ощущаю, как соприкасаются наши локти. Передергиваю плечами, соединяя ладони вместе, и зажимаю их между колен.
Смотрю ровно перед собой. Суханова начинает опрос домашки и вызывает к доске Шилова.
— Значит, в мои искренние извинения ты не веришь?
Стискиваю зубы. Ну вот зачем? Зачем он со мной разговаривает?
Выравниваю дыхание, продолжая смотреть на доску. Я не планирую ему отвечать.
— Ауч!
Чуть на месте не подпрыгиваю. Резко поворачиваю голову, растирая бедро. Он меня ущипнул!
— Ты… Ты, — тычу пальцем ему в грудь, задыхаясь от возмущения.
Лиза в этот момент с интересом и плохо скрываемой злостью посматривает на нас.
— Не веришь? — Арс смотрит на меня в упор. Глаза в глаза.
Сглатываю. Разлепляю губы, а брови непроизвольно съезжаются к переносице.
— А разве есть люди, которые тебе верят? — прищуриваюсь.
— Парочка найдется, — парирует с ухмылкой.
— Я в этот список не вхожу.
— Ошибаешься, — улыбается еще шире. — Не злись, Майя, — шепчет мне на ухо. — И прости. Я не мог не привлечь твое внимание.
— Чего?
— Мы это уже обсуждали, — скользит ладонью по поверхности парты, придвигая ее ко мне. — Я же сказал, ты мне понравилась, Майя.
— И поэтому ты устроил мне бойкот, — напоминаю.
— Я снял твои розовые очки.
— Ага, на себя в первую очередь.
— И на себя тоже. Просто помни об этом, когда в меня влюбишься.
— Я? В тебя?
Хочется расхохотаться. Он точно сошел с ума.
— В меня. Это произойдет очень скоро.
— Не смешно, Арс.
— А разве я смеюсь? Я всегда иду к своей цели, несмотря ни на что.
— Даже несмотря на безразличие? — спрашиваю, а сама так пристально его рассматриваю. Проникаюсь атмосферой этого тотального безумия.
— С безразличием можно работать.
— Ты точно псих.
Арс пожимает плечами, а потом добавляет:
— И поэтому у тебя есть преимущество, Майя.
Арсений
— Итак, напоминаю, что с завтрашнего дня вы все отправляетесь на каникулы.
Классный час в самом разгаре. Закончился последний учебный день в этой четверти. Марта уже минут двадцать задвигает нам про не самый лучший табель успеваемости среди одиннадцатых классов, про надвигающиеся экзамены, про нашу безалаберность и, судя по тону, вот-вот доберется до того, как нам нужно вести себя на каникулах.
— Я очень надеюсь, что никто за эту неделю не ввяжется в неприятности, и, конечно, помните, что послезавтра мы все утренним рейсом вылетаем в Петербург.
— Можно идти? — встревает Сафина. — За мной папа уже приехал. Лично.
— Иди, Лейла. Распишись вот здесь, — подсовывает ей какой-то лист, — передай по кругу и можешь идти.
Сафина ставит свою закорючку, поворачивается и отдает лист мне.
Бегло скольжу глазами по тексту. Что-то о безопасности на каникулах. Правила, ага.
Расписываюсь и отдаю Марату. После нашего последнего разговора в спортивном корпусе накаленная атмосфера между нами спала. Марат высказался. Я вроде как принял к сведению.
То, что он вывез про Олю, перебор, но в чем-то он, возможно, и прав. Как к этому относиться, я еще до конца не решил.
Бросаю взгляд на Майю. Лист до нее еще не дошел, но волнует меня не это. Она сегодня с самого утра какая-то странная. Задумчивая. Неразговорчивая. Даже ядом не брызжет. Это, честно говоря, напрягает.
— Что с ней? — спрашиваю у Марата.
— С кем?
— Ты понял, — киваю на Панкратову.
— Без понятия, — Маратик пожимает плечами. — Но, даже если бы я знал, тебе бы все равно не рассказал.
— Я уже понял.
Марта отпускает всех, как только лист оказывается у нее на столе. За Панкратовой иду уже на автомате. Мне нужно выяснить, что у нее случилось. Это нужно для спора. Самому мне нет дела до ее проблем.
Сбегаю по лестнице на первый этаж. Майя уже забрала свою куртку в раздевалке и двинула на выход. Свою не забираю, продолжая идти следом. Когда оказываюсь на крыльце, наблюдаю за тем, как Майя усаживается в тачку к матери. Буквально чуть-чуть не успел ее тормознуть…
Сунув руки в карманы брюк, перекатываюсь с пяток на мыски. Майя поворачивает голову. Сталкиваемся глазами. Она смотрит буквально пару секунд и сразу отворачивается.
— Арсений, вот ты где, — ладонь директора неожиданно ложится на мое плечо. Напрягаюсь, раздраженно сбрасывая с себя его культю, тряхнув рукой. — Идем в мой кабинет.
— Зачем?
— Есть дело. Давай-давай.
Без энтузиазма поднимаюсь в директорскую. Орлов усаживается в свое кресло, потирая ладони друг о друга.
— Присаживайся, Арсений. До меня тут дошел слушок, что ты делаешь невероятные успехи в баскетболе.
— И? — вытягиваю ноги под столом и съезжаю по спинке стула вниз.
— Беляков у нас травмировался, команда осталась без капитана. Я думаю, твоему отцу это понравится.
— Что именно?
Дурака включаю просто так, ради разнообразия. Мне дико скучно. Радует лишь то, что с завтрашнего дня начинаются каникулы.
— Ты займешь его место. Будешь капитаном.
— А оно мне надо? — устало вздыхаю.
Орлов напрягается, хмурится, барабанит пальцами по крышке закрытого ноутбука.
— Это вклад в жизнь школы.
— Мой отец ежемесячно делает колоссальнейший вклад в жизнь школы. Материальный.
— Конечно-конечно. Но мы оба с тобой знаем, что твой папа будет рад, если ты займешь место капитана.
— Ага, — ухмыляюсь. — Даже на игру приедет, — добавляю уже шепотом, не без иронии. — Ладно, мне, в общем-то, все равно, — поднимаюсь на ноги.
— Так ты согласен?
Киваю и выхожу за дверь. Мне действительно все равно. Почему бы и нет? Капитан так капитан.
Домой едем с Маратом вместе. Он забегает в дом минут на двадцать, а потом сразу сваливает к своей Тае. Тошнит от одного ее имени уже. Он таскается с ней, как с хрустальной вазой. Когда смотрю на нее со стороны, глаза сами собой закатываются.
Деваха отлично устроилась. Работает явно на перспективу. Я особо ей не интересовался, но там и так все на поверхности. Живет с бабкой, в хрущевке. Родители где, толком никто не знает. Подрабатывает в рестике официанткой, денег вечно не хватает, и тут вдруг мой «умный» брат.
Банально.
Она хочет потеплее пристроиться в жизни, Марат верит в великую любовь, все в плюсе. Отец точно не будет в восторге, когда узнает. Бедная почти сиротка — очень плохая партия для сына Дмитрия Мейхера. Очень…
— Арсений, — Реня шумно вздыхает, — сколько раз просила не пить минералку сразу из холодильника? Горло же…
— Рень, отстань, — сажусь за бар. — Кстати, мы послезавтра летим в Питер. Вылет в пять утра. Растолкай, если что, ладно? Вообще, ложиться не планирую, но мало ли.
— Хорошо.
— Че у нас на ужин сегодня, кстати?
— Мирослава Игоревна заказала шефа молекулярной кухни. Меню на
