почувствовать укус его предательства или хотя бы осознать происходящее.
Лицо Тейлора — последнее, что я вижу, прежде чем темнота охватывает меня, и мое тело тяжело ударяется о землю.
МАРКУС
— Могу я узнать, почему вы попросили меня прийти сюда? — Винсент спрашивает с раздраженным выражением лица. — У меня есть дела, и я уже несколько раз говорил вам, что не хочу иметь ничего общего с вашей дерьмовой мафиозной жизнью.
Доминик бросает на него взгляд.
— Ты — Романо. Ты часть Коза Ностра, нравится тебе это или нет. Ты не можешь от нее сбежать.
— Похоже, что могу, — возражает Винсент. — Почему вы оба выглядите так, будто вас трахнули или что-то в этом роде. С вами что-то не так?
— Ты можешь заткнуться и дать мне подумать? — Рычит Доминик. Мы все в гостиной Доминика.
Доминик расхаживает по гостиной, его руки сжаты в кулаки. Данте и Винсент сидят на диване напротив моего, а Антонио прислонился к французской двери, ведущей в гостиную. Елена и дети находятся наверху с несколькими телохранителями. Доминик велел ей не спускаться вниз до его возвращения и звонить ему, если что-то пойдет не так, пока его не будет. До встречи с Виктором остается час, и он на взводе из-за того, что оставит свою семью на попечение кого-то другого.
— Сегодня у нас встреча с Винсентом Валенте, — говорю я, надеясь, что мой ответ снизит напряжение в воздухе. — Ты останешься здесь, пока нас не будет, и будешь охранять Елену и детей.
— Я думал, Валенте- наш союзник.
— Это не так. И никогда не был, — отвечает Данте со своего места. Он так же раздражен, как и Винсент. — Он всегда был нашим врагом, и мы считаем, что Виктор виновен в смерти твоих родителей. Конечно, тебе этого не понять, когда ты каждую ночь трахаешь новую киску, а не
