— Меня держишь ТЫ, идиот!
Красницкий казался удивленным. Более того, ошарашенным. Словно сам толком не понимал, как такое возможно. Как он мог крепко прижимать ЕЕ к СЕБЕ, удерживая на месте, и даже не заметить данного факта?
Прокашлявшись, одноклассник мгновенно ослабил хватку. Отдернул руки, словно обжегся, и брезгливо поморщился.
— Рефлекс, — поспешил оправдаться. — Поднимайся давай! Разлеглась она!
— Так, я не понял! Что началось-то? — весьма своевременно в зал вернулся Макаров. И тон его не предвещал ничего хорошего. — Это что еще за «позы лотоса» мне тут нарисовались? А ну, подъем, господа спаривающиеся!
В который раз за столь короткое время зал наполнился дружным заливистым хохотом. И свистом. Ох, как же сильно ей захотелось провалиться сквозь землю. В самое пекло.
Проклиная все на свете, Ирина торопливо скатилась с Красницкого и, неуклюже вскочив на ноги, отошла на безопасное расстояние.
В следующее мгновение из кабинета Макарова выбежала пришедшая в себя Белова и накинулась на нее с теплыми объятиями.
— Слава Богу, Ириша! Живая! Целехонькая! Как же я испугалась!
— Все в порядке, — отозвалась Синицына, отстраняясь. — Обошлось!
«Благодаря Красницкому…»
Что в голове никак не укладывалось.
К слову, он тоже успел подняться с гимнастических матов и теперь с легкой усмешкой следил за ней, слегка прищурившись.
Ирина была воспитанной девушкой, и проявленную по отношению к себе доброту не могла оставить без внимания. А потому, заламывая от волнения собственные пальцы, произнесла:
— Слав…
— Я разрешал тебе со мной разговаривать? — прервал Красницкий, яростно чеканя каждое слово. — Разрешал произносить мое имя?
От неожиданности она вздрогнула всем телом и непроизвольно отшатнулась, совершенно не понимая, какая муха его укусила.
— Но я же просто поблагодарить хот…
— На хрен мне не упали твои благодарности! — полоснул раздраженным взглядом. Холодным, словно глубины айсберга. — Ты же не думаешь, что это все было ради тебя? Окстись, пучеглазая! В иной ситуации я бы палец о палец не ударил, чтобы тебе помочь. Более того, принес бы себе стульчик, удобно уселся и ждал бы, когда ты наконец сорвешься вниз! Но, к моему глубочайшему сожалению, сейчас за вас — двух неисправимых идиоток — несет ответственность Виктор Эдуардович! Свернула бы себе шею ты, а посадили бы его! Понимаешь?
Во рту стало горько от подступившей желчи.
Будучи не в силах выдавить из себя ни звука, Ира лишь затравленно кивнула.
— А раз понимаешь, — продолжил Вячеслав, — тогда вали отсюда! И побыстрее! Это — мужской факультатив! Вас здесь быть не должно!
Выдержка подвела. Нервы сдали. Из глаз брызнули предательские слезы.
Не помня себя от обиды и унижения, Ирина стремительно развернулась и с невероятной скоростью побежала прочь. В сторону спасительного выхода.
— Какая же ты редкостная сволочь, Славик! — раздался позади разгневанный голос Ленки. — Убила бы гада! Ириша, погоди! Я с тобой…
Судя по звуку, подруга так же быстро ринулась следом за ней.
— Белова! Чего ты скачешь, как полоумная? — это уже Макаров пробасил ей в спину. — Поберегла бы себя после обморока!
— Ой, вот вообще не до вас, Виктор Эдуардович!
— Полюбуйтесь-ка! — громко загоготал мужчина. — Сила женской любви в действии! И верь им после этого!
Больше Ирина ничего не слышала. Только биение своего болезненно ноющего сердца. Да… это было худшее восьмое марта в ее жизни.
Глава 3
Ирина
Полтора месяца пролетели стремительно.
И легкими, вопреки ожиданиям, они вовсе не были.
Если называть вещи своими именами, провела их Ирина, как в аду.
Во-первых, сказывалась большая учебная нагрузка. Иногда готовиться к занятиям приходилось до самой ночи. Даже несмотря на то, что они с Ленкой всегда поровну распределяли задания, а потом просто переписывали друг у друга недостающий материал.
Во-вторых, после того случая в спортзале придирки Красницкого вышли на новый уровень. Нет, они по-прежнему не общались между собой без особой надобности. Бывало, и не здоровались, стараясь не замечать друг друга.
«Впрочем, как всегда…»
Лишь временами Синицына ловила на себе его странные задумчивые взгляды. «Вот, собственно, и весь контакт!»
Но стоило Ирине заявиться в школу с новой прической или с обновленным гардеробом, она в тот же миг подвергалась насмешкам и жесткой критике со стороны Вячеслава и кучки его «прихвостней» среди одноклассников. Девушка всячески старалась избегать конфликтов, сдерживая от перепалки и себя, и Ленку, готовую расцарапать за нее их наглые рожи.
Правда, быть благоразумными и игнорировать обидчиков не всегда получалось. Слава же, как танк, напирал, если ему того хотелось!
И не успокаивался, пока не доводил ее до определенного состояния.
А именно до состояния полнейшей неадекватности и лютого бешенства.
И тогда начиналась драка, инициатором которой всегда являлась сама Синицына. Обезумев, она оскорбляла его самыми последними словами. Толкала со всей силы. Щипала. Молотила кулаками по мощной накачанной груди. А Красницкий в ответ просто… дико смеялся, изредка уклоняясь от ударов, направленных в голову. Он высокомерно гоготал, разглядывая ее столь пристально, точно букашку под микроскопом. Буквально впивался в лицо Ирины уничтожающим взглядом и ждал, когда она выдохнется.
Устанет. Полностью обессилеет.
Чтобы в очередной раз указать ей на ее место.
И тихонько шепнуть на ухо:
— Какая же ты жалкая!
Обычно на этой фразе она и «ломалась». Окончательно сдавали нервы.
Под громкий смех и свист одноклассников девушка покидала кабинет, чтобы побыть в одиночестве хоть несколько минут. Успокоиться. Выпустить пар. И вернуться со звонком, игнорируя всех и вся. Обычно.
Но не во время их последней стычки недельной давности…
Все началось с Толика — парнишки из
