вали все в кучу, Демон. Ты не Мартынов, ты не твой отец. Ты — это ты. Раз баба замуж за тебя согласилась пойти, то должна твоему слову верить в первую очередь. Хотя бы дать возможность сказать его, это слово. А не просто собраться и свалить, вырубив телефон и оставив отгавкиваться бешенную подружку. Кто так делает?
— Знаешь, я глаза закрывал на то, как ты к ней относишься, но больше не буду! Уважай мою невесту, понятно?
— А где и как я показал, что не уважаю? Не было такого, Демид. А на мнение свое я имею право. Девочка-припевочка, сначала одного любила, а потом, как с одним не срослось, то сразу резко полюбила другого. Того, кто рядом оказался. Да так полюбила, что сразу и жить вместе и замуж. Но, вот беда, как первое недоразумение, так сразу — оба-на — и свалила. Новую “любовь” искать. Желательно чтоб при деньгах была только…
Кровь бросилась мне в лицо. И в бошку. Руки сжались в кулаки, мозг отключился. Точнее перешел в режим “убивать”.
В себя пришел лежа мордой в пол, скрученный Стасом в борцовском захвате.
— Злоба, брат, поганая штука в драке. Пропускаешь, техника страдает, — рычал он. — Злоба вообще везде поганая штука. Думать мешает. Нужна тебе Саша? Думай, что делать. Как ей доказать, что ты не верблюд. Садись и думай, а не быкуй. Скажешь, как будешь готов это делать.
— Отпусти, — выдавил сквозь зубы.
Отпустил. Даже руку подал, помогая встать. Рожа разбита вся. Ну я зверье отмороженое…
— Умоемся идем.
Потом обратно в залу. На диван. Думать. Стас в кухне два кофе сделал и принес. И еду какую-то. Картошку с курицей. Ее Сашка моя готовила. Сашка…. Что ж ты ушла-то, девочка? Что ж объясниться не дала? Это ж я, Сашка. Я…. Отбитый на голову, но не урод какой-то.
— Жри.
На полный желудок как-то попустило. Думать стало проще. Ольге ни к чему такое делать. Не приревновала же резко пять лет спустя, правильно? И, если бы хотела с меня бабла срубить, то бы уже связалась…
Стоп. Бабло. Кто мог бы ей отбашлять за такую подставу? Кому это выгодно?
— Ты сам знаешь, кому, — хмыкнул Стас, когда я ему все выложил. — Но, прежде чем соберешься ехать морду бить, то подумай вот о чем: Ольга заяву ментам упомянула, дело какое-то там. Даже если его закрыли, то сейчас не семнадцатый век, остается инфа в базе. Но искать ее лучше не через моих. А через лицо, которое как раз и заинтересовано в том, чтоб что-то на тебя найти. То есть нет, не так. Чтоб его цветочек аленький случайно не в те руки не попал.
Взяв в руки смартфон, я набрал номер. Трубку взяли почти сразу.
— Максим, добрый день…
— Привет! Что, звонишь руки моей дочери просить? — с беззлобной издевкой отозвалась трубка, — Так это надо было делать до того, как замуж ее звать, если что. И лучше приехать.
— Вы не в курсе…
— Не в курсе чего?
Александра
— Что он сказал? — выдавила я, когда Маша, выругавшись, положила трубку.
Побросав в сумку какие-то мелочи и документы я уехала в свою квартиру вместе с ней. Вырубила телефон и через какое-то время Демид стал ей звонить…
— Матом в основном. И притворился что “я не я и лошадь не моя”. Козлина! — качнув головой, Маша взяла из шкафчика чашки и включила кофемашину. — Без кофеина сделаю.
Я уронила голову на руки. Тяжелую, пульсирующую от долгого плача голову. Сил на слезы уже не оставалось, они иссякли оставив внутри дрожь и тянущее болезненное ощущение.
— О, суши приехали, — услышав звонок домофона, Маша пошла открывать дверь.
Мое сердце замерло. Что, если это он, Демид. Но, конечно же, это было невозможно. Он же не умеет телепортироваться…
— Ну-ка налетай, — нарочито бодро сказала девушка, расставляя на столе картонные коробки с роллами.
— Я не могу есть, Маш…
— А ты через не могу, дорогая. Еще не хватало из-за каждого козла себя гробить. Давай! Я жду!
Я послушно взяла палочки. Руки дрожали, в потому подцепить кусочек вышло далеко не сразу. Судя по виду, это были мои любимые, но вкуса я не чувствовала совсем. Вяло прожевала, запила теплым кофе.
Это же Демид. Мой Демид. Сильный, смелый, нежный, заботливый, любящий. Он хороший. По-настоящему хороший. Он не мог так ни с кем… Не мог!
— Маш, я вот думаю…. Какие у меня доказательства, что это правда? Только слова Ольги и все….
— Ну да, давай, — перебила подруга, — Сначала Степу оправдывала, теперь Демида начинай. Жди пока и тебе за что-то врежет…
— Они могли разбежаться по миллиону других причин. Что, если это просто банальная месть?
— Пять лет спустя — месть. Нет, ну он крутой, конечно, но что прям свет клином сошелся?
— За эти пять лет он не надумывал жениться, — возразила я. — Что если тригернуло? Одно дело не видеть что там у бывшего, а совсем другое узнать, как он счастлив без тебя.
— Тебе не кажется, что ты цепляешься за соломинку, Саша? Понимаю, как тебе фигово, но уже слишком все похоже звучит. Он так-то всегда няша, но заводится с полоборота.
— Заводится… Но это не значит, что может ударить. Меня он никогда…
— Ее по началу тоже. Демид темная лошадка, Саш. Мрачный, агрессивный. Я безумно хотела бы ошибаться, но… Один раз ты уже обожглась.
— Ты меня тогда предупреждала и оказалась права. Но с Демидом же все не так…
Это же Демид. Мой Демид. Сильный, смелый, нежный, заботливый, любящий. Он хороший. По-настоящему хороший. Он не мог так ни с кем… Не мог!
— Да, не так. Пока что. Ешь суши, Саша. Давай.
Я принялась вяло жевать. Слезы снова наполнили глаза и закапали на картонную коробочку.
Нет! Ну нет, ну пожалуйста! Как же так? Как он мог? А как я могла снова? Внутренний диалог изматывал, отнимал последние крохи сил и самоконтроля. Хотелось лечь на пол и завыть как раненное животное.
— Саш, ну Саш, ну не плачь…
— Я люблю его, Машка, — прохныкала я. — Сильно люблю. Степу так не любила. Степу я к концу вообще… А его люблю. Я не знаю, что делать, как жить, если окажется, что это правда.
— Иди сюда, — она обняла меня. — Нормально жить будешь, понятно? Нового себе найдешь, нормального. Без любви к мордобою и скелетов в шкафах.
— Не хочу-у-у я! Не хочу-у-у никого другого.
Я снова разрыдалась. Маша заменила кофе вином и заставила меня выпить целый бокал, закусывая роллами.
